[333]  
I
       Местные географические названия являются при отсутствии исторических свидетельств верными показателями смен населения на той или иной территории. Можно вспомнить, что во Франции, например, местные названия позволяют нам установить нахождение на ее территории в глубокой древности лигуров, затем кельтов, римских завоевателей, затем франков и скандинавов, и так на всех территориях, испытавших в своей истории смены населения. Вполне естественно, что и на территории между Днестром и Серетом мы вправе ожидать сохранения географических названий от тех народов, которые здесь были до молдаван, и задачей настоящей статьи является освещение вопроса о хронологической последовательности и языковой принадлежности этих народов на основе анализа местных названий.
       Уже давно замечено, что из местных названий большие реки особенно упорно сохраняют свои старые наименования, полученные от очень давних жителей своих берегов, и при последующих сменах населения. Напротив, названия мелких рек, как и населенных пунктов, обычно ведут свое начало от тех поселенцев, которые появились в той или иной области после известного периода ее запустения или вообще впервые населяли ее. Новые пришельцы дают названия новым населенным пунктам, обычно сохраняя прежние названия за оставшимися на своих местах селениями со своими жителями. На интересующей нас территории название Дуная сохранилось у ряда народов в его древнейшем наименовании, принадлежавшем, по всей вероятности, кельтам и фракийцам. Так, именно римляне и позже германцы (готы) усвоили название реки в ее кельтской форме (Danubius, Danuvius, Danuvis, откуда германское Dunavi (s), древневерхненемецкое Tuonouwa и южнославянское Дунав, русское Дунай), тогда как в румынском языке сохранилось фракийское имя этой реки Donavis или *Donave, давшее румынское *Dunăve^[1]. Так точно название Прута сохранило свою скифскую форму (Пората по Геродоту (IV, 78), пройдя через славянскую речь (Broutos у Константина Багрянородного, De administr. imperio, с. 38, с обычной заменой славянских глухих согласных звонкими в греческой передаче), откуда его усвоили и румыны: Prutu)^[2]. Скифским признается и название Днестра, сохраненное у славян (геты, а за ними греки называли его Туras) и впервые приведенное у Константина Багрянородного в форме Danastris (назв. соч., с. 42), откуда старо-
[334]  
славянское Дънѣстръ. Из этого последнего появилось и румынское Nistru. Название р. Серета не получило удовлетворительного разъяснения до сих пор, тем более, что оно появляется поздно (у того же Константина Scretos в с. 38), но Вейганд думал, что его румынская форма Siret указывает на происхождение из венгерского Szeret с передачей долгого венгерского закрытого гласного «е» через «i».[3] В специальной статье, указанной в примечании, Вейганд установил, что в Молдавии и Буковине на долю славянских названий рек (болгарских, украинских и с точно не определяемой принадлежностью) приходится 64+8 = 72 названия, на долю венгерских—18, тюркских (половецких и татарских) — 7 и на долю собственно молдавских (романских) — 24 при 8 неопределенной вообще этимологии. Объяснение этому он находил в том, что вся рассматриваемая им территория не была заселена романцами ранее XIII в., так что «все большие, средние и малые реки удержали уже имевшиеся их имена, и только речки и большие ручьи... могли кое-где получить румынское (т. е. молдавское. — М. С) наименование».[4] Для Бессарабии он же устанавливает большинство украинских названий (Ракитная, Лопатник, Раковец, Каменка, Нирнова (от нырять), Лопушница, Гырла, Бистрица, Ворона, Чорный поток, Долгая, Солонец, Бык, Ботна), затем еще большее количество татарских (на юге главным образом: Чугур, в старых документах еще Чюхру), Дели (татарское дели —«бешеный», откуда и позднейшее русское название «Бешеная»), Кагул, Ялпуг, Тараклия, Катлапуг, Киргиз-Китай, Алпага, Ташлык, Бокчалия, Чага, Чилигидер, Хаджидере, Ал калия, или Алкали-дере Чулук, Кайнара), так что на долю молдавских названий приходится всею семь (Сарата, дважды, Салча, Лунга и Лунгуца, Скиноаса, Копачанка, Рыулец)и неразъясненными остаются четыре: Тигечу, Когалышк, Реут, Икел.
