[68]      
       На открытом партийном собрании Института языка и мышления имени Н. Я. Марра Академии наук СССР и Института русского языка Академии наук СССР собрались сотрудники этих институтов и представители различных учебных заведений столицы. Собравшиеся обсудили задачи советских языковедов в связи с итогами проходившей недавно философской дискуссии.Член партийного бюро институтов доктор филологических наук Г. П. Сердюченко сделал доклад о патриотическом долге советских языковедов.
       Советские лингвисты, — сказал тов. Сердюченко, — ещё не сделали необходимых выводов из решений ЦК ВКП(б) по идейно-политическим вопросам и из итогов философской дискуссии. Некоторые языковеды забыли основной большевистский принцип — партийность в науке, и это привело к снижению идейного уровня научных работ. В нашу научную и учебную литературу проникли чуждые нам влияния. Многие лингвисты, преклоняясь перед иностранными учёными, забывают о выдающихся достижениях русских языковедов. Многие безыдейные и аполитичные работы по лингвистике до сих пор ещё не подвергнуты критике.
       В учебниках для высших учебных заведений популяризируются порочные взгляды, что современное языкознание своим развитием обязано исключительно немецким учёным (Бопп, Гримм, Гумбольдт, Шлейхер и др.). До сих пор считается, что современное языкознание возникло лишь в начале XIX века на почве изучения языков античного мира и некоторых индоевропейских. В учебниках для нашей молодёжи забыто учение акад. Н. Я. Марра, утверждавшего, что история науки о языке должна строиться только на основе изучения разносистемных языков мира.
       Авторы учебников, — продолжает т. Сердюченко, — забывают о том, что русской науке об языке принадлежит первенство в научной разработке многих языков мира и ряда основных вопросов современного языкознания. Следует помнить, что русская наука о языке начала развиваться с XVIII столетия, достигнув особенного расцвета в советский период. Уже Ломоносов и Тредьяковский серьёзно разрабатывают теорию языкознания. Русские писатели-демократы Белинский, Чернышевский, Добролюбов занимаются наукой о языке. Именно русские учёные установили сравнительный исторический метод при изучении языков одной или нескольких разных систем, первыми разработали учение о фонеме и многие важные проблемы грамматики, истории языков и т. д. Важнейшей исторической заслугой советской науки является разработка стройной системы марксистско-ленинского языкознания.
       Докладчик подверг критике учебники по языковедению Р. Шор и Н. Чемоданова, А. Реформатского и труд акад. В. Виноградова «Русский язык». В учебнике Р. Шор и Чемоданова систематически умаляются заслуги русских учёных. Единственный раз на протяжении всего учебника упоминаются имена Ломоносова, Сумарокова и Тредьяковского. Авторы учебника утверждают: «То, что в отношении русского языка в XVIII веке сделали Ломоносов, Сумароков, Тредьяковский, то во Франции (на два столетия раньше) осуществили деятели французской академии». К чему было умалять заслуги русских учёных и говорить о двух столетиях, когда между эпохой Ломоносова и 1699 годом (когда был составлен французский академический лексикон) время измеряется всего несколькими десятилетиями? Очень бегло останавливаются авторы на деятельности таких крупных русских языковедов, как Потебня, Фортунатов, Бодуэн-де-Куртенэ, Шахматов. Отнеся Фортунатова целиком к младограмматической школе, авторы учебника пишут: «Философские положения, с которыми выступают младограмматики, по существу представляют упрошенное изложение мыслей Штейнталя». Так крупный русский учёный представляется продолжателем немецкого исследователя, что совершенно не соответствует действительности. Большой ошибкой авторов является отсутствие характеристики и марксистско-ленинского языкознания как совершенно нового периода в науке о языке. Цитируя классиков марксизма, авторы зачастую дают неправильное толкование учению Маркса. В учебнике неоднократно проповедуется знаковая теория языка, восходящая к теории  иероглифов, раскритикованная В. И. Лениным в его работе «Материализм и эмпириокритицизм».
