Centre de recherches en histoire et épistémologie comparée de la linguistique d'Europe centrale et orientale (CRECLECO) / Université de Lausanne // Научно-исследовательский центр по истории и сравнительной эпистемологии языкознания центральной и восточной Европы
-- П.Серио (Лозанна) : «Лингвистика географов и география лингвистов: Р.О.Якобсон и П.Н.Савицкий», в сб. Х. Баран, С. И. Гиндин (ред.) : Роман Якобсон. Тексты, документы, исследования, Москва : РГГУ, 1999, стр. 348-353.
[348] В конце 20-х и начале 30-х годов сотрудничество и интеллектуальное согласие между Р.О.Якобсоном и географом-евразийцем П.Н.Савицким, ставшим впоследствии его крестным отцом, достигли своей кульминации. Якобсон и Савицкий стали интенсивно разрабатывать понятие языкового союза, предложенное Н.С.Трубецким еще в 1923 г. Тем самым они способствовали выполнению выдвинутой Трубецким программы синтеза наук, основанного на так называемой персонологии. Данная программа призывала исследователей самых разных дисциплин изучать со своей точки зрения разные «лики» одного и того же предмета, точнее, одной и той же «личности», а именно Евразии. Несмотря на внешнее сходство с появившимися в тот же период работами по ареальной лингвистике, исследования Якобсона и Савицкого исходят из совсем других философских предпосылок и имеют другую научную цель. Я хотел бы здесь выяснить, как вписывается теория языкового союза в общую интеллектуальную атмосферу 20- и 30-х годов и каковы ее явные и скрытые философские и идеологические источники в истории наук. Это, в свою очередь, покажет, насколько важен учет всего многостороннего мира Якобсона для понимания его собственно языковедческой деятельности. Я опираюсь на следующие тексты Якобсона, которые почти все были написаны одновременно, на рубеже 20-и 30-х годов:
- Remarques sur l'evolution phonologique du russe comparee a celle des autres langues slaves, TCLP-2, 1929; [349] - Uber die phonologischen Sprachbunde (ТСLP-4,1931);
- Les unions phonologiques de langue (Le monde slavе, 1931); - О фонологических языковых союзах (в сб. Евразия в свете языкознания. Прага, 1931)
- К характеристике евразийского языкового союза (Париж, 1931)
- Prinzipien der historische Phonologie (TCLP-4, 1931); французский автоперевод см. Jakobson 1962]; русский перевод - [Якобсон 1985б]
- Sur la theorie des affinites phonologiques entre les langues (Actes du 4e congres international des linguistes, Copenhague, 1938; русский перевод [Якобсон 1985а] и на два текста П. Н. Савицкого того же периода:
- Les principes de la geographie linguistique du point de vue du geographe (TCLP-1,1929) -Оповещение об открытии (Евразия в лингвистических признаках) (в сб. Евразия в свете языкознания. Прага, 1931). Прежде всего следует отметить, что термин языковой союз у разных авторов истолковывается с разных позиций. Например, принято говорить о так называемой гипотезе Санфельда-Трубецкого, потому что Кр. Санфельд в 1926г. писал об общих признаках балканских языков как о признаках не генетически унаследованных, а приобретенных вследствие географического контакта. По-моему, выражение, или ярлык, «гипотеза Санфельда—Трубецкого» не правомочно, потому что Санфельд объясняет сходства между балканскими языками чисто каузально, влиянием престижа греческого языка, а для Трубецкого, отвергавшего причинные связи в становлении языкового союза, подобное объяснение неприемлемо. В свою очередь, Санфельд ни слова не говорит о роли природной среды. Русский термин языковой союз, предложенный Трубецким в 1923 г. в статье «Вавилонская башня и смешение языков» (см. переиздание [Трубецкой 1995]), в международный научный обиход вошел в 1928 г. в докладе Трубецкого на Первом конгрессе лингвистов в Гааге в немецком переводе Sprachbund. Но надо обратить внимание на то, что для Трубецкого языковой союз заключался в сходствах в синтаксических отношениях, в принципах морфологического строя, в наличии совокупности общих культурных терминов. Существования в союзных языках систематических звуковых соответствий не предполагалось. На рубеже 20- и 30-х годов Якобсон как бы подхватывает понятие языкового союза у Трубецкого, но очень сильно изменяет его, так сильно, что можно задаться вопросом, о том же ли понятии идет речь. В 1929 г., переломном не только в экономической и политической жизни Советского Союза, но и в истории языкознания, Якобсон интересовался одним языковым союзом: евразийским. На приведенной ниже схеме я постарался обозначить пределы евразийского языкового союза по данным Якобсона. Определяющими признаками для языков этого союза служат, по Якобсону, монотоничность и наличие корреляции согласных по мягкости—твердости. Соответственно, противостоят ему политонические языки и языки без корре- [350] ляции по мягкости-твердости. Вот как Якобсон представлял себе-географические отношения между языками в предиийбИ за пределами той территории, которую он называл Евразией:
