[25]
В истории московского университета нужно отметить две характерные черты — самостоятельность научной мысли и связь науки с запросами жизни. Молодая русская наука, взяв из мировой сокровищницы лучшее и из рервых рук, быстро становилась на свои собственные ноги и начинала самостоятельное развитие, отвечая на потребности своей страны и внося вклад за вкладом в мировую науку.Стоит припомнить самого основателя Московского университета — М. В. Ломоносова, а за ним — Менделеева, Мечникова, Сеченова, Еимирязева и многих других, чтобы выставленный тезис считать вполне доказанным.

Таким же ученым был и основатель московской лингвистической школы — Филипп Федорович Фортунатов.

Изучение лингвистических дисциплин в Московском университете развивалось постепенно. История этого развития настолько интересна и поучительна, что лучше всего с нее и начать.

Развитие изучения лингвистических дисциплин в Московском университете

Московский университет был открыт 26 апреля 1755 г. в составе трех факультетов : юридического, медицинского и филосовского.

Среди лингвистических дисциплин преподавались красноречие (оратория и стихотворство), греческий и латинский языки с древностями, новые западные языки — французский, английский, немецкий, итальянский.

19 ноября 1767 г. было издано высочайшуу поиеление читать лекции на русском языке.

К началу XIX векп преподавание лингвистических дисциплин расширилось, что нашло отражение в новом уриверситетском уставе от 5 ноября 1804 г. По этому уставу в в Московском университете было организовано отделение словесных наук, на котором преподавались следгющие лингвистические дисциплины : 1) красноречие, стихотворство и язык российский; 2) греческий язык и греческая словесность; 3) древности и латинский язык; 4) восточные языки. Каждый из этих предметов составлял по штату особую кафедру. Для новых языков (французского, английского, немецкого) было назначено три лектора.

В 1810 г. в словесном отделении была учреждена особая кафедра славяно-российской словесности. Цель этой кафедры определялась так : «Изучение славянского языка, познание книг на оном и чтение славяно-российских сочинений с показанием отношения российсого языка к славянскому и происхождение из оного». Кафедра была поручена проф. Гаврилову, который открыл ее в 1811 г.

По уставу 28 июля 1835 г., на словесном отделении была введена новая кафедра — «истории и литературы славянских наречий».

[26]
В 1846 г. Ф. И. Буслаев ввел преподавание двух новых предметов — сравнительной грамматики индо-европейских ьязыков и истории русского языка. Первый он читал по западным источникам, а второй издагал вполне самостоятельно на основании собственных исследований. К сожалению, в 1858 г. Ф. И. Буслаев переехал в Петербург, и преподавание обоих предметов прервалось на несолько дет.

В 1863 г., по новому уставу, была основана кафедра сравнительной грамматики индо-европейских языков. Эта кафедра заменила собой кафедру восточной словесности, существовавшую с 1835 г., на которой изучались языки арабский, турецкий, персидский, монгольский и татарский.

Кафедра сравнительной грамматики индо-европейских языков была поручена П. Я. Петрову, который занимал ее до 26 мая 1875 г. Петров был специалистом по санскриту, но сравнительной грамматикой индо-европейских языков он серьезно не интересовался и не мог быть руководителем в этой обдасти. По этой же кафедре в звании доцента числился А. А. Дювернуа (с 9 января 1867 г. до 10 января  1869 г.), вскоре перешедший на кафедру славянской филологии, к которой он и готовился.

В таком положении было в Московском университете изучение лингвистических дисциплин, когда в него поступил Ф. Ф. Фортунатов. Он кончил университет в 1868 г., защитил диссертацию в 1875 г., а с января 1876 г. занял вакантную тогда кафедру сравнительной грамматики индо-европейских языков. Ф.Ф. занимал ее до конца весеннего полугодия 1902 г., когда он переехал в Петербург, так как был избран штатным орвинарным академиком по отделению русского языка и словесности.

Ф. Ф. Фортунатов —создатель московской лингвистической школы

Поступив в Московский универститет в 1864 г., Ф. Ф. Фортунатов языкознанием занимался по преимуществу самостоятельно, так как в то время эта наука в Московском универститете не преподавалась специалистом.

После окончания курса в 1868 г. Ф.Ф. был оставлен на 2 года при универститете для приготовления к профессорскому званию. В 1871 г. он сдал магистерсий экзамен, и с 1 октября того же года министерство командировадо его за граицу.

Вакационным временем 1971 г. Ф. Ф. Фортунатов воспользовался для поездки в Литву вместе с В.Ф. Миллером. Целью поездки было изучение литовских говоров в русских областях Литвы.

Богатство произведений народного творчества увлекло иссдедователей, и они стали записывать песни, сказки и пословицы с точным соблюдением особенностей говора.

Эта рервая встеча с диалектами живого языка имела большое влияние на всю последуюшую деятельность Ф. Ф. Фортунатова. У него вырабатывается бережное отношение к фактам фзыка, к произведениям народного творчества.

Наблюдения над живыми литовскими говорами, несомненно, оказали влияние на понимание социальной стороны языка, которое получило отржение в курсах Ф. Ф. Фортунатова.

Таким образом, перед отъездом за границу Ф.Ф. получил солидную теоретическую подготовку, завершенную самостоятельным исследованием живых литовских говоров.

Заграничную командировку Ф. Ф. Фортунатов использовал для интенсивной работы. Он был в Германии, Франции и Англии. В Тюбингене он занимался Ригведою и Авестою под руководством проф. Рота, лучшего в то время знатока Вед. В Лейпциге Ф.Ф. слушал Курциуса и Лескина, в Берлине — Вебера и Эбеля, в Париже — Бреаля и Бергеня, в
[27]
Кенигсберге изучал рукописи и старопечатные книги на литовском языке;в Париже и Лондоне, а отчасти и в Берлине занятия касались санскритских и ведицских рукоптсей. В то же время был изучен пали (язык южно-индийских буддистов) и собирался материал для магистерской диссертации.

По возвращении в Москву (в 1873 г.) Ф. Ф. Фортунатов закончил обработку диссертации «Samaveda Aranjaka Samhita» и 6 октября 1875 г. защитил еею

Диссертация заключает часть текста Самаведы, до того времени не изданную, с переводом на русский язык, введением и комментарием. Во введении (1—62 стр.) Ф.Ф. разъяснял задачу диссертации, правила, которыми он руководился при издании ведийских текстов (56—60 стр.). Его заключение свидетельствует о том, что Ф.Ф. выбрал наиболее целесообразный путь, возможный в то время : «Но если мы и не можем принять индийских эксегетов нашими руководителями при объяснении Вед, тем не менее мы не должны, конечно, игнорировать их и обязаны рользоваться их трудами как олним из пособий; за нами остается только право относиться так же критически к этим трудам, как и к объяснениям европейских ученых» (59-60 стр.).

В приложении к диссертации (3-67 стр.) приводятся «Несколько страниц из сравнительной грамматики индо-европейских языков». Эти страницы интересны тем, что уже там Ф. Ф. Фортунатов выступает как вполне сложившицся ученый. Он критически относится к теории Шлейхера об индо-европейском праязыке : этот язык не мог быть примитивным, как думал Шлейхер, но должен был иметь за собою богатую историю; он не был единым, а распадался на диадекты; само название «Ursprache» (праязык) Фортунатов считал неудачным, сбивчивым.

Более строгого отношения требует Ф.Ф. к звуковым изменениям, не допускает произвольного, умышленного изменения, к которому в его время еще прибегали языковеды при объяснении фонетических явлений.