С начала 1930-х годов в официальной советской идеологии происходят существенные перемены, которые Лев Троцкий назвал «сталинским термидором». По его мнению, смысл «термидора» заключался в том, «чтобы сбросить с себя спартанские ограничения первого периода революции,…чтобы оправдать подрастающие привилегии бюрократии». 

Новые веяния проявлялись в самых разнообразных формах и самым радикальным образом меняли советский дискурс. Частичное восстановление дореволюционных институтов и номинаций, периферизация идеи интернационализма, практический отказ от идеи мировой революции, признание исторической преемственности по отношению к «тысячелетней истории России». Одним из центральных пунктов идеологического обеспечения нового курса стал разгром исторической школы М.Н.Покровского.

Применительно к лингвистике это означало отказ от идеи латинизации письменности, свертывание интерлингвистических начинаний, признание научной ценности трудов некоторых «буржуазных ученых», повышение интереса к истории языка и диалектологии и т.п.

«Новое учение о языке», тесно связанное со школой Покровского и никак не сочетающееся с новым великодержавным вариантом советской идеологии, уцелело до 1950 года по внешним причинам. Его разгром был прямым следствием решений, принятых еще в начале 1930-х годов.