Научно-популярный отдел.

[218]            
        Постановлением Всеукраинского Центрального Исполнительного Комитета 8-го созыва 11 октября 1924 года утверждено создание Автономной Молдавской Советской Социалистической Республики (АМССР). В состав ее вошла следующая часть территории УССР: части В.-Косницкого и Каменского районов, Тульчинского округа, Подольской губернии; Рыбницкий, Бирзуловский, Ананьевский, Алексеевскпй, Ставровский и части Крутипского, Балтского и Велегоцуловского районов Балтского округа Одесской губернии; Дубосарский, Григориопольский, Тираспольский и Слободзейский районы Одесского округа Одесской губернии. (См. «Моск. Правда», 238, 18 октября 1924 г.) Постановлением ВУЦИК’а от 24 ноября 1924 года в состав АМССР был включен и Балтский район (целиком) с г. Балтой, который избран ныне временной столицей новой республики.[1]
        Исторический акт образования АМССР является первым камнем в строительстве новой советской и национальной культуры многотысячного народа — молдаван, населяющих, сплошной массой наше Приднепровье. Однако, это лишь небольшая часть территории, населенной молдаванами. Большинство их (до 1 1/2 миллионов) еще и в данный момент находится под игом румынской буржуазии, оккупировавшей Бессарабию.[2] В настоящее время Украинский ЦИК подтвердил, что Бессарабия является частью территории Молдавской Советской Республики. На Венской конференции в мае 1924 года, а также во время переговоров с Румынией, советские представители заявляли и настаивали на том, что Бессарабия принадлежит к территории СССР, что население ее имеет общую культуру с молдаванами АМССР и связано с ними нитями как общего происхождения, так и общего языка. Поэтому, в дальнейшем под именем «Молдавии» мы будем понимать всю область—от восточной границы АМССР до р. Прута, а под именем молдаван—население АМССР и Бессарабии.
[219]            
        Итак, — на глазах угнетенного молдавского народа правобережья вросла автономная национальная рабоче-крестьянская республика левого берега Днестра, где власть и школа говорят по-молдавански, где нет ненавистной румынской «сигуранцы» (охранки), где последний незаможник принимает непосредственное участие в управлении своей страной, где большинство членов нового «кабинета министров» принадлежит к старым молдаванским революционным деятелям, хорошо известным как русскому самодержавию, так и румынской буржуазии.[3]
        Рабочий и крестьянин Бессарабии видят теперь воочию, чем отличается национальная политика Советской власти от политики Румынского правительства помещиков и бояр. Здесь — широкий простор национальному строительству в братской семье рабоче-крестьянских республик, там — гнет и насилие жандармского сапога, возврат к Феодально-крепостному режиму, голод, разорение и безработица.
        Один из величайших актов в истории молдаванского народа — образование АМССР — не может не вызвать взрыва негодования у румынской буржуазии. Ценой многих тысяч жизней подвластных ей рабочих и крестьян она вышла из мировой бойни, значительно округлив свои владения. В 1918 году, пользуясь тяжелыми для РСФСР днями гражданской войны, она оккупировала Бессарабию, где сразу же почувствовала себя полноправной хозяйкой.[4] Ловить рыбу в мутной воде было еще со времен владетельного Кантемира (нач. XVIII в.) политическим правилом и лозунгом международной политики румынских «господарей». Этому правилу последовали и нынешние вожаки бухарестской власти. Этому правилу с образованием АМССР грозит исчезновение из обихода румынско-советских отношений. Вот почему теперь, когда муть осела на дно, когда союз наших республик вышел победителем из величайших исторических испытаний, когда на повестку дня встало мирное строительство рабоче-крестьянского государства, румынская буржуазия еще судорожнее, с еще большею цепкостью ухватилась за Бессарабию, где полуторамиллионный молдаванский народ жаждет политической и экономической свободы.