       К этим данным Вейганда можно добавить, что молдавские названия падают главным образом на мелкие речки и балки, т. е. собственно овраги, по которым селились в тех краях, как то имеет место вообще в южных степях старой Новороссии. К приведенным Вейгандом названиям можно добавить еще следующие, в первую очередь из Хотинского уезда, где мы имеем довольно много славянских названий ручьев и речек: Бабанка, Богдан, Белокровый, Блажков, Велия, Драбище, Голановка, Жолубка, Желодок, Жулиша, Камениа, Казимиров, Колота, Криница, Мураванка, Небуловка, Поливанова, Ракова долина, Разбойничий, Рестовка, Скоро- пад, Суржа, Татарка, Тетерина, Яма. В соседних уездах: Белецком, Орг- севском и Сорокском такими же названиями являются Булат, Владник, Волопгир, Гирло, Добруша, Драганич, Косерец, Клошка, Копачанка, Луг, Перев, Петрушанка, Цыганка, Черница, Черная, Яблонь. Меньше их всего в Кишиневском уезде, где можно отметить только Ботно, Боек, Братулянка оз. Владына, Кобак, Телаца, Тогатин.
       Молдавскими названиями в Хотинском уезде являются Бриндза, Валя- туркулуй, Извора. Китросы, Ларга, Пичера, Речь, Руда, Царалунга, Цепиль, причем все они откосятся к мелким речкам и ручьям. В соседних уездах можно отметить балки Валя-реча, Валя-Кугурешты, Валя-Боулуй, Валя-Кобыльня, Валя-Сатулуй и речи Болцата, Скрофа, Ункитешт в Сорокском уезде, Балана, Глодос, Кукошекы, Окю-алб, Попорпица, Синжиорца, Шувоя и Реуцел (с молдавским уменьшительным суффиксом, образованное ог Реут) в Белецком, Валя-Сыркова в Оргёесском уезде. Больше молдавских названий в Кишиневском уезде: Будеи, Галбина, Ботнишора (с молдавским уменьшительным суффиксом, образованное от Ботна), Гаурсны, Сарата, Реча, Фагадеу, Траистен. К ним можно доба-
[335]  
вить еще из Бендерского уезда Гура-Сарацыка, Колбараш, Лунга, Лунгуца, Рошкана, Сарата—большей частью опять балки и ручьи.
       Помимо этого встречается несколько татарских названий, а именно: Кула, Чугра, Чулика, Сака, Куяльник, Токуз в северной и средней частях Бессарабии, особенно же в южной, где еще отметим Джалаир, Кончак, Кургута, Кашпалаа, Киргиз, Катлабуга, Ирзюрум, Тамур.
       Все это говорит за то, что в Бессарабии молдаване при своем появлении застали уже компактное население, в первую очередь славянское, на юге же ранее молдаван обосновались татары. Из позднейшей истории мы знаем, что южная часть Бессарабии, к югу от линии Леово (на Пруте)— Бендеры, называлась у турок Буджаком (угол), куда в 1569 г. султан Сулейман II поселил татар-ногайцев, где они и кочевали до конца XVI 11 в., после чего эта часть Бессарабии заселялась на свободных землях самыми разнообразными по своей национальной принадлежности поселенцами: украинцами, болгарами, гагаузами, немцами, русскими, албанцами, греками, французами, чехами.