       Учебник А. Реформатского, предназначенный для учительских институтов, построен на ошибочных взглядах социологической школы Ф. де-Соссюра. На протяжении всей вводной главы книги, посвящённой вопросу, что такое язык, нет ни широко известного определения языка как «важнейшего средства человеческого общения», данного В. И. Лениным, ни сталинского определения языка, как «орудия развития и борьбы». Нет здесь и ссылок на замечательную работу Энгельса «Роль труда в процессе очеловечения обезьяны». Не использован ч ряд важнейших характеристик
[69]         
сущности языка, данных Марксом. В параграфе 8 вводной главы, озаглавленной «Язык и речь», в качестве установочных положений даются выдержки из В. Гумбольдта и Ф. де-Соссюра. Лишь после них А. Реформатский добавляет: «Здесь очень подходит рассуждение (?!) В. И. Ленина об «отдельном» и «общем». Совершенно недопустима сама манера приведения цитат из В. И. Ленина. В параграфе 8, например, В. И. Ленину приписаны большей частью слова Гегеля. Обвиняя Шишкова и Даля в замене иноязычных слов «неуклюжими кальками». Реформатский тут же пишет: «В наше время на этот вопрос откликнулся (?!) В. И. Ленин в известной записке об очистке русского языка». Несколькими словами ниже автор приводит слова Энгельса об употреблении иностранных слов в таком контексте, что создаётся впечатление, будто В. И. Ленин противоречит Энгельсу. На стр. 8 учебника сказано: «Язык — посредник между людьми в их общественно-трудовой деятельности». Автор подчёркивает слово «посредник», не замечая, что он извращает взгляды классиков марксизма-ленинизма на язык как на орудие общения. Он превращает язык в какую-то оторванную от человеческого сознания антропоморфизированную сущность. На той же странице автор неоднократно говорит о «посреднической роли» языка и даже о «разнообразных видах посредничества языка».
       В учебнике нет большевистской критики чуждых марксизму-ленинизму направлений. Сплошь и рядом автор оказывается в плену буржуазных концепций. Вот, например, характеристика роли Августа Шлейхера, создателя натуралистической школы в языковедении. Он работал, когда уже были известны основные работы Маркса и Энгельса, в частности «Немецкая идеология». Следует помнить о том (как указывает тов. Жданов), что с появлением работ Маркса начинается совершенно новый период в науке. С появлением высказываний Маркса, в которых показаны основы взаимоотношений языка и общества, сознания и языка, этот новый период начался и для языковедения. Мы не вправе говорить о других направлениях в лингвистике, игнорирующих линию марксистского мировоззрения, как о прогрессивных. Автор же учебника стремится доказать, что направление Шлейхера не является реакционным.
       Касаясь книги акад. В.В. Виноградова «Русский язык», Г. П. Сердюченко, отдавая должное этому большому труду, подчёркивает, что В. В. Виноградов проявил, однако, объективизм и излишне заботливое отношение к методологически порочным трудам различных буржуазных учёных. Именно поэтому в книге и оказался ряд методологических ошибок. В. В. Виноградов некритически подошёл к использованию чуждых нам взглядов различных буржуазных учёных. На стр. 18, цитируя В. Гумбольдта, В. В. Виноградов пишет: «Ведь язык состоит наряду с уже оформленнымиэлементами главным образом из методов продолжения работы духа, для которой язык предначертывает путь и форму». Приводя эту цитату без комментариев, В. В. Виноградов тем самым солидаризируется с идеалистическим мировоззрением Гумбольдта. На стр. 16, говоря о смысловом объёме слов, В. В. Виноградов заявляет: «Эд. Сепир тонко заметил: «В аналитическом языке первенствую щее значение выпадает предложению, слово же представляет меньший интерес. В синтетическом языке... понятия плотнее между собой группируются, слова обставлены богаче, но вместе с тем обнаруживается общая тенденция ограничивать более узкими рамками диапазон конкретного значения отдельного слова». О различиях между аналитическим и синтетическим строем языков более ясно писали многие русские авторы, и совершенно, не нужно было ссылаться на Эд. Сепира. Акад. В. В. Виноградов не счёл возможным использовать в книге ценнейшие высказывания о языке и мышлении, о слове, данные В. И. Лениным в его «Философских тетрадях». Во вводной методологической части работы совершенно не использованы высказывания Маркса.
