Общий курс

Яфетическая теория

 [3]

ПРЕДИСДОВИЕ

Идеи, неразрывно связанные с языковедным построением яфетической теории, можно легко подобрать у различных писателей, даже у консервативных представителей старой лингвистической школы, не исключая ее современного столпа А. Мейе (А. Meillet), профессора Сорбонны, тем более подобные встречи легко наблюсти с Г. Шухардтом (Н. Schuchardt), материально шире, хотя и не глубоко ориентированным во взаимоотношениях языков различных систем, но и тогда, когда они выступают поборниками социологического подхода к вопросам человеческой речи (Мейе), и тогда, когда они трактуют о правильно подмеченном сродстве явлений в языках различных систем (Г. Шухардт), обычно определяемом по так наз. расовой принадлежности, с нами совпадения у них лишь в словах и отвлеченно взятых мыслях, отнюдь не по существу, в самом языковедном построении. Такие совпадения, иногда разительные, в вопросе о происхождении языка наблюдаются и с неокантианцем Кассирером, мысли которого в целом абсолютно не вытекают из языковедно добытых основных положений яaетической теории, оказавшихся обоснованными на историческом материализме и диалектизме. Естественно, ближе к нам в гносеологических вопросах стоят лингвисты, примыкающие по своему мировоззрению к марксизму, в первую голову Людвиг Нуаре и его предшественники, а в вопросах взаимоотношений языков мира ученые по необходимости более чем близко, вплотную подходившие исследовательски к живой речи в ее бесконечно переливающемся разнообразии, именно, американисты и африканисты, как-то: Боас (Boas), Риве (Rivet), МейнгоФ (Meinhof), В. Шмидт (W. Schmidt) и др., да часто историки материальной культуры, в числе их и археологи, самими фактами наталкивающиеся, в их вынужденных высказываниях о смене языков в связи со сменой культур, на такие кардинальные положения нового учения объ языке, яфетического, как скрещение. Имею при этом в виду прежде всего известного производителя систематических раскопок на Крите Эванса (Evans). Подобные встречи уже далеко не случайны. Они связаны или со сродством независимо выявившихся методов, или со сродством в выборе продвигаемой в исследовательскую орбиту категории языков, языков живых, или со сродством в исканиях увязки лингвистических явлений с историею материальной культуры и общественности и т. п. Однако языковедное построение, составляющее предмет настоящего краткого вводного курса в общее учение об языке, имеет свои независимые материальные итеоретические языковедные предпосылки. Без ознакомления с ними и соответственной проработки конспектообразно изложенных в настоящем курсе мыслей трудно рассчитывать на их правильное восприятие и цедесоответственное усвоение. Студенты Ленинградского университета располагают возможностью глубже усваивать указанные предпосылки, слушая такие в печати не имеющиеся пока общие курсы, как «Палеонтология речи», «Сравнительная грамматика сибилянт-
[4]
ной ветви яфетических языков», «Сравнительная грамматика языков семитической и яфетической систем», равно специальные курсы и семинары по отдельным группам языков, как-то: «Схожденпя и расхождения армянского и грузинского языков»), «Языки Волкамья (чувашский и финские) в палеонтологическом разрезе» и т. п. Само собою понятно, что эти мои общие и специальные курсы в Ленинграде же находят дальнейшую материальную опору в курсах и занятиях по различным яфетическим или ближайше связанным с ними языкам у И. А. Орбели, К. Д. Дондуа, А. Н. Генко, И. И. Мещанинова, читающих в том же университете, некоторые и в Институте живых восточных языков в Ленинграде и в Институте этнических и национальных культур в Москве. Тем же, кто не располагает возможностью слушать мои или моих учеников соответственные лекции или принимать непосредственное участие в связанных с ними практических занятиях, для усвоения названных необходимых предпосылок можно порекомендовать следующие печатные работы для проштудирования: 1) Абхазский аналитический алфавит (К вопросу о реформах письма), изд. ЛИЖВЯ, 1926; 2) По этапам развития яфетической теории. Сборник статей Н. Я. Марра, изд. Института этнических и национальных культур народов Востока СССР, М.—Л., 1926; 3) Средства передвижения, орудия самозащиты и производства в доистории (К увязке языкознания с историей материальной культуры), изд. Кавказского историко-археологического института в Тифлисе, Л., 1926; 4) Лингвистически намечаемые эпохи развития человечества и их увязка с историей материальной культуры (Сообщения ГАИМК, Л., 1926, т. I, стр. 37—70); 5) Чуваши-яфетиды на Волге, Чувашиздат, Чебоксары, 1926 и по личному интересующегося выбору из трудов, вошедших в «Классифицированный перечень печатных работ по яфетидологии», 2-е издание Института этнических и национальных культур народов Востока СССР, М.—Л., 1926. 