        Образование АМССР явилось ответом на террор румынской буржуазии и ее охранки в Бессарабии. Сотни тысяч молдаванских рабочих и крестьян получили право национального самоопределения
[220]  
и вступили равными членами в великую семью советских республик. Поэтому-то маленькая АМССР является столь большой угрозой благополучию румынской буржуазии, поэтому-то она, также, является светлым маяком не только для угнетенных рабочих и крестьян Бессарабии, но и для трудящихся всей Румынии. Десятки и сотни бессарабских молдаван, братья и сестры, отцы и матери которых замучены жандармской сигуранцей, закованы в цепи, брошены в каменные мешки тюрем, рискуя своей жизнью переправляются на левый берег Днестра, чтобы уйти от террора румынской буржуазии, чтобы набраться сил для последней борьбы с ней за право свободного существования и свободного труда.
        Кто же населяет Молдавскую республику Советов? Кто такие, эти молдаване, на каком языке говорят они, откуда и когда пришли они на юг СССР? Сознаемся, — мы имеем, ведь, об этом очень смутное представление. Для нас, — я говорю о жителях центральной и северной частей СССР, — понятие о молдаванах, в большинстве случаев, связывается с представлением о «некультурном», «маленьком» народе, не то — вроде цыган, не то — вроде тех болгар, что водили в старое время по ярмаркам ученых обезьян и медведей. Тот курс географии, который мы проходили в старой, царской школе, не давал нам, в согласии с общей национальной политикой самодержавия, никаких сведений о культуре, истории и экономике национальных меньшинств. Помнится, что о молдаванах мы знали столько же, если не меньше, чем о жителях Огненной Земли. Между тем, молдаванский народ, занимающий сплошной массой и отдельными островами территорию от р. Прута до берегов Азовского моря, — сыграл свою роль в создании хозяйственной культуры нашего черноземного юга. Молдаванская национальность, весьма устойчивая в этнографическом отношении, во многих пунктах и, в частности, на территории нынешней АМССР, ассимилировала местное русское и украинское население. Мы можем смело говорить о молдавской национальности и о молдавской культуре, — как о фактах, доказавших право на подобающее внимание со стороны науки, не исчезнувших под тяжким прессом самодержавия и доживших до дня своего национального самоопределения.
        Географическое положение той части юго-восточной Европы, которая заключена между нижним течением Дуная и Днепром и где зародилась молдавская национальность, таково, что в течение многих веков здесь происходили столкновения и скрещивания различных этнических групп. Начатые в конце прошлого века в пределах Бессарабии раскопки установили наличие здесь некоторой, довольно высокой культуры, относящейся к третьему тысячелетию до нашей эры. Множество найденных глиняных обожженных сосудов с цветной облицовкой и орнаментикой (раскопки у села Петрени), фигурок, изображающих людей и различных животных, молотков, ножей, наконечников стрел, обделанных рогов и пр. убедили исследователей в том, что уже на заре европейской истории в современной Молдавии были поселения людей, занимавшихся земледелием, имевших домашних животных — коз, свиней, овец, может-быть, быков, изготовлявших
[221]  
примитивные каменные орудия и практиковавших начатки изобразительного искусства. Остатки Петренского городища, после дальнейших раскопок, оказались одним из звеньев длинной цепи доисторической культуры, распространенной по всей юго-восточной Европе, начиная с Черниговской и Киевской губерний и кончая греческой Фессалией со включением Подолии, всей Бессарабии, Херсонской губернии, Галиции, Буковины, Семиградья, Румынии, Моравии, Венгрии и Трансильвании. Эта культура оказалась сходной с доисторической культурой южной Италии, Закаспийской области, юга Месопотамии, части Малой Азии и островов греческого Архипелага. Ее создали те первые пра- яфетиды, которые заселяли Кавказ, часть Передней Азии и Средиземноморье и которые создали эгейскую культуру. Яфетические народы сыграли великую историческую роль на мировой арене. Не будет преувеличением сказать, что они, в полном смысле слова, открыли двери истории перед Европой, оплодотворили будущую культуру Греции, Этрурии и Крита. Эта культура в своих основах созидалась руками яфетических народов уже исторического периода жизни Европы. В то время — мы говорим о III—II веке до нашей эры, — на тучных пастбищах и плодородных равнинах Македонии, Фракии и всей нынешней Румынии и Молдавии — нашло себе приют большое и сильное племя дако-гетов. Они были родственны древним пеласгам, этрускам, иберам, скифам, сарматам, кельтам и многим из народностей Кавказа. Вместе с ними и с их этническими наследниками в лице современных басков, албанцев, бретонцев, грузин (иверов) и проч., — они объединены в наше время наукой в одну этнографическую семью яфетидов.[5]
        Дако-геты были народом оседлым. Они жили земледелием и скотоводством, обрабатывали металлы и даже сумели в I веке до нашей эры объединиться в сильное и большое государство, главой которого стал царь Бурбиста или Бэребиста. Этот последний разбил вторгнувшихся в пределы Дакии германских бастарнов и кельтских боев. Он расширил границы своего царства до устьев Днестра, взяв и разрушив, богатую в то время, греческую Колонию Ольвию (близ нынешней Одессы).
