| ЭМПИРИОМОНИЗМ |
ЭМПИРИОМОНИЗМ, философское учение А. Богданова (см.), разновидность эмпириокритицизма, выросшая на русской почве гл. обр. после поражения революции 1905. Общей теоретической базой Э. служит философское учение Маха и Авенариуса эмпириокритицизм (см.) и учение В. Оствальда энергетизм (см.). Оба эти учения имеют корни в системе субъективного идеализма Беркли и Юма. Кладя в основу опыта элементы (ощущения), совершенно тождественные для области физического и психического, эмпириокритицизм в то же время допускает как бы параллельное существование этих элементов в качестве двух самостоятельных рядов опыта, не связанных между собой. Э. и является попыткой устранить этот параллелизм, эту двойственность физического и психического, и связать их понятием единого (монистичного) опыта. Отсюда и название.
Основной гносеологической посылкой Э. является отрицание объективного существования материи и следовательно отрицание внешнего мира, независимого от субъекта. Богданов отказывается от понятий материи и духа и заменяет их понятиями «физического» и «психического». Последние суть «различные фазы организующего процесса, из которых относительно первичною является психическое», а физическое, будучи высшей ступенью организованности, представляет собою производную. Рассматривая напр. человеческий организм, Богданов утверждает, что материальные, физиологические процессы нервных центров являются лишь «отражением психических комплексов, которые и могут быть „подставлены" на их место». Эта замена физического психическим, путем «подстановки» второго под первое, называемая методом «всеобщей подстановки», с точки зрения Э., устраняет всякое принципиальное различие между материей и духом, между мертвой и живой природой. В действительности же физическое выводится Богдановым из психического: «Физическое, — говорит Богданов, — не оболочка психического, а его отражение, настоящее его инобытие». Ленин подверг Э. уничтожающей критике, безжалостно вскрывая всю идеалистическую суть этой концепции. «Всеобщая подстановка» под природу психических явлений как первичных, непосредственно данных комплексов, область которых, по Э., целиком совпадает с областью физических явлений, здесь играет такую же роль, как абсолютная идея Гегеля, сама из себя производящая природу, — говорит Ленин. Богданов, утверждая наличие «непосредственных переживаний» до физического, материального человека, отрывает сознание, мышление от его носителя, и функцию всякого человеческого мозга делает первичным, основным в общей картине мира. Сознание определяет бытие — вот к чему приводит «всеобщая подстановка» Богданова.
Основу мировоззрения Маркса Богданов видит не в философском материализме, а в социально-исторической теории, по к-рой развитие общества определяется его производственной жизнью. «Специально к этой теории, — говорит он, — относится название „материализм"». Сущность материи в историч. теории Маркса Богданов видит в ее способности быть объектом труда, оказывать сопротивление человеческой активности. Согласно Э. вся внешняя природа существует лишь в смысле бесконечно развертывающегося поля человеческого труда — опыта. Труду при этом отводится всесозидающая роль. Природа, этот беспорядочный хаос элементов, получает известный порядок, стройность и закономерную связь своих явлений лишь в той мере, в какой она является объектом человеческого труда. Труд — это «есть усилие, т. е. он непременно преодолевает какое-нибудь сопротивление». Вот этим «сопротивлением», к-рое преодолевается трудовым усилием, иявляетсядля Э. материя. «Материальность природы — это ее сопротивление организующей активности, или труду». Значит термин «материально», по Э., применим лишь по отношению к тому, что при тех или иных условиях может быть объектом труда. Отсюда в Э. формируется вывод, что «материя соотносительна труду», что эти два понятия связаны неразрывно и немыслимы одно без другого. При этом поясняется, что материя соотносительна именно коллективному общественному труду, т. е. материя есть такое сопротивление, к-рое преодолевается не индивидуальной, а общечеловеческой активностью. Физический мир, с этой точки зрения, это не тот мир действительности, который существует вне и независимо от нас, а «социально согласованный, социально гармонированный, — словом, социально организованный опыт». Вводя понятие «коллективного трудового опыта», Богданов хочет отвести обвинение его в субъективном идеализме. В действительности же Э. уничтожает самостоятельность внешнего мира, привязывая его к (коллективному) субъекту: нет объекта без субъекта—таков вывод из этой теории Богданова. Отправляясь от этого исходного пункта, Э. полностью отрицает внутренние законы развития природы, ее объективные закономерности. Пространство, время, причинность, необходимость и т. д.,—все это суть лишь общие формы и отношения, к-рые сложились в процессе социального опыта и служат средством для его организации, вносящим стройность и порядок в хаотический мир элементов.
Будучи на словах против идеализма, тем более субъективного, Богданов старается освободиться от обвинений в идеализме своеобразным толкованием понятия «объективного и «субъективного». Различие субъективного и объективного сводится к различию между индивидуальным и коллективным опытом. Э. исходит из признания примата коллективного опыта. Только последний является единственной реальностью, представляя собою нечто положительное, только в нем лежит критерий, помогающий отделить истину от заблуждения. Следовательно Э., как и всякий идеализм, на основной решающий вопрос всякой философии отвечает в духе признания первичности сознания, прикрываемого понятием коллективного опыта как суммы высказываний, ощущений людей.