Н. Марр.

Ленинград 16 VI 1927

Привесок. Я не касаюсь здесь трудностей печатания яфетидологического курса за тридевять от себя земель и неизбежных отсюда последствий, но не могу не выразить здесь особой благодарности тем, которые героически содействовали ослаблению отрицательных черт, происходивших от названных трудностей, именно А. Р. Зифельдту и И. И. Мещанинову.

Ленинград 10 VIII 1928

[5]

Программа общего курса учения об языке[1]

1. Быстрые смены в развитии яфетической теории, ее этапы. Яфетическое языкознание: 1) учение об яфетических языках и 2) яфетическая теория (общее учение об языке).

2. Яфетическая теория. Подсудность ей всех языков. Увязка с историей материальной культуры и социологиею. Важность ее не только для археолога, этнолога, историка искусства, словесника, литературоведа, но и общественника в линии и международных и национальных интересов, в особой же степени для проблемы о будущем едином международном внеклассовом языке с использованием речевых достижений всего человечества, не исключая языков отверженных отжившими социальными построениями племен и стран, равно с использованием опытов так наз. искусственных международных языков.

3. Смена одной системы другой по пути от разноязычия к одноязычию и созданность звукового языка трудом человечества, его искусственность. Отсутствие человеческого звукового языка, как чьего-либо дара, хотя бы природы, отсутствие натуральных языков. Намечающийся характер будущего единого языка по органической связи с внеклассовым хозяйством, внеклассовой общественностью и внеклассовой культурой.

4. Учитываемость непосредственных творческих факторов общественности, созидающих язык, не в меньшей мере для истории языка, чем для истории общественных форм, как то учит марксизм. Разрешимость и научная актуальнocть пpoблeмы o пpoиcxoждeнии языка с перенесением бремени доказатедьства с формальной стороны на идеологическую. Семасиология и палеонтология в их новом понимании. Искусственный характер будущего единого языка, как нет и в прошлом натуральных языков.

5. В интересах не только истории прошлого, но и нового нашего культурно-хозяйственного строительства и будущности человечества, в частности актуальной проблемы об едином международном языке, необходимость учета каждого национального языка, каждой племенной речи, как продуктов, одинаково и без исключения, единого глоттогонического (языкотворческого) процесса, отложения единой трудовой жизни человечества и различных этапов ее рядвития.

6. О пределах знания яфетического языкознания в тесном смысле выражения, именно учения о самих яфетических языках, и непосредственного знакомства с яфетическими языками для правильного усвоения содержания общего учения об языке по яфетической теории. Литература предмета для ориентировки по яфетической теории и ее технике: 1) H. Mapp, Абхазский аналитический алфавит (К вопросу о реформах письма), Л., 1925, изд. ЛИЖВЯ; 2) H. Mapp, Классифицированный перечень печатных работ по яфетидологии, Л., 1926, изд. ИЭНК, предпочтительно второе; 3) По этапам развития яфетической теории. Сборник
[6]
статей Н. Марра, Л., 1926, изд. ИЭНК; 4) Лингвистически намечаемые эпохи развития человечества и их увязка с историей материальной культуры, Сообщения ГАИМК, т. I, Л., 1926, стр. 37—70; 5) Чуваши-яфетиды, Чувашиздат, Чебоксары, 1926, и оговорки и по этой имеющейся в печати новейшей литературе.