        В 48-м году Бурбиста вступает в сношепия с Помпеем,—-и великий Цезарь, враг последнего, замышляет, по окончании гражданской войны, задушить возникшую здесь для Рима опасность. Бурбиста 'умирает. Царство его рассыпается. Римский империализм завладевает Дакией. Местные племена становятся его данниками и вассалами.
[222]            
        Через короткое время вспыхивает мощное освободительное движение. В конце I века нашей эры среди Даков появляется своего рода Верцингеторикс[6] — некий Децебал. Он объединяет под своей властью племена дако-гетов, организует их в военном отношении и, пользуясь тяжелым положением Римской Империи при Домициане, предпринимает первые шаги к возрождению могущественного и независимого царства Бурбасты. Риму приходится деньгами покупать спокойствие своих балканских границ. Положение создалось тревожное. Промышленность и торговля, кормившие римскую буржуазию в Дакии, пришли в упадок. Мятеж Децебала грозил найти отклик в остальных балканских провинциях и в Паннонии. Перед Римом встала трудная задача сокрушить дако-гетскую национальность и утвердить на всем пространстве нынешней Молдавии и Румынии твердую власть своего одноглавого орла.
        Это было осуществлено императором Траяном в течение двух походов 101—102 и 105—107 г. г. нашей эры. История покорения строптивой Дакии, геройская борьба яфетических племен за свою независимость, уничтожение дако-гетских сил и укреплений, пленение женщин, детей и стариков римскими легионерами, — все это с потрясающим реализмом запечатлено в барельефах знаменитой Траяновой колонны в Риме. Разгром Децебала превратил Дакию в одну из многих римских провинций. Туземное население было частью уничтожено, частью ушло на север, частью растворилось в массе новых пришельцев. Образовался приток поселенцев и колонистов как из Рима, так и из Паннонии, внутренних областей Балканского полуострова и Малой Азии.
        Владычеству римлян пришел конец во второй половине III века. Территория нынешней Румынии и Молдавии стала узлом межнациональных отношений. Под напором остатков свободных даков, германского племени готов и гепидов, император Аврелиан в 271 году очистил Дакию. Новым пришельцам досталась возделанная земля, множество укреплений, новых городов, медные рудники и проч. Вплоть до IV столетия и позже Молдавия стала плацдармом встреч и скрещений различных народностей: готов, гуннов, болгар, хозар. В V столетии появились славяне (словене и анты), в середине VI столетия — авары, тюркского происхождения, которые известны древнерусской летописи под именем обров («погибоша аки обре»). Болгары под предводительством Аспаруха, заняли Молдавию во второй половине VII века, за ними, в конце IX столетия, появились мадьяры, вытесненные, в свою очередь печенегами. В X веке территория Молдавии попадает под власть русских племен уличей и тиверцов; в XI веке— половцев (куманов); во второй половине XIII века здесь проходили торки или узы (тюркское племя), и, наконец, с 1233 г. появились татары.
        Остатки Даков, сумевших сохранить воспринятый ими латинский язык, в лице, тех, кто скрылся от огня и меча римлян в диких
[223]  
ущельях Карпат и Трансильвании, с половины XIII века, теснимые венграми, переселяются снова на берег Дуная и Днестра. Здесь постепенно вырисовываются княжества Валашское и Молдавское. Сведения о первоначальной их истории весьма сбивчивы и туманны. Известно, однако, что оба новых государства находились сначала в вассальной зависимости от венгерского короля, а затем — второе из них (Молдавия) с 1377 года — в ленных отношениях к Польше.
