[3]
        Понятие «культурная революция» могло возникнуть и определиться только в процессе советского строительства и является его продуктом, ибо потребность в этой революции могла родиться и развиться только из советской практики. В странах империализма и капитализма нет надобности в культурной революции, которая противоречит буржуазным общественным отношениям. Там, где юридически и фактически узаконена эксплоатация труда, угнетение слабых наций и народов (колонии), там и речи не может быть о культурной революции. Так, крупный духовный вождь и идеолог германской буржуазии — Трейтшке[1]) учит, что „масса всегда останется массой. Нет культуры без прислуги, т.е. без рабов. Само собою разумеется, что, если бы не было людей, которые выполняют низшие работы, высшая культура не могла бы процветать"—говорит Трейтшке.
        Отсюда общий вывод: миллионы людей должны трудиться,   чтобы несколько тысяч были в состоянии творить культуру. И далее немного цитаты: „Не равенство, а   существование крупных, средних и мелких состояний необходимо для здоровья общества, для всестороннего развития его материальных и, разумеется, нравственных сил".
        „В самом деле" — замечает т. Деборин, — здесь раз нет  бедности, нищеты, на которых богатые упражняются в области благотворительности, то о какой нравственности, с точки зрения буржуа, может идти речь?".
        „Если не будет совсем   мелких состояний — соображение   самого Трейтшке (т. е. не будет нищеты Л. Д.), то не будет в достаточном количестве рабочих, необходимых нам для удовлетворения наших физических потребностей". „Общество не может обойтись без рабочего класса, который трудился бы из нужды".
        Итак общество — это класс капиталистов, который творит и культуру и государство, материалом для которого служит: земля, вода и прочие дары природы, а также рабочий класс и другие, „из нужды", слабые народы и нации.
        Определение сущности государства Трейтшке т. Деборин   пережит на простой язык:    „Это значит политика   завоеваний,    захвата чужих территорий, угнетение слабых народов,   увеличение   собствен-
[4]      
ности, является высшим нравственным законом, которому обязаны подчиняться все граждане государства".
        В других странах лицо буржуазии в преследовании своих интересов не лучше. „Но, если формы проявления классовой политики буржуазии разных стран были различны, то сущность их была везде одна и та же" — говорит в той же статье т. Деборин.
        Такой „базис" не может стимулировать возникновение культурной революции, которая есть ничто иное, как стремление согласовать все стороны жизни с новыми общественными отношениями, экономическим и политическим строем, которые образовались в советских странах в результате Октябрьской революции.
        Особенности пролетарского строя, уничтожившего частную собственность на орудия и средства производства, характеризуясь взамен национализма — интернационализмом, не могут не привести к беспощадной борьбе с остатками старого, — с культурными и идеологиче­скими надстройками разрушенной экономики.
        Нельзя мыслить так, что с новой экономикой само собой все ос­тальное приладится. „Само собою в обществе ничего не бывает", — верно говорит т. Бухарин, просто потому, что глубоко вкоренившиеся предрассудки, суеверие - религиозные, бытовые и проч., — имеют длительное существование являясь подчас могущественным тормозом раз­вития производительных сил и социалистического сознания, например, женское затворничество в некультурных мусульманских странах нашего Союза — Узбекистана и Азербайджана, которое требует к себе особенного внимания и особого действия, революционного действия.
        Хотя в этой статье не могу подробно остановиться на этом зло­бодневном вопросе, но не могу не отметить, мимоходом, что с чадрой придется поступить не по закону эволюции, а по закону революции. Совершенно напрасно и по детски уверяет нас автор из журнала «Шарк-Кадыны» № 9 — 10 Хадиджа Гусейнова, что необходимо прийти к затворницам на помощь экономически и культурно и тогда все пойдет на лад. „Сбрасывание чадры еще не дает полной свободы" — восхищается она своей собственной мысли. Верно, что сбросить чадру еще не значит очутиться в царстве свободы, но это значит совершить, произвести первую революционную практику на пути к сво­боде.
        „Как для массового порождения этого коммунистического сознания, так и для выполнения самого дела необходимо массовое изменение людей, которое возможно только в практическом движении, в революции" (Маркс). Это первое.
        Второе — культурная и экономическая помощь затворницам в том положении, как они сейчас есть, будет походить на то, как это было в императорском Китае, когда доктора пульс больной императрицы определяли через тонкую веревку, т. к. затворническая честь не позволяла ее видеть. В самом деле, чтобы получить культуру, надо посещать школы, ликпункты, клубы, театры, музеи и проч., надо вести
[5]      
общественную жизнь совместно с другим полом. А затворническая, изолированная жизнь и чадра этого не позволяют прямо физически. В таком же положении находится и экономическая помощь этим несчастным, искалеченным существам. В какой форме им можно помочь? Непосредственное снабжение деньгами или иными средствами существования? Но это же чепуха, ибо то сознание, которое имеется, согласно их бытия у затворниц сделает из этих, даром полученных, средств самое нецелесообразное применение — они пойдут на сеидов, марсиеханов, гадальщиков, паломничества по святым местам и проч. Способ помощи чудовищно-вздорный! Остается предоставление им ра­бот, служб, мест. Но, а к чему они могут приспособиться, не говоря о специальностях —машинистках, телеграфистках и проч. — кроме, как добросовестного выполнения обязанностей затворничества и ношения чадры. Даже толком белья стирать не могут! Затворническая жизнь оторвав чадроносицу от многообразной организующей жизненной практики сделала ее экономически, хозяйственно и культурно существом нецелесообразным, децентрализованным, весьма и весьма малопроизводительным трудом. Вот почему сначала „Долой чадру!", а потом остальное, потом другой практики — работы, службы и проч.
