3 октября во Фрунзе открылось совещание по вопросам языкового строительства среди дунганского населения Киргизской ССР. Необходимость созыва такого совещания уже давно назрела, так как за пять лет, прошедших со времени первой дунганской языковой конференции (1932 г.), накопился целый ряд как практических, так и теоретических вопросов, требующих своего разрешения.
        До Октябрьской революции дунгане своей письменности не имели. Грамотные среди них насчитывались единицами, да и то это были муллы и богачи, владевшие чуждым дунганам арабским письмом или же знавшие китайские иероглифы. Только в результате победы социалистической революции перед дунганами открылась возможность создания своей собственной культуры, социалистической по содержанию и национальной по форме. Создан дунганский латинизированный алфавит, открыты школы, в которых на родном языке обучаются сотни дунганских детей. В ряде учебных заведений и институтов готовятся кадры преподавателей, советских, хозяйственных и партийных работников.
        Эти достижения, свидетельствующие о торжестве ленинско-сталинской национальной политики, были бы еще более значительными, если бы к области культурного строительства не приложили своих грязных рук враги народа, фашистские шпионы, пробравшиеся на такие ответственные участки идеологического фронта, как редакция дунганской газеты, издательство и исследовательские институты.
        Деятельность этих предателей была направлена к тому, чтобы задержать культурный рост дунганского народа, к тому, чтобы вернуть дунганский народ к проклятым временам темноты и бесправия, в которых он находился до революции.
        Некоторые вредители — «профессор» Б. А. Васильев (Ленинград) и А. И. Иванов (Москва), прикрываясь маской научности, отрицали за живой речью дунган право на самостоятельное существование, навязывая дунганам в качестве литературного языка чуждый дунганам китайский иероглифический язык.
        Другие, вроде пробравшегося на работу в редакцию дунганской газеты, ныне разоблаченного фашистского шпиона Абдулина, создавали непонятный для масс литературный язык, искусственно отрывая его от живой народной речи. Тот же Абдулин, лицемерно жалуясь на недостаток кадров, умышленно задерживал рост и выдвижение молодых, преданных советской власти кадров, в частности, редакционных и издательских работников.
        «Руководитель» дунганской секции Киргизского института языка и письменности, небезызвестный враг народа Поливанов составлял учебные грамматики дунганского языка, в которых вредительски извращал языковые факты и заставлял дунганских детей учить, что, например, слова «хороший», «большой», «также» являются глаголами, слово «если» — существительным, слово «очень» — предлогом и т. п. Фашистский агент Поливанов в своих «научных» работах позволял себе прямые антисоветские выпады и контрреволюционную клевету на лучших представителей советской лингвистической науки. Так, в одной из своих, к счастью не увидевших света, работ, посвященной дунганскому языку, Поливанов открыто делал контрреволюционные выпады против нового революционного учения о языке, созданного великим советским ученым, академиком-орденоносцем Н. Я. Марром.
        От Поливанова не отставал и «руководитель» киргизской секции Киргизского института языка и письменности буржуазный националист Тыныстанов. Этот враг народа всячески пытался сорвать дело языкового строительства среди дунган, и в частности первую дунганскую языковую конференцию 1932 г., и не стеснялся открыто заявлять, что если бы он был диктатором, то вообще бы не допустил, чтобы дунгане имели свою письменность.
        Деятельность врагов народа значительно облегчалась тем, что и работники Киргизского института языка и письменности, и работники дунганской газеты, и научные работники центра (Ленинград) всю свою работу вели в отрыве от дунганских трудящихся масс, при отсутствии, как правило, критики и самокритики.
        Врагам советского народа не удалось сорвать культурное и языковое строительство среди дунган. Однако на отдельных участках культурного и языкового строительства они навредили немало. Задача совещания заключается в том, чтобы одновременно с обсуждением вопросов об упорядочении дунганской орфографии, о принципах построения грамматики и о путях развития дунганского литературного языка до конца разоблачать этих врагов народа и их пособников, вскрыть до конца их сущность, с тем, чтобы, ликвидируя последствия вредительства, еще более быстрыми темпами двинуть вперед дело дунганского культурного строительства.
        А. Драгунов.
        А. Шприцин.