        Незадолго до этого совершилось переселение в Дакию романизированных племен из центральных частей Балканского полуострова — из Мизии, Македонии, Иллирии. Они принесли с собою уже сформировавшийся на том огромном пространстве иллиро-македоно-романский язык, который, встретившись с остатками дако-латинских говоров, положил начало румынскому языку или точнее — дако-румынскому его наречию, одним из разветвлений которого является и язык АМССР — молдаванский.
        Румынская филология, в лице ее большинства представителей, затушевывает и опротестовывает подлинность этого великого исторического факта. Служа интересам румынской буржуазии, покрывая ее национализм и шовинизм, покрывая захват Бессарабии и Трансильвании, румынская официальная наука выводит румынскую национальность и румынский язык непосредственно из дако-латинских элементов древнего языка северо-дунайской территории. Согласно этой точке зрения, дако-румынский диалект, господствующий в настоящее время в силу политических условий, являющийся литературным и государственным языком бывшей Дакии, это — исконный диалект румынской речи. Македоно-румынские и истро-румынские говоры, а также молдаванский язык — являются по отношению к нему «младшими» диалектами, являются «порчей» «прекрасного языка» исконной Дакии. Таково мнение румынской науки в лице. Их взгляды подверглись уничтожающей критике со стороны Миклошича, Томашека, в особенности Рёслера, и в последнее время Ovide Densusianu (см. его капитальную работу «Histoire de la langue roumaine», Paris 1902). Из румынских ученых к названным исследователям примкнули лишь весьма немногие, серьезную поддержку высказанные новые взгляды получили у великого Gaston Paris (Франция). Удалось установить с несомненностью, что румынская национальность и румынский язык являются пришельцами на территории древней Дакии, что истинной родиной того и другого было огромное пространство от Иллирии до Мизии, что гегемония современного дако-румынского диалекта вызвана исключительно политическими причинами, что, наконец, истро-румынские и македоно-румынские говоры являются, в особенности последний, исконными элементами румынской речи, а дако-румынский язык—величиной, по отношению к ним производной.
        В свете этой теории совершенно особое значение получает молдаванский вопрос. Является ли население Молдавии (Бессарабии и АМССР) румынским или же нет? Язык, на котором говорит оно, свидетельствует как будто бы в пользу данного утверждения. Это, однако, недостаточный аргумент. Этническую принадлежность данного
[224]  
народа нельзя определять посредством огульного причисления его к той национальной группе, которая говорит на сходном с ним языке. Евреи Салоникского района (в Греции) родным для себя языком считают испанский, однако, от этого они не перестают быть евреями — выходцами с Пиринейского полуострова.
        На второй сессии ЦИК’а СССР с приветствием от имени АМССР выступил тов. Дикк. Между прочим, он (см. «Известия ВЦИК» «№ 247, 29 окт. 1924 г.), коснувшись интересующего нас вопроса, высказал следующую замечательную мысль: «Румынские бояре утверждают, что мы — молдаване — братья румын. Мы заявляем, что это неверно, что молдаване никогда не были румынами, и что на молдавском языке даже не существует слова «румын». Здесь нам дается интересное указание в сторону использования для решения стоящего вопроса — племенных названий изучаемого народа. Этот метод этнического исследования блестяще использован академиком Н. Я. Марром в его яфетических работах, этот метод дал возможность установить определенную связь между этрусками и руссами, между басками и кавказскими месхами, между кельтами и сколотами, между скифами и албанцами-шкипетарами (последние работы проФ. Н. С. Державина). Этот метод дает нам возможность определить и племенную принадлежность молдаван.
        Имя румын (români) указывало на италийское происхождение его носителей. Это имя, как вполне правильно заметил тов. Дикк, неизвестно молдаванам. Последние называют себя moldovean (молдаван) или словом дако-румынского языка — мунтьянами — горцами (от латинского mons — гора).