        Первый акт сбрасывания чадры у нее даст обновляющий, организующий эффект. Декрет нужен как внешний толчок!
        Недаром в Турции и в Афганистане начата культурная револю­ция по женскому вопросу —борьба против чадры. Несомненно, из культурных революций, происходящих в отсталых странах нашего Советского Союза и отражающихся за рубежом является самой великой Революцией, как определил тов. Ленин еще в 1922 г., введение нового алфавита на латинской системе, алфавита, который противостоя божественному происхождению арабского алфавита, знаменует собой массовую революционную практику. Интересно здесь привести заметку, появившуюся в газете „Советский Мир" в Ростове на Дону (от 1927 г. за № 175), где говорится:
        Профессор Мосиньон, французский ориенталист, писал недавно: „Европа не знает Востока, не понимает его. За несколько лет Во­сток совершенно изменился. Слабость Востока была в его застывших традициях средневековья, но эти традиции умирают. Восток оживает. Он гонит от себя призраки прошлого, бросает старый, негодный арабский алфавит. Турки Азербайджана уже несколько лет пишут новым латинским алфавитом, турки Анатолии уже 3 месяца пишут все свои официальные бумаги на новом алфавите, албанцы пользуются им уже 15 лет. Вслед за ними идут и другие народы, пойдет весь Восток.
        Восток встает, Восток силен. Он скоро скажет нам: „Мы столь же культурны, как и Вы европейцы. Мы Вас победим". И далее, в этой же заметке приводится письмо персидского генерального консула в Ташкенте Мирза Керим-хана:
        «Восток все время задыхался в замкнутости и косности лишь благодаря трудности своего алфавита. Персидская молодежь убивает
[6]      
все свои силы на десятилетнее обучение в медрессе, главным образом, искусству овладеть мусульманской письменностью и чтением сложных надписей. На общее образование не хватает времени, не хватает молодых сил. Персидская молодежь, пройдя десятилетний курс в медрессе по сравнению с молодежью соседних советских республик, прошедших советскую 9-летку, далеко отстает и в смысле реальных знаний и общего культурного уровня.
        Советский Союз, руководствуясь идеей пробуждения народов Востока от косности и вековой темноты правильно подошел к ликвидации главного тормоза культурного развития народов Востока — к латинизации шрифта, упрощению его и сближению молодых сил.
        Советский Азербайджан в 1922   г.   ввел   латинизацию   шрифта.
        Вслед за ним последовала Турция, проделавшая большую работу в этой области... Латинизация является колоссальным шагом в смысле сближения народов Востока...
        Все культурные завоевания и реформы, происходившие на территории дружественного нам СССР, всегда находят живой отклик в дружественном ему соседнем государстве Персии.
        Но лучше всего, великое культурное значение нового алфавита определяется злобным отношением к нему английской политики. Например, англичан очень встревожило введение нового алфавита в Турции, еще больше встревожило это новшество в Афганистане и Персии.
        Еще в 1926 г. в газете „Таймс-оф-Индия" от 4 октября появилась такая статья: «Турецкий язык на латинском алфавите», где писалось:
        „Модернисты одержали еще одну победу в Турции. Победу, которая забивает турецкую мысль и турецкую жизнь гораздо глубже, чем принудительное введение европейских обычаев и насильственное срывание чадры у женщин. После более, чем двухлетней борьбы, правительству удалось, наконец добиться своих целей — латинизации турецкого алфавита. „Аш-Шура", передает, что полномочная конференция, около 250 турок представителей, окончательно решила, что по-турецки отныне не должно писаться на старом арабском алфавите, и как громадное большинство европейских языков, турецкий язык должен пользоваться латинским шрифтом...
        Прогрессирующие турки всегда находились под культурным влиянием Аравии и Персии и это, пожалуй, есть последний шаг окончательного разрыва их с Востоком. Нас крайне удивляет, как это наши индийские муллы не выскажутся против этого последнего святотатства еретиков-турок[2].