Политонические языки Монотонические языки с корреляцией по мягкости-твердости Монотонические языки без корреляции по мягкости-твердости Языки с корреляцией по мягкости-твердости
Тезис, который я хотел бы выдвинуть в этой статье, заключается в том, что географ Савицкий основывает свой объект (Евразия) на географическом понимании континентальности, тогда как Якобсон, со своей стороны, — на геометрическом понимании центральности. Савицкому важно установить ядро Евразии в Семиречьи как то место, где накапливается наибольшее количество континентальных черт (прежде всего, максимальное расстояние от берега океана), Якобсон же постоянно ищет геометрические отношения между центром и периферией, и эти отношения он организует вокруг двойной оси [351] симметрии. Тут скрывается одно из многочисленных неосознанных и неэксплицируемых недоразумений между крестным отцом и крестным сыном. «Есть ли единство в этом смущающем европейца многоязычии? Что это, случайное сборище, хаотический сброд, или закономерное сочетание, гармо-нический союз?» — спрашивает Якобсон в книжке «К характеристике...». Как и Трубецкого (и в противоположность С. Карцевскому), Якобсона притягивала симметрия. Она его завораживала, и где бы он ни обнаруживал симметрию, он всегда был убежден, что нашел доказательство онтологического статуса своего объекта. Евразийский языковой (точнее, фонологический) союз в мировоззрении Якобсона существует имен но потому, что он находится в центре и обрамляется двумя перифериями, которые симметрично отражают друг друга как в зеркале. Мне кажется, что такое геометрическое представление пространства восходит к немецкой натурфилософии, в данном случае можно подумать о географе Карле Ритгере, который был прямым учеником Шеллинга. Но через шеллингианство можно идти дальше — к неоплатонизму с его идеей целостности, к самому Платону (в диалоге «Тимей») и к пифагорейцам. В этой философской традиции мышления для обнаружения скрытой сущности явлений требовалось уметь придать смысл геометрическим отношениям. В применении к Якобсону можно говорить о геометрическом эмпиризме (эмпиризм — это важный момент в работе Якобсона, исходящего из собирания фактов и наблюдений). Но этот геометрический эмпиризм сочетается у него с умозаключениями о естественном порядке вещей, которые позволяют ему дойти до геометрической онтологии объекта исследования. Под «естественным порядком вещей» я имею в виду, например, типичные для Якобсона замечания о том, что каждый раз, когда мы встречаем в языке фонологическую политонию, непременно среди соседних языков должен находиться язык с глоттальной смычкой. Эта идея созвучна духу времени, можно подумать о нарождающемся тогда понятии экологической ниши в экологии, но это завело бы нас слишком далеко в рамках данной работы. Как Якобсон, так и Савицкий обогащают названную философскую традицию идеей связи с природной средой. Но важно отметить, что сама эта природная среда обладает геометрическим строем. Симметрия представляет собой принцип порядка: это принцип упорядочения вселенной. Теперь, мне кажется, ясно, что видение симметрии у Якобсона ничего общего не имеет с таковым у Соссюра, для которого язык постоянно разрушается и постоянно перестраивается. Но оно также сильно отличается и от концепции Карцевского, для которого, наоборот, отличительным признаком языка была как раз асимметрия (ср. [Карцевский 1965]). Я говорил о Риттере и о романтической науке. Но ведь Якобсон и Савицкий не натурфилософы. Что тогда их отличает от романтической науки? Географ Карл Риттер еще представлял себе мир в рамках линейного эволюционизма. Субъектом эволюции для него являлось целое человечество, образующее одну всеобъемлющую целостность. А научная деятельность Якобсона и Савицкого развертывается после Фридриха-Ратселя, после того, как прямоли- [352] нейный эволюционизм начал оспариваться другой моделью, а именно диф-фузионизмом. Но, с другой стороны, ни Якобсон, ни Савицкий не придерживаются модели диффузионизма, по крайней мере, в том виде, в каком она проявилась в Германии и в англосаксонских странах в первой трети XX века. Чтобы прояснить эту проблему, я перехожу ко второму пункту моей статьи: после симметрии вторым видом доказательства онтологического статуса объекта для Якобсона и Савицкого служит теория соотнесенности генетически не связанных рядов явлений. Вопрос стоит так: является ли случайным распределение явлений в пространстве или оно отражает закономерный и необходимый порядок? Якобсон опирается на работы Савицкого о ландшафте и называет этот путь исследования «методом увязки». Он напоминает, что «одно из проявлений этого метода — понятие месторазвития, сливающее в единое целое социально-историческую среду и ее