       Если от названий рек перейти к названиям населенных пунктов, то- и здесь вырисовывается сходная картина, свидетельствующая об относительной древности славянскою населения в Молдавии и Бессарабии сравнительно с романским. В исследованиях Маргареты Штефакеску о славянских элементах в топонимии Молдавии, Буковины и Бессарабии, помещенных в журнале Arhiva за 1921 —1924 гг., приведены интересные и убедительные данные, свидетельствующие о наличии здесь славянского элемента задолго до молдаван[5]. Так, анализируя названия, производные от славянского корня grad (Grădişte и т. п.) и horod (Horodiştea, Horodca и пр ), она показывает, что первые встречаются почти исключительно в Валахии, где они восходят, несомненно, к южнославянским насельникам, о существовании которых на левом берегу Дуная ео времена первою болгарского царства мы точно знаем. На старой же молдавской территории встречаются только производные от «город», что ясно указывает на давнее наличие здесь восточнославянскою населения с характерным для русскою и украинскою языков полногласием. Наличие полногласных форм, —редких, правда, в первых церковнославянских памятниках русскою письма в XI—XII вв., — позволяет считать явление полногласия уже завершившимся к XI в. Передача звука «г» через «h» в тех же названиях указывает, что славянские носители этих названий принадлежали к южной и западной группе восточнославянских племен, т. е. к предкам нынешних украинцев—у которых взрывное «г» рано изменилось в фрикативное «γ» (и еще позже в придыхание «h»). Это изменение трудно приурочить хронологически, но оно все же раннее, даже если не опираться на названия днепровских порогов у Константина Багрянородною, как Γουλνι πραχ, где в передаче слова «праг» через «прах» можно видеть уже отражение фрикативного произношения «у», в конце слова звучавшего как глухое «х» (взрывное «Г» дало бы в таком случае «К»^[6]. Как бы то ни было, значительное количество названий, восходящих к термину horod на территории, занятой молдаванами только с XIV в., подтверждает, по мнению самой Штефанеску, возможность наличия здесь славянских поселений по крайней мере с XII в.
       Дальнейшие ее исследования показали большую распространенность на той же территории типично восточнославянских названий с полноглас-[336]  
ными формами, как Vorona—Voroneţ, Storojineţ, Soroca — Soroceni, Solona—Soloneţ, Bolotina, Voloseni, Berezana, которым в Валахии и Трансильвании соответствуют опять-таки южнославянские Vrancea, Straja, Slatina, Vlaşca, Breaza. О том же говорят и такие параллели, как Dolhasca—Dolheşti, Haliţa, Hrăniceni, Hulubul—Hulubaşi, Zahoma, Hlina, Hliboca на молдавской территории, которым соответствуют в Валахии Dâlga—Dâlgov, Galiţa, Golumbul—Gulumbeni, Goranul, Clina, Glimbocul южнославянской фонетикой. Чисто восточнославянскими являются и названия Buhaiul—Buhaieşti, Hribescoi, Ciornahora, Ciorna (при Cerna—обычном в Валахии), Cernăuţi (впервые в документе 1407 г.), Ostopeni—Ostopceni, Olinca и т. п. Наконец, огромная масса местных названий с окончанием -ăuti, встречающихся на молдавской территории, представляет позднейшее изменение восточнославянского же окончания, весьма употребительного в местных названиях, -овци. Это окончание встречается и в многочисленных чисто славянских названиях, как Ivancăuţi, Dubăuţi (известно с 1463 г.), Rădăuţi, Leucusouţi (упоминается в 1400 г., ныне Leucuşeni), Horoсauţi и т. п. и в собственно молдавских (редко), как, например, Şerbăuţi. Многие из них упоминаются в документах XV в. еще с окончанием=оvţi, как например, Mihailovţi Balasânovţi. Все подобные названия встречаются в Буковине, Молдавии и Бессарабии (особенно в Хотинском уезде).
       Все эти факты приводят М. Штефанеску к общему выводу, что восточные славяне, оставившие на территории старой Молдавии в общей сложности 548 названий с чисто славянскими корнями и 321 название с славянским суффиксом - овци, имели особенно широкое распространение в Буковине (174 названия), в северной Молдавии и северной Бессарабии (Хотинский, Сорокский, Оргеевский уезды). В остальных частях дако-романской территории восточнославянские названия встречаются в единичных случаях. В документах славянские названия встречаются уже с XV в., следовательно, с эпохи основания молдавского государства. Очевидно, что когда молдаване пришли в новые области своего жительства, они уже застали здесь славянское население и от него усвоили и самые наименования населенных пунктов. Особенно подкрепляет это положение тот факт, что не только населенные пункты, но и названия географических объектов—гор, рек, долин, холмов в этих местах часто носят восточнославянские названия, чего не могло быть, если бы славяне появились здесь позже молдаван. В итоге румынская исследовательница считает возможным говорить о наличии восточных славян в этих местах начиная с IV в., когда здесь, по свидетельству Прокопия, появляются племена антов.