        Ключ к дешифровке племенного термина moldovean заключается в его окончании — vean. Vean — это то же, что распространенные по всему яфетическому миру Средиземноморья, южной России и Малой Азии окончания племенных терминов: —бан (ал-бан), — пан (his-pan),— вен (скло-вен), и пр. Окончание это означает принадлежность к тому или иному племени, является понятием, связанным с происхождением данного народа. В данном случае он обозначает—сынов Moldo (moldo-vean). Как дешифруется первая половина этого термина (moldo)? Здесь опять-таки яфетическое языкознание снабжает нас необходимым материалом. В яфетическом албанском языке имеется слово mal', что значит «гора, берег, край». Эти три понятия постоянно сочетаются в психологии палеонтологической речи. Так, например, славянское брег (берег) связано с германским berg (гора), понятие о береге связывается с понятием о крае суши, а понятие гор с понятием о крае ровной, доступной для заселения местности.
        Это mal' нашло свое позднейшее отражение в латинском mons (гора), даже во французском mole, что значит искусственная береговая полоса, выдвигаемая в море (мол).
        Суффикс — до (mol-do-vean) или — да (мол-да-ван-ин) есть не что иное, как яфетический признак множественного числа, живущий до сих пор в названии Маль-тa, что значит буквально горы. Переход ta в da, do — обычен в яфетической фонетике. См. по этому поводу
[225]  
статью Н. Я. Марра о скифах в «Яфетическом сборнике» (вып. I). О возможном происхождении ударного О в слове Moldóva (Молдавия) из предшествовавшего ему «а» говорится в недавней статье румынского языковеда Jorgu Jordan («Rumänische Ortsnamen» в «Zeitschrift für romanische Philologie», 1923 г., том 43, вып. 2, стр. 194—203). Следовательно, moldovean значит — сын гор, обитатель гор, обитатель края света, «берегов» равнинной, удобной для жилья местности. Это точный яфетический прототип позднейшего латинского мунтъян, которым романцы, румыны стали именовать жителей Молдавии.
        История сохранила нам сведения о том, что часть даков (гетов) под напором римлян скрылась в горах Карпат. Эти горы казались границей, краем известного тому времени мира, это был берег современной цивилизации. Дальше начиналось царство легенд и сказок, царство снежных гипербореев. Даки, попавшие на Карпаты, в пределы нынешней Буковины, стали, тем самым, молдаванами-мунтьянами — обитателями гор, края света. Здесь-то и зародилась молдавская государственность, отсюда-то она и молдавский народ распространились на территории нынешней Бессарабии и AMССP. Молдаване стали обитателями равнин, но от этого не сделались, так сказать, полянами (жителями равнин), а в своем и чужом мышлении остались горцами, молдаванами, мунтьянами, мальтийцами.
        Следовательно, молдаванин — эго дак, это яфетид, подвергнувшийся романизации и славянизации. Это исконный обитатель юго-восточной Европы, не румын, не валах, не италиец. Мысль, высказанная тов. Дикком, получает, таким образом, этническое и филологическое объяснение.
        Мы не будем останавливаться на дальнейшей истории образовавшегося в XIII — XIV вв. молдавского княжества. Его рождение совпало с ростом и расширением Оттоманской Империи. Турки, в своем завоевательном стремлении дошедшие до стен Вены, в первой половине XVI века подчинили себе Молдавию. Дальнейшая история ее полна мрачных эпизодов и трагических катастроф. Ряд неудачных восстаний, заискивание «господарей», т.-е. владетельных князей несчастного народа перед Россией, эпоха правления турко-греческих наместников-фанариотов, установление после русско-турецких войн конца XVIII, начала XIX века — протектората России, наконец, формальное присоединение Бессарабии к владениям русского царя, Октябрьская революция, давшая молдаванам первое национальное правительство, оккупация Бессарабии румынскими помещиками, провозглашение АМССР и недавнее бессарабское восстание, потопленное румынской «сигуранцой» в потоках крови многих тысяч народных жертв, — все это факты истории, достаточно известной и требующей специального чисто исторического исследования.