Также решается в Э. и другая сторона этого вопроса — способно ли человеческое мышление познать окружающий его мир? Э. считает заблуждением утверждение, что истина может быть более или менее верной копией действительности. Истина, по Богданову, — это лишь «машина, посредством которой режут, кроят и сшивают действительность». Истина, по Э., есть идеологическая форма, «организующая человеческий опыт». Задачей познания, по Богданову, является не движение нашего мышления от незнания к знанию, а целесообразная организация опыта из его элементов, построение из них картины мира. Отсюда отрицание Э. объективной истины, поскольку «идеологическая форма» немыслима без субъекта. Отсюда непонимание диалектич. соотношения абсолютной и относительной истины, отрицание абсолютной истины в непосредственном опыте, признание только относительности истины, — переход на позиции абсолютного релятивизма (см.). Видя критерий объективности познания в коллективности производственного опыта людей, Э. из этого же опыта выводит и происхождение законов природы, развивая теорию социоморфизма, согласно к-рой человечество вырабатывает законы природы в процессе производственной деятельности, объясняя природные явления по образцу привычных форм труда. Идеологическая деятельность человечества приобретает в Э. значение творца природных закономерностей. Для каждой общественно-экономической формации Богданов различает «особую практическую связь обшественно-трудовых процессов». Диалектический материализм и был, по Богданову, первой, далеко несовершенной попыткой выработать новую точку зрения на мир, именно—точку зрения на мир пролетариата, к-рый обладает наиболее совершенной формой причинной связи—социально-технической, до понимания чего не дошли однако ни Маркс ни Энгельс. И вот Богданов преподносит тектологию (см.), новую универсальную «всеобщую организационную науку», к-рая одна лишь может дать обоснование новой схемы причинности,ибо с ее точки зрения причина и следствие это не два различных явления, а «одна и та же сумма энергии в двух последовательных фазах». При этих условиях все развитие природы и общества предстоит перед нами как единый организационный процесс без классовой и партийной борьбы, т. к. этот организационный процесс выполняется самим человечеством на основе коллективного сотрудничества при помощи его приемов познания и труда. Различие в обществе конечно есть, но это не различие между определенными классами на основе их непримиримых противоположых интересов, а лишь различие между «организаторами» и «исполнителями». Одно из центральных положений Э.— нет никакой диалектики, никакого противоречия в развитии конкретной действительности. Все это может иметь место лишь в области сознания, в понятиях. Вне идеологии с ее областью речи, мышления, норм существует лишь «организационный процесс». Отсюда задача «тектологии»—дать внешне схематическим путем способы объяснения связи между всеми явлениями мира. На Маркса Богданов смотрит как на своего предшественника, а на материалистическую диалектику — как на низшую ступень его «всеобщей организационной науки». Во главу же последней кладется не исследование процесса развития действительности в силу закона единства и борьбы противоположностей, а напротив—момент соединения, примирения противоречий — антимарксистская теория равновесия. Всем этим обусловлены у Богданова его политические взгляды, к-рые привели его к отрицанию пролетарской революции, борьбы классов и диктатуры пролетариата. Таким образом, развивая свою философскую систему Э., Богданов разоружает пролетариат в его борьбе против капитализма, в его борьбе за диктатуру пролетариата и коммунизм и тем самым объективно выполняет весьма реакционную роль. Не случайно поэтому механистическая ревизия диалектического материализма с позаимствованной от Богданова «теорией равновесия» является методологическим обоснованием политики правого оппортунизма.
На Бухарина, еще в годы реакции увлекавшегося эмпириокритицизмом, Э. Богданова оказал свое влияние, к-рое чувствуется в целом ряде его трудов, особенно в «Теории исторического материализма». Бухарин, отрекаясь от Э., в то же время принимал «тектологию» Богданова, ошибочно полагая, что между ними нет никакой принципиальной связи. По Бухарину, если Э. представляет определенную философскую систему, то «тектология», будучи всеобщей наукой о способах организации мира, делает философию излишней и полностью ее заменяет и следовательно никакой гносеологии в себе не содержит. «Эта постановка вопроса, — говорит Бухарин, — лежит в иной плоскости, чем эмпириомонистическая... По существу тут, действительно, нет философии, и тектология — нечто иное, чем эмпириомонизм». Ошибку Бухарина вскрыл со всей глубиной Ленин, доказывая, что Э. и «тектология» являются звеньями одной и той же цепи мировоззрения, что в «тектологии» Богданов, воюя против материалистической диалектики, целиком стоит на позициях Э. В ответ на вышеприведенные слова Бухарина Ленин писал: «Богданов вас обманул, переменив и постаравшись передвинуть старый спор. А вы поддаетесь».
Лит.: Богданов А., Эмпириомонизм, кн. 1—3 Москва, 1904—06; его же, Философия живого опыта, 3 изд., П.—М., (19231; его же, Из психологии общества, 2 изд., СПБ, 1906. Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм, Соч., т. XIII, 2 изд., М.—П., 1928; Обмен записками между Лениным и Бухариным..., Е кн. Ленинский сборник, XII, М.—Л., 1930, стр. 384—85; Ленин В. И., Замечания на книгу Н. И. Бухарина «Экономика переходного периода», в кн. Ленинский сборник, XI, М.—Л., 1929; Плеханов Г. В., Materialismus militans (Ответ г. Богданову), Соч., т. XVII, М., 1925; Вайнштейн И., Организационная теория и диалектический материализм, Л., 1927.
С. Смолов
Retour au sommaire // назад к каталогу