7. О пути от первого печатного заявления в грузинской газете «Иверия» (ПЭРЯТ, стр. 1—7) о родстве грузинского языка с семитическими до опубликования в «Unter dem Banner des Marxismus» (1926, вып. 3, стр. 558—599) работы «Über die Entstehung der Sprache» (русский подлинник в ПЭРЯТ, стр. 286—335: О происхождении языка). Расширение круга изучаемых яфетидологией языков и суммарный очерк развития яфетической теории с примерами и литературой.

8. Отброшенные по пути мнимые научные положения, учения или искания касательно «расовых языков», «праязыка и племенной чистоты языков», «прародины» той или иной системы языков на чужой стороне, межъязыковых китайских стен, хронологизации языковых явлений по письменным памятникам; в связи с этим исключительное господство в старой лингвистической школе морфологии и преимущественное внимание к мертвым языкам, пренебрежение теоретическим изучением лексического материала с сравнительной грамматикой и их антитезы по яфетической теории. Отношение ученого мира к теории. И вывод — усиление и расширение активности.

9. Яфетическое языкознание — продолжение индоевропейской лингвистики, ее дальнейшее развитие. Отношение яфетидолога к индоевропейской лингвистике. Яфетическое языкознание и новое советское культурно-хозяйственное строительство, в частности по национальной линии.

10. Техника и термины яфетического языкознания. Аналитическая транскрипция (см. «Аналитический алфавит абхазского языка. К вопросу о реформах письма»). Условные знаки (перерождение, падение, ослабление и т. п.). Начертания гласных и согласных. Смысл доброй части терминов не физиологического, а общественного порядка.

11. Транскрипция. Нерв системы — цифровая трактовка букв. Таблица взаимоотношений простых звуков, слабых (сибилянтов и спирантов) и сильных, со сложными (аффрикатами), собственно, звуками диффузного порядка.

12. Подъем настроения, созданный в аудитории новизной учения, не имеет основания падать благодаря нарастанию новых завоеваний, вызывающих самокритику и пересмотр старого понимания, иногда весьма недавнего; так, требуют поправок устаревшие части в новейшей работе о происхождении языка.

13. Дефекты опубликованного генеалогического дерева, неполнота (отсутствие американских, океанийских, африканских языков, равно в Азии дравидических и других непрометеидских = «неиндоевропейских» языков Индии) и упрощенная схематичность (общее упоминание дальневосточных). 

а) Китайский язык, его абсолютная типологическая древность и относительные эволюционные новшества.

[7]
б) Встреча яфетидологов с американистами, увязка с языками Евразии американских языков на наличной стадии развития яфетической теории через палеоазиатские языки и вообще северные языки и финские.

в) Намечаемая связь европейских языков через языки Индии (языки аустро-азиатские), допрометеидские («доиндоевропейские»), с американскими.

г) Круг языков с префиксовым образованием и на Западе, со включением яфетических языков.

д) Независимо от префиксового образования, связь аустроазиатских языков с финскими на севере и через малайский с дальневосточными, японским и корейским.

е) Африка, даже южная, не особый глоттогонический мир: готтентотский, иди намайский, язык — средиземноморский.

ж) К увязке самих яфетических языков с яфетическими.

14. Качественные недостатки первого печатного опыта родословного дерева языков всего мира. Формальная типология, неполнота, существующих представлений о типологии и идеологическое значение по связи с социальным строем, по его отражению в строе речи. Первоначальный строй без прилагательных, без глаголов, без местоимений, без категории терминов увязки (союзов), без рода с учетом пола. Аморфная (синтетическая), агглутинативная (непосредственная и местоименная) и флективная типологии (с свободою и стабильностью морфологизуемых частей).

15. Древность одного вида флективной типологии сравнительно с другим ее видом не подразумевает непосредственной генетической связи позднейшего вида с древним. Сложность яфетической пирамиды.

16. Определение типологии не отдельными признаками, а совокупностью признаков; так, определение агглутинативной, флективной типологии.