        Молдаванское население Бессарабии недаром жаждет крушения ненавистного румынского режима, взоры его недаром обращаются к братской АМССР. Румыны, — устами своей науки объявляя молдаван братьями, — душат их национальность, верные традициям и приемам колониальной политики императорского Рима.
[226]            
        Стрелки истории, однако, неуклонно подходят к тому часу, когда настанет момент освобождения трудящихся масс всей Молдавии от ига румынских бояр. Стрелки истории неуклонно подходят к тому часу, когда над плодородными полями и тучными пастбищами древней Дакии вспыхнут буквы АМССР, когда потомки древних яфетидов, — трудящиеся всей Молдавии, — станут снова суверенными хозяевами всей страны от юго-восточных отрогов Карпат до берегов Черного моря.
        С точки зрения антропологической, облик молдаван носит довольно смешанный характер. Это объясняется теми сложными этническими взаимоотношениями, которые существовали на территории бывшего царства дако-гетов в первые десять, двенадцать веков нашей Эры. Молдаване невысоки и отличаются пропорциональностью сложения. Волосы и глаза у них, по большей части, черные, хотя встречаются и блондины — представители славянской этнической струи. Женские, а часто и мужские типы, по чистоте профилей, не уступают во многих случаях представителям латинских рас.
        Язык молдаван, это — дако-румынскнй язык, с незначительными диалектическими различиями и с большим процентом славянизмов. Он является одним из представителей нео-латинской лингвистической семьи и, таким образом, родственен языкам итальянскому, французскому, испанскому и др. Это — трансформированная народная «вульгарная» латынь, занесенная на Балканский п-ов и в Дакию римскими легионерами, колонистами, купцами и чиновниками. ^[7] Эта латынь, отличавшаяся от языка Цицерона или Горация так, как отличается речь псковского неграмотного крестьянина от языка Тургенева или Пушкина, — проросла здесь на яфетической почве, т.-е. в среде чуждых ей фракийских лингвистических групп. Отсюда — основательная трансформация латинской речи, подвергнувшейся к тому же влиянию языков турецкого, венгерского, греческого, старо-славянского, готского, в последнее время — русского. Любопытной ее особенностью, с точки зрения сравнительного языкознания, является сохранение—не в пример многим прочим романским языкам — довольно значительного яфетического элемента. Этот элемент, который дает о себе знать как в словарном составе молдаванской речи, так и в ее морфологических особенностях, восходит к древнейшим датам истории человечества. Его яфетидизм, т.-е. принадлежность именно к архаической языковой семье Кавказа и Средиземноморья, может быть проверен на материалах албанского языкознания. Любопытные совпадения с албанским языком в языке румын и молдаван служат ценным материалом для современной лингвистики и не могут не приниматься в расчет при исследовании древнейших судеб человеческой речи.
        В словарном отношении молдаванский язык является смесью указанных выше языковых влияний. Около половины слов в нем
[227]  
славянского происхождения. Так, например: богáт (богатый), болнáв (больной), слаб (слабый), ныдéжде (надежда), юбире (любовь), нырáв (нрав), осырдии (усердие), приéтен (приятель), рэзбой (война), време (время), невáсты (молодуха или невеста), праг (порог), икоáна (икона), éзыр (озеро), скырнáв (скверный) и т. д.
        До второй половины XIX в. молдаване и румыны писали кириллицей, — т.-е. известным нам церковно-славянским шрифтом. Затем румыны в собственно Румынии перешли на шрифт латинский, а молдаване Бессарабии — на русскую гражданскую азбуку. ^[8]
       Быт молдован нашей науке мало известен. Это — естественный результат национальной политики самодержавия. Оно не заботилось ни о культуре и просвещении находившихся под его властью национальных меньшинств, ни об изучении их языка, этнографии, материального обихода и проч.
        Советская власть, интересы которой совпадают с национальными интересами и стремлениями населяющих территорию СССР малых (количественно) народностей, не может не обратить самого серьезного внимания на изучение быта и культуры молдаван. Это диктуется как соображениями внутренней политики, так и запросами науки, которая центр тяжести своего исследования переносит с «великих» наций на нации «малые» — как сохранившие большее число чистых исторических черт и в меньшей степени подвергнувшиеся нивелировке современной буржуазной культуры.
