Accueil | Cours | Recherche | Textes | Liens

Centre de recherches en histoire et épistémologie comparée de la linguistique d'Europe centrale et orientale (CRECLECO) / Université de Lausanne // Научно-исследовательский центр по истории и сравнительной эпистемологии языкознания центральной и восточной Европы
-- Академик И. МЕЩАНИНОВ : «Письмо в редакцию газеты «Правда» , Правда, 4 июля 1950 г., стр. 5.

        В замечательном труде И. В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании» мы, советские лингвисты, впервые получили продольно ясное определение сущности языка и дальнейших путей разлития советской науки о языке.
        Большинство из нас, советских языковедов, и в первую очередь я, были настолько твердо убеждены в том, что язык представляет собою явление надстроечного характера, что даже не давали себе труда вдуматься в те определения надстроек и их отношения к базису, которые содержатся я произведениях классиков марксизма-ленинизма. Отсюда вытекает порочность и многих других наших теоретических положений.
        Признание нами надстроечного характера языка неизбежно влекло за собою неправильное утверждение о ею классовой природе, о развитии его путем «взрывов» и о вытекающем отсюда неверном понимании роли языкового скрещения как основы сложения и развития языков. Идя по тому же пути, мы не смогли по-настоящему понять исторический процесс образования народов и развития языков. Отсюда шла чрезмерно преувеличенная оценка роли Марра в развитии советского языкознания, признание его чуть ли не единственной положительной фигурой не только в этой области, но и в области целого ряда других смежных дисциплин. Отсюда же вытекало пренебрежительное отношение к наследию всей предшествующей Марру русской языковедческой науки.
        Эти и многие другие ошибки самого Марра и его учеников, в первую очередь мои собственные. действительно привели к застою в советском языкознании. Мы панически боялись каких бы то ни было попыток применения сравнительно-исторического метода, наивно думая, что такие попытки неизбежно влекут за собою возврат к идеям формально-идеалистической науки прошлого века, мы не сумели правильно понять основу языка, сущность его специфики. Делавшиеся попытки изучения грамматического строя языков огульно объявлялись формалистическими и встречали прямое противодействие со стороны представителей существовавшего в языкознании режима, который товарищ Сталин совершенно справедливо назвал аракчеевским. Настойчиво и, к сожалению, не без некоторого «успеха» языковедческая тематика искусственно отрывалась от насущных запросов языкового строительства и передвигалась в глубь веков.
        Только сейчас, глубоко продумав сущность языка, раскрытую товарищем Сталиным в его основополагающей статье, открывшей новую эру в истории советского языкознания, мы, в прошлом недостаточно критически следовавшие за Марром, увидели всю порочность того теоретического пути, по которому шли наши исследования и по которому мы вели за собою молодое поколение. В этих грубых ошибках тонут положительные стороны нашей работы, направленной на углубленное изучение словарного состава и грамматического строя языков нашей многонациональной Родины.
        Глубокое и искреннее признание вызывает в сердцах советских языковедов неоценимая помощь товарища Сталина, избавляющего советское языкознание от застоя и выводящего его на широкую дорогу подлинно научного творчества.
        Перед нами поставлена нелегкая, по почетная и ответственная задача — неуклонно следуя указаниям товарища Сталина, коренным образом перестроить свою исследовательскую работу на основе глубокого овладения методологическими в теоретическими основами марксизма-ленинизма.
        Будем же твердо помнить и неуклонно следовать мудрым словам нашего великого вождя и корифея науки: «Ликвидация аракчеевского режима в языкознании, отказ от ошибок Н. Я. Марра, внедрение марксизма в языкознание, — таков по-моему путь, на котором можно было бы оздоровить советское языкознание».