       В заключении своего доклада Г. П. Сердюченко подчеркнул, что обязанность советских языковедов, после тщательного анализа лингвистической литературы, отсеять из неё всё чуждое и реакционное, бороться за подлинно марксистско-ленинскую науку о языке.
       Выступавшие в прениях лингвисты сосредоточили внимание на методах работы лингвистических институтов. Большое место в выступлениях занял разбор методологических ошибок, допущенных авторами двух учебников по языкознанию — Р. Шор и Н. Чемодановым и А. Реформатским. Подвергся обсуждению и труд акад. В. В. Виноградова «Русский язык».
       Старший научный сотрудник Института языка и мышления имени Н. Я. Марра М. М. Гухман указала, что ещё полтора года назад некоторые лингвисты отмечали влияние на отдельные работы советских языковедов чуждого нам учения швейцарского лингвиста Ф. де-Соссюра. Но эти указания не были приняты научной общественностью институтов, не вызвали широкой критики и пересмотра вышедших работ. Среди лингвистов не изжиты раболепие и низкопоклонство перед западноевропейской наукой. Русские учёные до сих пор повторяют басни о приоритете западноевропейских лингвистов во всех основных положениях современного языкознания. А между тем именно русским учёным принадлежат серьёзные открытия в языковедении. Так, например, представление о языке как об определённой системе взаимообусловленных связей впервые было высказано и развито Потебнёй, а не де-Соссюром, как утверждают некоторые наши лингвисты.
       Во власти низкопоклонства перед Западом оказался автор «Введения в языковедение» А. Реформатский. Под видом науки он проводит в своём учебнике антинаучные западноевропейские теории, находящиеся в резком противоречии с марксистско-ленинским учением о языке. В разделах лексики и грамматики учебника А. Реформатского нет изложения и даже ссылок на основные положения Н. Я. Марра. Это замалчивание роли крупнейшего русского учёного далеко не случайно. Автор учебника находится в плену учения де-Соссюра, взгляды которого главным образом и популяризируются в учебнике. Так, основная марксистская идея о социальной обусловленности языка подменяется рассуждением в духе де-Соссюра о соотношении понятия, предмета и слова. Нашла своё выражение в учебнике и идеалистическая концепция Гумбольдта о тождестве языка и сознания.
       Проф. Б. К. Пашков остановился на огромном значении, которое приобрёл русский язык как язык самого передового в мире государства. Каждая русская работа по языковедению должна подвергнуться самому серьёзному обсуждению, так как она призвана создавать совершенно новое, передовое, марксистское языкознание. Б. К. Пашков рассмотрел с этой точки зрения учебник Р. Шор и Н. Чемоданова и указал, что эта книга не стоит на должной высоте. В книге пестрят выражения :
[70]         
«основоположник современного языкознания Бопп», «другой основоположник современного языкознания Яков Гримм». Излишне часто упоминаются В. Гумбольдт, Шлейхер и др. В то же время стоят в тени имена знаменитых русских языковедов.