        Главным занятием молдаван  ^[9] является сельское хозяйство. 93% всего молдаванского населения СССР живет земледельческим трудом и только 7% — исключительно ремесленной работой.^[10]
        Главными полевыми культурами являются у молдаван рожь, пшеница, овес, ячмень, кукуруза, конопля, свекла и подсолнух. Серьезное значение имеет огородничество. Особенно усердно разводятся помидоры и баклажаны. Картофель культивируется в малой степени. Зато чрезвычайно развито бахчеводство, т.-е. выращивание арбузов, дынь и тыкв, достигающих невероятных размеров. Много фруктовых и ягодных садов. На первом месте идет здесь разведение сливы, затем — яблок, вишен, черешен и груш. Сушка плодов является важной отраслью местного хозяйства. Виноградарство, это — исконное занятие молдаванского населения. Выращивается довольно значительное количество различных столовых и винных пород. В меньшей степени развито табаководство, преследующее, главным образом, цели местного потребления.
[228]            
        Значительного развития достигло у молдаван крупное и мелкое животноводство. Молдаванская, местная порода лошади (молд. — кал, кобыла—япы) является чем-то средним между венгерским и нашим донским типом. Из рогатого скота следует отметить молдаванские серые породы (бык — бугай, таур; корова — вакы, вол — боул). Они приземисты, бочкообразны, с коротким туловищем и рогами. Волы отличаются замечательной силой и выносливостью. Как и на Украине, здесь их используют для гужевых работ. В овцеводстве преследуются цели как молочной, так и шерстяной культуры. Овцы же дают молдаванскому крестьянину один из важнейших продуктов его питания — брынзу, приготовляемую из творога овечьего молока. Этот сыр заключает в себе до 28% жира (так как овечье молоко в 1 1/2 раза жирнее коровьего) и по питательности может быть сравним с лучшими сортами сливочных сыров.
        Свиноводство имеет также немаловажное значение. Из домашней птицы разводят по преимуществу кур (голанки, голошейки), гусей, уток, индеек и, в меньшей мере, цесарок. Пчеловодство пользуется малым распространением. Объектами медосбора являются, по преимуществу, акация и фруктовые деревья, а также липа, гречиха и подсолнечник. Мало развито также и шелководство.
        Рыбный промысел на Днестре основывается, главным образом, на ловле сазана и коропа.
        Из ремесел следует отметить гончарное и ткацкое (ковры и пр.). Приспособления для того и другого весьма примитивны. Различная глиняная посуда лепится на вращающемся (при помощи ног работающего) кругу, — способ производства, описанный нашим путешественником Иониным, как обычный у «самых нецивилизованных», с европейской точки зрения, Индейских племен Южной Америки. Ткут, по преимуществу, женщины, па примитивных станках ковры, которые служат для украшения внутренних помещений. Материалом тканья является овечья шерсть, пенька и лен. Домашним способом изготовляется холст, рядно, сукно, скатерти, полотенца, пояса, мешки, рукавицы и пр.
        Живут молдаване в хатах (каса), которые по своему внешнему виду напоминают украинские мазанки. Они строятся из чамура, т.-е. глиняного кирпича, смешанного с кизяком (навозом), и кроются соломой или камышом. У наружной стены — заваленка (призбы). Хата белится внутри и снаружи. Характерной особенностью внутреннего убранства молдаванского жилья является обилие ковров, украшающих стены. Пол — глиняный. Почетное место для гостей — длинный и мягкий, покрытый коврами диван. К молдаванскому дому примыкают различные хозяйственные постройки: погреб для хранения вина (пивница), овчарня (стын), хлев (поятэ), конюшня (гражд), амбар (анбар), гумно (ария), курятник (коштэряда, гэйнилор). Двор окружается или плетнем украинского типа (гард) или же каменным забором (зыди де пятрэ).
        Одеждой мужчинам у молдаван служит: баранья шапка (кушма), а летом широкополая соломенная шляпа (пэлэрии). Рубаха (камéша)
[229]  
и штаны шьются из грубого домотканного холста. Зимою мужчины носят род армяка или кафтана (манта), овчинный кожух (кожóк), овчинные штаны. В праздники молдаванин подпоясывается цветным кушаком (брыу). Женщины незамужние ходят с открытыми головами, замужние — носят платок (тестемел, тулпан). Женская одежда состоит из платья (рокии) и кацавейки.