территорию» [Якобсон 1931: 146]. Здесь Якобсон и Савицкий находятся в полном согласии друг с другом. Можно составить список ключевых слов и словосочетаний, которые находим как у одного, так и у другого. Наиболее частыми являются: соотнесенность нескольких сфер; закономерная связь; сопряженность разноплановых явлений; многообразное взаимодействие языков; конвергентное развитие; неразрывное единство; целостность евразийского мира. В статье 1938г., написанной по-французски («Sur les affinites phonologiques...») Якобсон старается найти такой же широкий терминологический диапазон. Вот его типичные выражения: concordances; coincidences; correspondances; parallelisme extraordinaire; remarquable symetrie. Якобсон и Савицкий сходятся в интересе к теории конвергенции и миметизма в антидарвинской биологии, представленной в это время в Советском Союзе в работах Л.С.Берга по номогенезу. Оба они отталкиваются от идеи причинной дивергенции генетически связанных явлений. Но Якобсон привносит важный для него термин сродство. Трудно найти более сложное и неоднозначное понятие в истории языковедческой мысли. Впервые этот термин был употреблен в известном докладе Уильямса Джонса в Калькутте в 1784 г., в котором он сопоставлял санскрит с европейскими'античными языками. Тут По-английски а01пИу означает сходство. Только в конце XIX в., как мне кажется, у Шухардта понятие сродство (по-немецки Affinitat) начинает противопоставляться понятию родство (по-немецки Verwandschaft). Но лишь у Якобсона понятие сродства приобретает явно анти каузальное значение, и это значение можно понять только, если вписать его в контекст биологических дискуссий 20- и 30-х годов по поводу случайности и телеологии. Теперь можно вернуться к теории соотнесенности. В начале 30-х годов Якобсон и Савицкий постоянно цитируют друг друга, лингвист опирается на географа и наоборот. Их рассуждения можно суммировать так: надо быть слепым, чтобы не увидеть то, что уже предшествует всякому исследованию. Стоит открыть глаза, и станет ясно, что изоглоссы и изотермы соответствуют друг другу. Надо тщательно изучать отдельные ряды явлений, а потом, на следующем этапе, их сопоставить, посмотреть на них, как если б они были на- [353] черчены на прозрачной бумаге. Если эти отдельные ряды совпадают, это значит, что они отражают более глубокую, скрытую действительность, сущность которой ученому приходится выявить. Вот почему я говорил об эмпиризме у Якобсона как о способе выявления онтологии. Якобсон не продолжает Соссюра, но и не опровергает его: он просто находится в другом измерении, он говорит о другом. У них разные цели и даже разные объекты исследования. Соссюр строит теорию модели, которую он в своей терминологии называет точкой зрения. Для Соссюра точка зрения создает объект исследования («le point de vue cree l'objet» — ср. [Соссюр 1977: 46]). Наоборот, для Якобсона объект исследования смешивается с предметом. Для Якобсона и Савицкого объект исследования предшествует исследованию, он находится в действительности, как железная руда находится в почве: работа исследователя заключается в том, чтобы только извлечь его, чтобы выявить его сущность. По-моему, тут кроется один из самых интересных моментов начального периода структурализма 20- и 30-х годов— расхождение между двумя истоками структурализма. Это, с одной стороны, понятие структуры у Соссюра как совокупности отрицательных признаков, а с другой — понятие структуры у Якобсона как целостности, как накапливания положительных признаков, которые соответствуют друг другу в действительности. Самое удивительное то, что тогда, в 30-е годы, это противопоставление мало кому бросалось в глаза и что, в конце концов, эти два различных подхода к структуре удалось не только примирить, но и слить, например, в фонологической теории А, Мартине еще в конце 30-х годов.
Литература
— Карцевский 1965 - Карцевский С.И. Об асимметричном дуализме языкового знака / Перев. В.А.Звегинцева // Звегинцев В.А. История языкознания Х1Х-ХХ веков в очерках и извлечениях. Ч. 2. М., 1965. — Соссюр 1977 - Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики // Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. М., 1965. — Трубецкой 1995 — Трубецкой Н.С. Вавилонская башня и смешение языков // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995. — Якобсон 1931 - Якобсон Р. О. К характеристике евразийского языкового союза. Рапх,1931. — Якобсон 1985а - Якобсон Р. О. О теории фонологических союзов между языками / Перев. А.А.Холодовича // Якобсон Р. О. Избранные работы. М., 1985. С. 92-104. — Якобсон 19856 - Якобсон Р.О. Принципы исторической фонологии/ Перев. А.А.Холодовича // Якобсон Р. Избранные работы. М., 1985. С. 116-132. — Jakobson 1962 - «Jakobson R. Principes de phonologie historique», Jakobson 1962 : Selected Writings, Vol. 1, The Hague, 1962.