       Проф. С. И. Абакумов подчеркнул в своём выступлении, что собрание явилось как нельзя более своевременным. Пора критически переосмыслить работы советских языковедов за четверть века. К сожалению, семейственность, нежелание обидеть приводят к тому, что самокритика в среде языковедов не в почёте. Именно поэтому и появились недоброкачественные работы, рекомендованные, однако, в качестве учебников для высших учебных заведений. Рассматривая книгу В. В. Виноградова «Русский Язык», С. И. Абакумов указал, что В. В. Виноградов, несомненно, является одним из крупнейших и талантливейших советских лингвистов-руссистов. Тем не менее в его книгах и, в частности, в последней его книге «Русский язык» встречаются и серьёзные недостатки. Многие из этих недостатков уже указаны на этом совещании. Следует также указать, что терминология автора не всегда соответствует обычному пониманию того или иного термина. Это создаёт нечёткость формулировок и затрудняет понимание. Говоря о понятии слова в целом, В. В. Виноградов пишет (стр. 14): «Слово, рассматриваемое в контексте языка, т. е. взятое во всей совокупности своих форм и значений, часто называется лексемой». Выражение «в контексте языка», в обычном понимании слова «контекст», явно противоречит словам «взятое во всей совокупности своих форм и значений». Но в следующих фразах В. В. Виноградов говорит о том, что то или иное значение слова реализуется ч определяется контекстом его употребления. Остаётся неясным, как следует понимать выражение «в контексте языка»; то же ли это самое, что и «контекст употребления», или это разные понятия. В. В. Виноградов утверждает: «Различие между основными типами слов сказывается и в их грамматической функции, в их грамматической природе, в их формах». Но ведь понятие «грамматическая природа» — включает в себя и «грамматическую функцию» и «грамматическую форму». Вызывает сомнение разделение грамматики В. В. Виноградовым на четыре части: 1) Грамматическое учение о слове, 2) Учение о словосочетании, 3) Учение о предложении, 4) Учение о сложном синтаксическом целом. Но сам же Виноградов утверждает, что задача грамматики— изучить грамматическое учение о слове и грамматическое учение о предложении, и отмечает, что понятие словосочетания не соотносительно с понятием предложения. Таким образом, выделение двух последних частей — о словосочетании и о сложном синтаксическом целом — заключает в себе внутреннее противоречие. Это противоречие — результат влияния западноевропейской идеалистической лингвистики.
       Доктор филологических наук Л. И. Жирков охарактеризовал современную западноевропейскую лингвистику. В ней царят отвлечённые построения, чисто умозрительные заключения. В качестве примера он привёл шведского учёного Ельмслева, путём умозрительных построений определившего, что теоретически в языке может существовать до 216 падежей, причём тут же автору приходится оговориться, что в реальной жизни такого количества падежей не наблюдалось.
       Только советскому языкознанию принадлежит честь называться подлинной наукой, подчеркнул Л. И. Жирков. Советские языковеды, применяя марксистский метод в своей работе, должны добиваться предельной ясности мыслей и чёткости формулировок. Перейдя к книге В. В. Виноградова, Л. И. Жирков заметил, что автор является величайшим знатоком истории русских слов. Он дал полный анализ различных грамматических сочетаний за последние 250 лет истории нашего языка. Однако книга не лишена неясностей. К неудачным главам относятся главы о местоимениях и о модальных словах. В главе о местоимениях (стр. 336) В. В. Виноградов указывает на противоречивое положение местоимений в грамматической системе современного русского языка. Группа местоимений обнаруживает морфологическую общность с классом имён числительных. В силу своеобразий своей лексической и грамматической природы, местоимения до сих пор не вполне слились с живой системой продуктивных частей речи. К сожалению, автор в своём очерке не показывает весь путь развития местоимений, и читатель остаётся в недоумении, сохраняется ли местоимение в русском языке на данном этапе его развития. Определения модальных слов расплываются в лексике. Большая ясность и лёгкость языка — вот что требуется от пособия для студентов.