       В этих своих выводах Штефанеску опирается на положения проф. И. Барбулеску, высказанные им в одной статье в том же журнале Arhiva[7], где ясский славист рисует распространение славянских племен в VI в., ссылаясь на Иордана, следующим образом: «Нельзя отрицать, что в VI в. славяне уже занимали, как то показывает Иордан, ту часть Траяновой Дакии, которая тянется на восток и север от р. Олта и воображаемого продолжения его по вертикали, т. е. ту часть, которая соответствует Транснльвании, Валахии и Молдавии до Днестра и далее в Россию; на север они распространялись от границ Дакии до самой Вислы. Из этих
[337]  
славян одни назывались словенами, именно те, которые принадлежали к болгарскому племени^[8], и они располагались от Серета или западных молдавских Карпат на запад через Валахию, Трансильванию и Банат; другие назывались Антами, именно те, которых современная славистика рассматривает как русские племена^[9], и они располагались от Серета или западных молдавских Карпат на восток, по старой Молдавии, до Днестра и далее в Россию. Эти же географические соотношения между словенами и антами существовали и в XII в— с той лишь разницей, что болгарские славяне теперь распространились и на запад от Олга, в Олтению, Банат и Трансильванию. В Молдавии, таким образом, в XII в. живут русские славяне—анты, по крайней мере в части ее, может быть, и болгарские славяне. Там не было еще румын, так как последние в своем движении с запада Траяновой Дакии на восток, начавшемся по моему мнению в X в., еще не продвинулись тогда столь далеко через Трансильванию и Валахию. Границ Галиции они достигли, по документальным данным, только после XII в.^[10].
       Акад. А. А. Шахматов в свое время[11] так представлял себе движение славян из Повислинья на Балканский полуостров, что в VI веке славяне уже занимали все территории к северу от Дуная, включая Галицию, Буковину и Трансильванию, причем словен (т. е. предков южных славян) и антов (т. е. предков восточных славян) разделяла река Прут. Движение первых дальше за Дунай и раздоры их с антами отбросили последних далее на восток до Днепра, к Приазовью. Однако на своей новой родине, т. е. в области между Прутом и Днепром, анты не удержались долго, так как начавшиеся в VI—VII вв. набеги кочевников болгар, затем аваров «отбросили антов от Черного моря и от степных его прибрежий к северу, в области, лежавшие по среднему течению Днестра и Днепра»^[12] и только небольшая часть антских племен могла, действительно, оказаться под непосредственным владычеством аваров (дулебы начальной русской летописи).
       Однако после удаления болгар в конце VII в. на Балканский полуостров и с ослаблением аваров, втянувшихся далеко на запад, южные племена восточных славян начинают (примерно с VIII в.) вновь расширять область своего распространения, именно по нижнему течению Днепра, Ю. Буга и Днестра. В X в., на основании всех имеющихся данных (сочинения Константина Багрянородного, русские летописи), когда появились на юге России печенеги, уличи и тиверцы сидели по Днестру до самого устья его, по Ю. Бугу располагались бужане — дулебы и волыняне, в Галиции — хорваты. Движение печенегов оттеснило восточных славян вновь от Черного моря к западу и северо-западу, так что они могли расположиться уже южнее хорват, т. е. в Бессарабии или Буковине, а потом и вообще оттеснить хорватов в горы, заняв в Галиции «господствующее положение»^[13].