17. Аморфность типологии и своеобразность семантики в китайском. Примитивность семантики. Кит. ‘рыба’ yü, ‘дождь’ yü. Полисемантизм.

18. Изменчивость морфологии с изменчивостью идеологии лексики и значимости слов в различные глоттогонические эпохи, соответственно различным эпохам хозяйственной и общественной жизни (ее племенному составу): кит. ma 'лошадь’ — морд. мкш. ıш-ma 'лошадь', лат. pān-ıs ‘хлеб’, греч. bálan-os ‘жодудь’.

19. С переменчивостью слов переменчивость форм одновременно или врозь, общность («родство», «заимствование») в путях скрещения в зависимости от различных видов общения (расхождение формальной типологии со словарным составом и обратно) и значение классового, resp. профессионального, момента.

20. Культовый характер речи. Магизм как фактор производства и охотничий язык.

21. По системе языка и его звуковой состав. Процесс вымирания звуков старых систем, именно диффузных и диффузоидов, resp. аффрикатов, в первую очередь заднеязычных — горловых или гортанных. Общий сравнительвый просмотр языков различных систем в этом отношении — американских, семитических, прометеидских (с колебанием в различных представителях), особенности санскрита и греческого. Колебание, меньше или больше архаизма, в языках более древних
[8]
систем, в самих яфетических. Разительная убыль в звуковом составе баскского, а равно готтентотского. Бедность звукового состава и ее источник.

22. Отрезанность каждой системы в обособленном бытовании одного типа и ее последствия — идея о так наз. расовых языках и семьях. Текучесть строя яфетической системы, ее разнотипность и наглядная диахроническая связанность различных в ней типов. В ней и оба вида флективности: семитического уклона — грузинский (древнелит.), прометеидского («индоевропейского») уклона — армянский (древнелит.).

23. Гомохронические звуковые соответствия (корреспонденции), так наз. фонетические законы, основа формальной классификации языков в их статике.

24. Примеры гомохронических корреспонденций из сибилянтной ветви яфетических языков — групп свистящей (сс) и шипящей (шп).

25. Социальная фонетика (социальные группировки по звуковым корреспонденциям). Об учитывании изменений звуков и их взаимоотношений в речи не как физиологических фактов, а как показателей общественных взаимоотношений в пространстве, территориально («межплеменных») или во времени («внутриплеменных»).

26. Источники социальной фонетики (хозяйственно-общественное сближение, скрещение). Скрещенность каждой сложившейся звуковой речи. Племена не по крови, а по общему хозяйству. Звуковая речь наследие линейной; отличительный звуковой комплекс племени не животный, а членораздельный.

27. Диахронические звуковые соответствия — основа формальной классификации языков в их динамике (палеонтологический разрез звуковой речи).

28. О трудностях построения таблицы соответственно сложности взаимоотношений различных систем и различных языков каждой данной системы.

29. Главное затруднение в составлении родословия (при стремлении учесть все признаки) единого процесса глоттогонии — в росте наследственности, как задерживающего начала в глоттогонии, и перенесении творчества на живую общественность, в самом движении ее (диалектизм, нарастание условий для смен мутационного порядка, революционные сдвиги или взрывы). Вначале пустое место, ни духа, ни звуковой материи для речевой работы. Язык — создание человеческого коллектива.

30. Интерес и значение проблемы о происхождении языка в связи с суммарным изложением пройденного в курсе вплоть до вопроса о трудностях составления генеалогической таблицы. Жизненная реальная таблица развития звуковой речи человечества исключается за ее лишь отображенным существованием. Создание коллектива, язык — «отображение не только его мышления, но и его общественного строя и хозяйства, отображение в технике и строе речи, равно в его семантике». Сам по себе язык не существует как закономерное явление, живущее особыми физиологическими или психологическими законами. Жизненность языковых явлений, вообще звуковой речи, в их органической связанности с развитием материальной культуры и техники. В связи с этим вопрос о месте зарождения культуры на Востоке или Западе.

