[5] Предисловие
Задачею настоящего курса является изложение, на основе анализа языкового материала, стадиальной схемы развития речи, то есть той, которая должна заменить собою обычные классификационные построения, воздвигнутые по принципу праязыкового деления.
Поэтому курс и начинается с трех вводных, постановочных глав. Одна из них дает краткий исторический обзор развития яфетической теории акад. Н.Я. Марра, доводя его до последнего этапа, когда гениальный исследователь-языковед вновь выдвинул забываемую формальным языкознанием тему о связи языка и мышления. На этой теме, занявшей вторую главу, строится вся проблема новой классификации.
Далее пришлось обратиться к самому материалу, излагая его по отдельным языкам. Оторванно взятые примеры не дают желательных результатов, сами непонятные без их окружения. Поэтому пришлось брать их в общем комплексе всего строя данной речи. Таким путем кратко взяты разнотипные языки северной Азии (палеоазиатские) и яфетические Кавказа с распределением их по степени продвижения их же типологических показателей. В заключении этой части привлечены отдельные грамматические виды с прослеживанием каждого из них в их продвижении в пределах тех же материалов с выходом в сторону индоевропейской речи.
Такой показ движения отдельной языковой формы необходим для введения историзма в анализ самой формы при ее же описательном изложении. В противном случае получилось бы возвращение к стабильно-описательным грамматикам. Но все же стадиальная схема строится не по отдельным только формам. Оказываясь явлением надстроечного порядка, язык отражает в своем движении обусловливающий его ход развития экономики общества и его социального строя. Это сказывается в каждой формальной части, хотя в то же время далеко не всегда улавливается в ней непосредственным ее только анализом. Требуется для этого учет всего языкового строя и его восприятия с точки зрения мышления той же эпохи. Поэтому в конце всего обзора пришлось снова обратиться к тому же
[6]
материалу, но уже с выводами стадиального построения в части всего языкового охвата в затронутых пределах.
Курс вовсе не претендует на полный охват материала, ни по количеству языков, ни по объему затронутых языковых явлений. В основу взяты главным образом глагол в разновидностях его глагольных форм и имена в их взаимоотношениях с первым. В связи с этим далеко недостаточно оттенен синтаксис, а фонетика вовсе отпала.
Таким образом, предлагаемый мною курс, по существу, не является всеобъемлющим курсом общего языкознания. Он — только постановка к длительной проработке материала для составления такового в будущем.
Помимо печатных пособий и собственных занятий с осведомителями по отдельным языкам, мною использован целый ряд указаний по отдельным интересующим меня вопросам. Так, в части палеоазиатских языков я обязан многими сведениями: по юкагирскому — Е. А. Крейновичу, по чукотскому — студентам Ленинградского института истории, философии, литературы и лингвистики, лично работавшим по изучению этого языка на месте. Равным образом я крайне признателен молодому американскому ученому Арчи Финней, индейцу с американским университетским образованием, ознакомившему меня со строем его родной речи немепу. По кавказским яфетическим языкам и общим вопросам языкознания я многим обязан С. Л. Быховской, К. Д. Дондуа, И. Ф. Яковлеву, а также М. П. Чхаидзе, значительно пополнившему привлекаемые примеры из грузинского языка в их параллелях с другими закавказскими, и, наконец, весь настоящий курс мог быть осуществлен лишь благодаря предварительному конспекту моих лекций, составленному студентом того же института Б. Карповичем и легшему в основу более развернутого моего настоящего изложения.
В итоге, вся настоящая работа, конечно, теснейшим образом связана с нашим общим дорогим учителем, акад. Н. Я. Марром, прочно и мощно заложившим фундамент нового учения о языке.
И. Мещанинов