Section de langues slaves, option linguistique // Кафедра славянских языков, лингвистическое направление

(automne 2011, le mardi de 15 h à 17 h, salle 5093)

Slavophiles et occidentalistes: cultures scientifique et culture littéraire

8е ноября 2011 г. Compte-rendu par Alexandra Lojewska

А. de la Fortelle : Belinskij, historien de la littérature, une esthétique de l'engagement.

В. Г. Белинский:

•      это был человек достаточно сложный, который ни перед чем не отступал и нападал на всё в литературном мире; часто противоречил сам себе, поскольку вырабатывал свою собственную методологию - на ощупь (до него не было методологии критики)

•      всё что писал подвергалось жёстокой цензуре, но это не мешало ему работать много и плодотворно

•      он является отцом философской публицистики, нового жанра, который содержит в себе постоянный интерес к философским идеям и к их приложению к публицистике (прикладное использование философии). Белинский, как философский публицист балансировал между крайностями, совмещая часть одной программы и другой.

В. Г. Белинский c 1837 по 1841/2  проходит через мучительный процесс эволюции философски-религиозных взглядов. Этот период можно разделить на три этапа:

I.      ИДЕАЛИЗМ (до 1837 года)

Белинский - решительный идеалист, для него выше всего идея, идея выше живого человека. Личность должна смириться перед истиной, перед действительностью, перед универсальной идеей, действующей в мировой истории.

Цитата-доказательство из переписки с Боткиным:” Весь беспредельный, прекрасный Божий мир есть не что иное, как дыхание единой вечной идеи, проявляющейся в бесчисленных формах, как вкликое зрелище абсолютного единства в бесконечном разнообразии”.

II.    ПРИМИРЕНИЕ С ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬЮ (с 1837 года)

Формула: Гегель: всё действительное разумно, всё разумное действительное

Первоначально Белинский неверно понял основной тезис Гегеля: "всё действительное разумно, всё разумное действительно". Он решил, что разумно - всё то, что существует, поэтому он неизбежно пришёл к идее примирения с действительностью. Для Белинского у развития истории есть определённая цель: мировая гармония.

Цитата-доказательство из переписки с Боткиным :“Так в горниле моего духа выработалось самостоятельно значение великого слова действительность... Я гляжу на действительность, столь презираемую прежде мною, и трепещу таинственным восторгом, сознавая ее разумность, видя, что из нее ничего нельзя выкинуть и в ней ничего нельзя похулить и отвергнуть... Действительность, - твержу я, вставая и ложась спать, днем и ночью, - действительность окружает меня, и чувствую ее везде и во всем, даже в себе, в этой новой перемене, которая становится заметнее со дня на день”

III.  СОЦИАЛИЗМ   (начало 40-ых)

ПОЗИТИВИЗМ

Белинский выражает свои новые мысли в форме восстания против Гегеля, восстания во имя личности, во имя живого человека, когда пишет “я имею особенно важные причины злиться на Гегеля, ибо чувствую, что был верен ему, мирясь с российской действительностью... Судьба субъекта, индивидуума, личности важнее судеб всего мира... Мне говорят: развивай все сокровища своего духа для свободного самоуслаждения духом, плачь, дабы утешиться, скорби, дабы возрадоваться, стремись к совершенству, лезь на верхнюю ступень развития, а спотыкнешься, — падай, черт с тобой... Благодарю покорно, Егор Федорович (Гегель), кланяюсь вашему философскому колпаку; но со всем подобающим вашему философскому филистерству уваженьем честь имею донести вам, что, если бы мне и удалось взлезть на верхнюю ступень лестницы развития,— я и там попросил бы вас отдать мне отчет во всех жертвах случайностей, суеверия, инквизиции, Филиппа II и пр.: иначе я с верхней ступени бросаюсь вниз головой. Я не хочу счастья и даром, если не буду спокоен насчет каждого из моих братьев по крови... Это, кажется, мое последнее миросозерцание, с которым я и умру».

В этом тексте мысли Белинского перекликаются с бунтом Ивана Карамазова, с его размышлением о слезинке ребёнка и о возвращении входного билета Богу. «Субъект для него (Гегеля) не сам себе цель, но средство для мгновенного выражения общего, а это общее является у него в отношении к субъекту Молохом». Бунт личности против мировой истории и мировой гармонии приводит Белинского к культу утопического социализма.