        Совсем недавно в органе Английского Министерства Колоний «Нир-Ист» была напечатана статья, разносящая Турцию за новшества и, главным образом, за латинский алфавит. В этой статье подчер-
[7]      
кивается, что переход с арабского на латинский алфавит роняет значение корана „ниспосланного с неба Магометом".£        Далее провоцирует Турцию, будто она собирается ввести в богослужение органы, изготовляет проповедь и для мулл и даже собирается пятницу заменить воскресеньем. Словом, орган Янглийского Министерства Колоний старается играть на самых консервативных, за­коснелых струнах религиозного фанатизма и невежества мусульман, „Нир-Ист" задает тон наиболее реакционным элементам и муллам восточных стран"[3].
        Не только досадует Англия на реформу, проводимую в Турции, но еще большую тревогу ей причиняют реформы, вводимые в Афганистане Аманулла-Ханом. Английская политика в Афганистане беспрерывно фабрикует различные небылицы про восстания и движения афганского народа, направленных против нынешнего афганского правительства и вопит о том, что афганский народ не желает-де реформ, навязанных ему правительством.
        Англичане, конечно, мобилизуя темные и реакционные силы Афганистана против нынешнего правительства имеют свою определенную, империалистическую цель и цель, достигнутая хотя бы в одном пункте Востока, непременно должна иметь свое отражение и на других пунктах. Афганистан может явиться базой для осуществления английской цели — а эта цель не больше, не меньше заключается в том, чтобы во чтобы то ни стало задержать развитие на Востоке культурной революции и вернуть восточные народы к своему бывшему летаргическому состоянию. Ведь для Англии не только необходима территория, как сырьевые источники для их гигантских машин, но также для армии необходим человеческий материал, необходимы сырые люди[4].
        Еще один маленький факт. В гор. Ширазе, южной провинции Персии, в клубе, было собрание интеллигенции и купечества, где вынесено было постановление о том, что необходимо поднять борьбу за уничтожение женского затворничества и снятие чадры. После этого жена английского консула вышла на базар в вуале. Это дало повод духовенству усилить пропаганду против снятия чадры, ссылаясь на то, что даже, мол, в Европе начинают постепенно вводить паранджу для женщины. Значит Европа начинает только познавать то, что мусульмане познали 1200 лет тому назад. Очевидно по их мнению, подражание Европе есть реакция, а не прогресс.
        Английские выступления против культурных начинаний у восточных государств точно определяет историческую ценность этих реформ. В самом деле, как раскрепощение женщин на Востоке, так и реформа алфавита, прежде всего должны отразиться на развитии произво-
[8]        
дительности, а это самое опасное явление на Востоке для европейской колонизаторской политики.
        В самом деле, проведение нового алфавита на латинской основе взамен арабского не только являет технические преимущества перед последним, но разбивает целый комплекс фанатических и реакционных идей, связанных с этим алфавитом. Например, значение арабского шрифта, который, якобы, создан на небе самим богом на вечные и неизменные времена. Арабская буква сама в себе заключает целительную силу и молитвы, написанные на каком-либо другом алфавите, хотя бы на арабском языке теряют всякую силу влияния на человека. Вот почему, часто в деревнях бережно поднимают кусочек газеты на арабском алфавите, валявшийся на земле и прикла­дывают к губам и ко лбу, а затем несут на сохранение в более по­добающее место.
        Мусульманская религия и арабский шрифт рассматриваются как нечто, якобы обвиняющее все мусульманские народы. Такого взгляда был, например, несчастный мусаватский лидер Мамед Эмин Расул-Заде[5].
        Совсем иное отношение к этим культурным революциям имеет на Востоке Союз Советов.
        Не говоря об отношении вождя революции Ленина, опре­делившего движение за новый алфавит как „это Великая Революция на Востоке", все творцы советской жизни рукоплещут пробуждающемуся Востоку. Иначе и быть не может. Пролетариат, стремящийся в силу своего особого положения в современном обществе к осуществлению социализма, чужд всякого национализма, но стоит на почве интернационализма; в конечном счете его интересы и вытекающие из них сознательные его стремления направлены к тому, чтобы объединить все человечество в одно организованное целое (Деборин). А пробуждающийся Восток, происходящие в нем революции, есть подготовительный период для полного освобождения от колониальной и полуколониальной зависимости империалистов — мировых хищников. Национальная независимость есть основной момент
[9]      
советской международной политики. Просвещение Востока только может радовать советские страны без единой капли беспокойства.
        Новый алфавит за короткий срок (начало с 1922 г.) совершает колоссальные завоевания отсталых народов Союза Советов (около одного миллиона из 18-ти миллионов рабочих, крестьян, красноармейцев и проч. ликвидировавших свою неграмотность на нем), революционизирует сознание массы, подготовляя таким образом почву для преодоления глубоко засевших в жизнь этих народов достойных традиций. Надо только республикам, принявшим этот алфавит скорее закончить свои огромные работы и окончательно вытеснить из производства старый реакционный алфавит. Нужно надеяться, что III-й пленум, предполагаемый в Казани даст в этом направлении практические указания.
        Для завершения, революция требует беспрерывности и неустанной энергии.
        Надеюсь, недалеко время полного торжества идеи латинизации, а вместе с тем и культурного перерождения и народов не знавших до сих пор истории.