       Очевидно, в Бессарабии и северной Молдавии могли сохраняться племена южноруссов в то время, когда более южные области по течению Днестра, Прута и Серета заняты были в X в. печенегами, а еще позже половцами. Нашествие татар в XIII в. причиняло не малые опустошения в этих краях, и возможно, что часть населения в верхних долинах Днестра и Прута должна была временно бежать из своих мест поселения, пока не прошла угроза татарского нашествия, откуда и известное запустение этих земель, отмеченное еще в XIII в. Но постепенно старые насель-
[338]  
ники, уцелевшие на своих местах и вновь вернувшиеся к ним, оказались на своей прежней территории, и когда молдаване начали селиться в области между Серетом и Прутом, они уже застали здесь тех же южных руссов, от которых переняли и названия некоторых местных урочищ, рек, гор и самых мест поселений. Тем более в Бессарабии, где уличи сидели достаточно компактной массой и имели свои города, как тот Пересечен, который осаждал в 914 г. воевода Игоря Свентелд, они должны были удержаться и тогда, когда половцы отрезали в XII в. Бессарабию от общения с остальной Русью. Весьма вероятно, что в лесистых местах, в средней и северной Бессарабии, уличи могли остаться и еще получить усиление, когда Галицко-волынское княжество владело и северной Бессарабией и частью Молдавии. Не исключена возможность поэтому видеть в украинском населении северной Бессарабии и прилегающей Буковины потомков древних уличей или во всяком случае рассматривать их как «коренное население Бессарабии, возможно, сидящее здесь, в лесной области, с древнейших времен, может быть, со времен уличей»^[14].
       Когда молдаване впервые появились в Бессарабии,—а это не могло быть раньше конца XIV в.,—они застали в ней славянское население только что указанной племенной принадлежности и от него усвоили основные названия рек (см. выше), урочищ и населенных пунктов—последних, вероятно, еще довольно редких, так как из документов позднейшего времени видно существование здесь многих пустопорожних или малозаселенных земель. Известно, что в 1395 г. молдавские владетели завладели Хотином, а в княжение Александра Доброго (1400—1432) их владычество распространилось далеко к югу. В 1412 г. в их руки перешел Белый город (Аккерман), вскоре за этим Оргеев и другие города. С XV в. имеется уже немало жалованных грамот молдавских господарей, относящихся к Бессарабии, но характерно, что большинство местных названий в этих грамотах является славянскими. Так в одной грамоте Александра Доброго от 1420 г. при пожаловании землею Варзаревского монастыря (около 60 км от Кишинева) упоминаются такие имена: Лозова, Горланич, Криница, Малый Лужок, Пересечен, р. Быковец, Садова, Тигомирово селище, т. е. исключительно славянские^[15].
       В другой грамоте того же господаря от 1412 г. упоминаются села Володовци и Въшняа Чернавъка против Топоровци^[16]. В грамоте Стефана от 1436 г. упоминаются села «на Ревте (ныне Реут) на имя Проконинци, где был Прокоп и Васил Ватаман», Мачковцы с пасекой Козаровци и Белая Криница, «на устье Волчинца и на Игкиле межд Кротолчи пониже, где камень стоит повыше Оцелова места и близ Быку по той стороне, на долину что падает против Акбашева Кешенева у Кръница, где есть татарская селище»^[17]. В грамотах Александра от 1452 г., данных Враничу и Михаилу логофету, встречается «отчизна на имя Лужане, пониже Рипужинци на Пруте» и «Прокопени на Ревте и повыше Хотиня на Днистри Рашковци»^[18]. В 1454 г. новая грамота подтверждает последнее пожалованье, к которому добавляется «пасека на Днистри на имя Билѣково» и «под Спитаком Гавриловци». В грамотах Стефана 1445 и 1446 гг. было пожаловано Оанча логофету село «Прокопяни на Ревтя» и «отныне на Ревте, где был дом ею на имя Бучаичовци» некоему Огорилку.[19] Наконец, в грамотах Стефана Великого (1457—1504), которые мы имеем полностью в двухтомном соб-
