[187]
   Иберо-этрусско-италская скрещенная племенная среда образования индоевропейских языков[1]                          
        Почти ровно год тому назад в заметке «Индоевропейские языки Средиземномoрья»[2] мною было сделано заявление об яфетическом происхождении индоевропейских языков, о том, что индоевропейские языки представляют собою лишь новую формацию тех же яфетических языков и в частности индоевропейские языки Средиземноморья ни с какими племенами особой расы не являлись откуда бы то было: они тут же в пределах Средиземноморья и возникли в яфетической племенной среде. Постепенно в процессе работы над их палеонтологиею, яфетические языки все ярче начали вскрывать доисторическую подоснову индоевропейских языков. Еще более уточнилось это положение выяснением принадлежности чувашского язьша по ступени своего развития к той же семье языков доисторического населения Европы. Все более и более намечается роль чувашского языка и органически связанных с ним, а не только по названию, то по первой части их наименования (кимеро -, оно же иберо- или, что то же, бол+гаро-), то по второй части термина сармат (-мат -- -мар[3]) болгаро-скифской и хазаро-сарматской племенных яфетических языковых групп и формаций, в частности русского и вообще славянских языков; все более и более растут количественно и все резче и резче выступают качественно, как нормирующие фонетически и морфологически наследственные факторы, отложения скрещенно, разных яфетических языков или в отдельных группах индоевропейских языков, или одинаково во всех их. Одновременно выясняется, что очень часто скрещение захватывает не подбор лишь слов данного племенного языка, нарушая его ожидаемую девственную простоту схождением различных племенных самостоятельных слов; скрещение врывается в отдельные слова, сливая любое из них, звуковой комплекс определенного племени-примитива, с звуковым комплексом другого племени-примитива, уже позднейшим, иногда лишь оформляющим этническим признаком, впоследствии становившимся признаком той или иной грамматической категории, как то: мн. числа, имени действующего лица, ласкательных или уменьшительных слов и т. п.
        В связи с этим перед нами встал вопрос о первичных и в то же время общих всем ивдоепропейским языкам яфетических отложениях по племенным признакам. С другой стороны, с установлением социального происхождения человеческой речи на основании данных яфетических языков, когда лингвистическая палеонтология в ней вскрыла отображения общественного строя и общественного мировоззрения, в лексическом составе языка выявилось вообще творчество совершенно отличного от нашего восприятия мира доисторического мышления; доисторическому мышлению, дологическому, была присуща отличного характера связан-
[188]  
ность представлений, выражавшихся звуковыми символами, словами. В них, этих словах первобытное человечествo нуждалось для выражения именно того, что убегало от материального восприятия; они, эти слова, прежде всего были использованы в наименованиях терминов социальных категорий, а не в выражениях физических взаимоотношений. И в связи с этим в частности основные термины родства оказались выразителями ab ovo не родственных отношений, а общественных, почему название общественного типа, получившее впоследствии значение ‘матери', перешло на лицо, в историческую эпоху воспринимаемое как ‘отец' и т. д. В результате анализ основных терминов родства индоевропейских языков вскрыл, что в них мы имеем идеологически слова, выражающие общественные взаимоотношения с наследованием 'отца' в роли 'матери', равно 'братьев' и 'сестер' в роли 'родителей' с использованием космических терминов или во всяком случае с совпадением с ними. Материально же, т. е. по звуковому составу, основные индоевропейские термины родства оказались в оправе племенного оформления салов или, что то же, альпов, фессалов или италов (-tar || -ter, с оканием -tог -- [h]or || -[h]er), отложениями племенных слов иберского (трехсогласно ǧbar ∞ → bǧra- «(bhara»-), с утратою начального и исходного согласных: φa-(↘fa-)←ba-←pa- вм. рā- (↘ma-)←par↘mar ∞ vra, fra-, bra- с оканием: bro-→ bru-, с сохранением одного лишь коренного φ, этрусского (duш- -- dur-, *duh- ↗ duq- (← duǧ→dwg-a) ←*duш- --rош→*uш-, resp. us) и также италского, т. е. салского и т. п. (sor-,a-del←*del), причем эти термины родства оказались разновидностями яфетических эквивалентов.
        Оставляя техническую сторону обоснования настоящего утверждении с примерами для подготовляемой к печати специальной работы, сейчас спешу отметить,что схождение в формации перечисленных терминов иберского, этрусского и италского племенных слов, вторя утверждающемуся, если не утвердившемуся уже, независимо от яфетидологии, представлению об автохтонности в Европе иберов, равно этрусского и альпийского племени (а последнее то же, что салы, фессалы и италы), во всяком случае о доисторическом их нахождении в ней, об их исконности, тем же самым свидетельствует о территориально-евровейском происхождении индоевропейских языков.