31. Западноевропейское археологическое построение истории человечества в формулировке 1925 года. Лингвистическое место зарождения культуры в усло-
[9]
виях наибольшего накопления материала и длительного процесса мутационного порядка свидетельствуемого фактами. Там «родина», собственно социально-творческая среда культуры и вместе с ней и звуковой речи человечества. Это в западной Европе — Средиземноморье.

32-33. Первобытная культура и линейная речь, ее приемы, зависящие от физических и общественных данных (приемы естественные и искусственные). Роль руки. Ирреальность термина «первобытная культура». Происхождение терминов «культура» и «натура». Отдаленность народов с речью доисторических творцов средиземноморской культуры. Сплетение труда с культом в земледелии. Тяжба ‘руки’ с ‘небом’. Линейная речь —дар ли природы? Рука — организующее или руководящее начало, орудие магии.

34. Рука в роди созидателя культуры. Рука как орудие производства в археологическом освещении. Хозяйственно-общественное происхождение человеческой речи. Рука в центре языковой жизни человечества так же, как в центре производства трудовой его жизни. Непрерывная последовательность от речи линейной к звуковой. Факты увязки дозвуковой ручной иди линейной речи со звуковой речью (груз. toda ‘протянуть’, ‘звать’ одинаково от ‘руки' и др.). Функциональное наследование языком названия руки. Преимущества и дефекты линейной речи. Революционное значение замены руки и глаза аппаратом, целиком сосредоточенным в головной части тела.

35. Полисемантизм ‘руки’ и семантический пучок ‘рука, женщина, вода'. Первенствующее значение при определении значений имен, первично асемантичных (не имеющих никакого значения).

36. Система звуковой речи лишь с эпох вполне устоявшегося их сложения.

37. О среде возникновения четырех элементов речи. Доречевое возникновение четырех элементов (диффузных звуковых комплексов, разрешившихся позднее в четыре элемента, так наз. племенных названий). Терпсихора и четыре элемента речи. Отсутствие потребности в звуковом языке при ручной речи. Звуки в круге потребностей магическо-производственного действа, как неотъемлемая составная часть пляски, пения и музыки, впоследствии самостоятельных искусств. Среда возникновения членораздельных комплексных звуков, как музыкальных голосовых средств коллективного трудового процесса, магическо-пронзводственного действа. Диффузное значение термина ’петь' (плясать, играть, петь) и бессловесное пение. Рука — первый музыкальный инструмент. Отражение палеонтологической истории «пляски, игры, пения» в греческих мифах о музах и богах. Терпсихора, Θespıs, terps, kerp, gerbeϑ, germeϑ, karapet, равно tarmaϑ и др. и sraman, шаman, alma, ϑeleb. Терпсихора и хор дервишей. Магические звуки, звуки музыкальные, голосовые, членораздельные звуки речи; «колдование», «пение», «эпос» и звуковая речь. Четыре членораздельных комплекса, четыре элемента и стабилизация племенных по крови образований. Первое смутное значение четырех элементов, любого из них, и элементы в новой роли звуковой сигнализации любого значения, каждый из элементов одинаково. Развитие нового орудия общения, звуковой речи, в зависимости от роста хозяйства и общественности, нарастание новых типов звуковых языков, сродных от процесса их возникнове-
[10]
ния — путем скрещения. Социальные группировки звуковых языков со становлением их из культово-властительских обиходными.

38. Доречевая фонетика. Нарастание функционального значения отдельных звуков. Диффузность доречевой фонетики, аффрикаты — пережитки диффузных звуков, стоявших на грани с нечленораздельными, диффузоиды. Осознание звуков, как самостоятельных функциональных величин, и дифференциация гласного в процессе развития явлений музыкального порядка.

39. Нарастание звуковой речи в путях идеологии, унаследованной от линейной речи: ‘рука', 'имя', ‘указывать', 'звать'. Новые технические средства звуковой речи (ударения, долготы и т. п., чередование звуков). Образование вселенского мировоззрения.

40. Объяснение четырех элементов, их условно принятых названий (sal, ber, yon, rош) и обоснование их разновидностей (закономерные и разнобойные), условные обозначения А, В, С, D.