       Доктор филологических наук Н. Ф. Яковлев указал, что руководством для работы советского учёного должны служить замечательные слова В. И. Ленина: «Марксизм всесилен, потому что он верен». Верность марксистским принципам позволит языковедам создать научные произведения, достойные нашей великой эпохи. Останавливаясь на работе советских языковедов, Н. Ф, Яковлев отметил, что многие из них, следуя прежним традициям, считают, что теория сравнительной грамматики индоевропейских языков должна служить образцом для изучения всех других языков. Для создания современного марксистского учебника по языкознанию нужны смелые исследователи, которые порвали бы со старыми традициями и разработали бы по-марксистски целые разделы науки о языке. В советском языковедении до сих пор не разработана даже такая большая и важная тема как «Ломоносов и его роль в создании сравнительного языкознания». В грамматике русского языка не разработаны вопросы об ударении, о родах, много неясностей существует и в вопросе о залогах. Лингвисты, работающие в области сравнительного языкознания, не должны игнорировать древние культуры Востока, где ещё в XI—XII веках была разработана сравнительная грамматика семитских языков.
       Член-корреспондент Академии наук СССР Н. К. Дмитриев и проф. Г. Д. Санжеев посвятили свои выступления критике методов работы лингвистов-востоковедов. Н. К. Дмитриев на ряде примеров показал, к каким извращениям самого духа языка приводит неточная разработка основ грамматики тюркских языков, в которые за советский период влилось множество новых слов и понятий. Так, например, нечёткие правила при закреплении категории прилагательных (которых не было в азербайджанском языке) привели к неправильным словообразованиям, вроде «педоложии институт» вместо «педагогический институт». Подверглись критике и методы переводов с тюркских языков.
       Проф. Г. Д. Санжеев сказал, что многие монголоведы повторяют ошибки русских лингвистов, потому что работы этих последних обычно являются методическими пособиями для монголоведов.
[71]
        Серьёзной критике со стороны собравшихся подверглись односторонние выступления докторанта А. Н. Ефимова и доцента С. Е. Крючкова.
       Эти выступления были в основном посвящены только разбору достоинств книги В. В. Виноградова «Русский язык». А. Н. Ефимов указывал, что книга акад. Виноградова с большим блеском представляет русскую науку, отражает целый ряд исканий в области лингвистики. По мнению А. Н. Ефимова, особенно глубоко разработана часть об имени прилагательном. Целый ряд форм прилагательных квалифицируется с точки зрения социальной дифференциации слов. Показ социально-классовой дифференциации, по мнению А. Н. Ефимова, вытекает из положений марксистской лингвистики. А. Н. Ефимов подчёркивает, что в книге имеется ряд интересных открытий в области развития русского словообразования, разработана теория модальных слов.
       Доц. С. Е. Крючков отметил, что В. В. Виноградов в своей книге глубоко вскрыл понятие слова, дал живую систему языка.
       Акад. В. В. Виноградов в начале своего выступления отметил отсутствие самокритики среди работников Института русского языка, что отрицательно отражается на качестве диссертаций. Он высказал сожаление, что на собрании критике подверглись лишь первые разделы его книги. Автор признал неудачной свою попытку всё грамматическое учение о слове изложить в общем очерке смысловой структуры слова. Он подчеркнул, что очерк является выдержкой из большой книги «Лексикология русского языка», в которой подробно трактуется этот вопрос. По мнению автора, краткость и некоторая отрывочность изложения повела к тому, что эта глава оказалась труднодоступной.
       В. В. Виноградов рассказал об истории возникновения книги «Русский язык». Этот труд был задуман как ряд работ, характеризующих современный русский язык с разных точек зрения (грамматический строй, лексический строй и т. д.). В связи с этим потребовалось заново пересмотреть многие вопросы общего языкознания. Создававшаяся в течение долгого времени книга отразила самый процесс её создания и потому не свободна от ряда противоречий. В. В. Виноградов подчеркнул, что нельзя рассматривать как синонимы новое учение о языке и марксистскую лингвистику. Ещё требуют своей разработки проблемы становления и истории национальных языков, нового периода в истории русского языка, проблемы литературных стилей.
       В заключение выступил Г. П. Сердюченко. Он напомнил ещё раз о почётной обязанности советских лингвистов продолжать в своих научных трудах развитие марксистской науки о языке и обеспечить советской лингвистике ведущую роль в мировой науке.