        К национальным молдаванским кушаньям, кроме указанной уже брынзы, следует отнести также мамалыгу — вареный хлеб из кукурузной муки. Из этой же муки приготовляют лепешки—малай. Их едят с кашей из тыквы.
        Молдаванские народные обряды, в частности — свадебный и погребальный, имеют много общих черт с соответствующими обрядами у южных славян — например, у болгар.
        Во время обручения родители невесты выставляют две тарелки. На одну кладется платок и кольцо, а на другую жених кладет деньги. Невеста, если она согласна на обручение, берет деньги, тогда жениху подносят кольцо и платок. Обручение состоялось.
        Накануне венчания жених, в сопровождении двух дружек, приезжает в дом невесты. Та кропит его пучком базилика, намоченным в воде. Дружки получают от нее по платку. Затем жених удаляется. Через час за ним приходят посланные от невесты, которые отводят его снова в ее дом.
        Здесь он обедает и дарит всех присутствующих деньгами. К концу дня происходит «прощание». Родители невесты садятся посреди хаты на стульях, а жених и невеста становятся перед ними на колени. Дружки поют традиционную песню «ертычуне». По окончании, ее родители благословляют жениха и невесту. После этого посаженая мать ведет невесту в дом жениха, где она представляется его родителям.
        Венчания происходят по воскресеньям. По окончании обряда молодых осыпают семенами и орехами. Свадебный пир устраивается в доме у отца новобрачного.
        При погребении, в частности, при выносе тела покойника из ворот дома, на земле постилают кусок полотна, или ковер, по которому проходит вся похоронная процессия. Этот ковер, или кусок материи, отдается потом какому-нибудь нищему. Когда тело опущено в могилу, то через нее передают самому бедному из присутствующих односельчан живую курицу. На поминках каждому из гостей дается калач со свечей и сливами, яблоками или орехами.
        Тело везут на кладбище на волах, но ни в коем случае не на лошадях. Сохранился кое-где обычай ставить гроб, даже летом, на сани. Это — след древнеславянского обряда, сохранившегося также у украинцев в Галиции. В сороковой день устраивается поминальный обед, обязательно на новом столе. Этот стол потом дарят кому-либо из уважаемых гостей (если умер мужчина, то мужчине, если женщина, то женщине).
        Устная поэзия молдаван известна нам в малой степени. Здесь, как, впрочем, и в иных областях молдаванской культуры, широкое поле для наблюдений и исследований.
[230]            
        Связанная с поэзией музыка (скрипка, волынка, рожок) также нуждается в записях и изучении. Особенно интересны «дойне», лирические по большей части минорные, песни, которые исполняются как во время полевых работ, так и на посиделках, и «хоре» — куплеты шуточного характера.
        Хочется думать, что теперь, в связи с образованием АМССР, наша наука воздаст должное молдаванскому народу. Гнет, сначала своих бояр, затем турецких пашей и фанариотов, наконец, русского самодержавия, не сломил в нем творческой энергии и стремления к культурному строительству в великом Союзе Советских Республик. Почин образованию Автономной Молдавской Республики, как известно, положили сами же трудящиеся массы пограничной с жандармской Румынией полосы нашего Союза. Их революционная энергия и их порыв к просвещению, культуре и коммунистическому строительству родит по ту сторону Днестра мощный отклик в сердцах трудящихся порабощенной Бессарабии. Клич «се трайеска Республика Автонома Молдовеньяска» — «да здравствует автономная Молдавская республика!» — будет услышан братьями наших молдаван по ту сторону Днестра. Социальная революция даст им свободу существования и свободу труда в Союзе Советских Социалистических Республик. Девизом всей новой, советской Молдавии будет: «Суб стягул рош ал Коминтерну!» «Под красным знаменем к Коминтерну», к братству трудящихся всех стран!

                   Ленинград.
          Декабрь 1924 г.