41. Рост звуковой речи формальный: сложение элементов (скрещение), сложные слова, образование различных категорий слов (частей речи) и последовательность их возникновения, отражение в стилях литературных языков процесса скрещения. Типичные примеры полного скрещения и сложения.

42. Достигнутые увязки частей речи с новыми формами общественности и ее правовыми представлениями.

43. Различная идеология формирования частей речи, их типология и последовательность возникновения различных типов. Именное происхождение и местоимений.

44. Различная техника формирования того или иного типа; исторические, территориальные и другие факторы этого явления.

45. Стадия развития человеческой речи. Неучитываемые по их формальной антитезности факторы культурного творчества. Легкость восприятия внешних причин и неизбежность внимания только к ним при формальном методе. Процесс глоттогонии (языкотворчества) генетически разъясняется не внутри языка, а в хозяйстве и общественности, в увязке речи с ними. Формальные признаки речи и их идеологические координаты, связанные с материальным миром. Полисемантизм и асемантизм аморфной речи. Полисемантизм и моносиллабизм. Координаты — решающие признаки систем. Моносиллабизм подлинный и мнимый. Переживание того или иного признака изжитой системы в новой и новейших. Увязка определения с определяемым особой Функциональной частицею в уточнение аморфного построения в агглутинативном языке (турецком) наравне с синтетическим в основе (абхазским). То же самое в переходном от агглутинативности к прометеидской флективности языке (армянском древнелит.), особенно же осложненно в переходном от агглутинативности к семитической флективности (арабской) языке (грузинском древнелит.).

46. Сравнительная грамматика различных систем у каждой особая.

а) Сравнительная грамматика различных ветвей внутри системы самих яфетических языков, как-то: по формальной фонетической классификации — сравнительная грамматика сибилянтной ветви яфетических языков по двум группам, свистящей
[11]
и шипящей, сравнительная грамматика спирантной ветви, особенно гибридного спирантно-шипящего (сванского) и спирантно-свистящего (абхазского) с свистящей и шипящей группами сибилянтной ветви, по принадлежности, по формальной же морфологической классификации — сравнительная грамматика яфетических языков местоименного строя (синтетической и аггдутинативной групп).

б) Сравнительная грамматика различных систем, яфетическо-семитическая, проработанная, и в работе яфетическо-прометеидская («индоевропейская»), яфетическо-алданская (урало-алтайская), яФетическо-китайская и др. Технические приемы каждой из сравнительных грамматик и классификация языков каждой системы.

47. Семантика. Отсутствие первично какого-либо значения у элемента, впоследствии племенного названия. Социальная и индивидуальная семантика. Использование элементов для сигнализации представлений и для выражения понятии согласно с идеологией определенного типа хозяйства и соответственных форм общественности. Органическая связь выражаемых звуковыми комплексами представлений и понятий с функциею предметов обихода и историею общественного строя.

Закрепление за разновидностями элементов тех или иных значений, так называемых основных.

48. Семантические эпохи. Образование семантических гнезд, родов и пучковых значений в связи с процессом развития культуры и развития общественных форм и приращением языкового материала в зависимости от пережиточных навыков. Полигенизм семантики и степень его действительности и при анахронизме.

49. Связь теории яфетического языкознания с индоевропейской лингвистикой и зависимость от нее, как дальнейшего этапа развития в учении об языке. Основные положения яфетического языкознания, как антитезы языкознания индоевропейского (суждения о происхождении языка, отрицание единства этого происхождения, скрещение, семантика, метод палеонтологического сравнения, роль бесписьменных языков и т. д.).

50. Соотношение яфетидологии с исследованием истории человечества по памятникам материальной культуры. Встреча в понимании языкового материала, как памятника (слово не вещь, но ее отложение, выражение функции вещи). Расхождение в методах анализа генезиса (происхождения) и соотношений и как следствие этого — расхождения в выводах.

51. Встреча яфетической теории с положениями, высказанными предшествовавшими и современными исследователями других и сродных областей учения о человеке. Лингвисты. Философы. Историки материальной культуры (археологи и этнологи), социологи и марксисты.