[339]  
рании проф. И. Богдана^[20], к Бессарабии относится несколько десятков названий, в которых, наряду с несколькими молдавскими и даже татарскими названиями, встречается опять-таки большинство славянских. Таковыми во всяком случае можно считать следующие названия, встречающиеся в соответствующих документах:
       Белый град, Белгород —в грамотах 1462, 1466 1470 гг. и т. д. (I, 60, 96, 143 и др.-ныне Аккерман); Велия р.—в грамоте 1503г. (11, 230—231; Коржоуци на Впллии); Висока пасека—в грамоте 1466 г. (I, 106; пасека Висока у Ботне); Вишневец р.—в грамоте 1470 г. (I, 145 и сл.); Врабия пасека—в грамоте 1483г. (1, 269); Готозции сел.—в грамоте 1483 г. (I, 269, 271); Гркшани сел.— в грамоте 1495г. (II, 82—83); Гвоздовци сел.—в грамоае 1503 г. (11,230—231); Городище сел.—в грамоте 1466 г. (I, 108—109. дана только в переводе); Дереневь сел,—в грамоте 1495 г. (11,82—83); Добрени сел.—в грамоте 1500 г. (II, 179—180), на Лапушне, ныне не существует; Дрисливае сел.—в грамоте 1491 г. (I, 459—460); Дубровка оз.—в грамоте 1500г. (II, 170—172); Захорна оз.—в грамоте 1500 (1! 170—172); Захорна оз.—в грамоте 1458 и 1463 гг. (1,8, 75—77); Крълани—в грамоте 1470 г. (I, 148—149); Кышчина—в грамоте 1500 г. (11, 170—172); «Озеро Дубровка с грълою на Кишчина», очевидно от имени Кишка; Келия—в грамоте 1470 г., Киприянова пасека—в грамоте 1470 г. (1, 145—148, у Ботнех); Кобылия сел.—в грамоте 1482 г. (Î, 262 — 263, ныне Сорок, у.); Коблъчени сел.—в грамоте 1470 г. (1, 155—156, ныне Хотинск. у.); Костещи— в грамоте 1499 г. (11, 130—131, «на устие Чюхра, где упадает в Прут»); Кривая болото—в грамоте 1500 г. (11, 170—172); Левкоции—в грамоте 1483 г. (1, 269), ныне не существует); Мэятин—в грамоте 1495 г. (11,82— 83, упоминается еще в грамоте 1437 г. на реуте); Михайлозци —в грамоте 1466 г. (1, 108—109, дана в переводе, ныне не существует); Ревковци сел.— в грамоте 1499 г. (11, 139, на Ракитной около Прута от собств. им. Ревко); Синашевци сел.— в грамоте 1495 (11, 71—73); Стънилещии сел.—в грамоте 1493 (II, 32, ныне Сталинещи Хотинск. у.); Ст-Ьнкъу цили—в грамоте 1490 (1, 434—43, ныне Балецк. у.); Тернавка р.—в грамоте 1470 г. (I, 145—149); Топорещи Стари сел.—в грамоте 1493 (11, 3—5, от собств. имени Топор); Трестяна р.—в грамоте 1466 (I, 108, дана в переводе); Угриновци сел.—в документе 1437 (I, III, ныне Хотинск. у.); Ходоръчин- ци в грамоте 1503 г. (II, 230 —231, ныне Ходороуцы Хотинск. у.).
       К этим названиям славянского происхождения можно добавить лишь следующие молдавские имена, встречающиеся в тех же грамотах.
       Гаурѣнии сел. — в грамоте 1490 г. (I, 434—435, ср. мол. гэурадыра, дупло); Къпъцъроаса поток—в грамоте 1503 г. (II, 223—229, вероятно .место Къпъцъноаса с типичным старомолдавским переходом н в р, ср. рум. căpatână—голова); Мургочени сел.—в грамоте 1502 г. (дана в переводе; ср. мург — гнедой, селение ныне не существует); Негоещи сел.—в грамоте 1490 г. (I, 434—435, образовано от известного собств. имени Negoe, ныне не существует); Скутуричени сел. — в грамоте 1490 г. (I, 434—435, ср. скутур—дрожь, содрогание, ныне не существует); Тинтуле сел.—з грамоте 1489 г. (I, 276, от собств. имени Тинтул); Хирова сел. — в грамоте 1489 г. (11,82—83, «едно село на Маятинех на имя Хирова межи Деренева и межи Гришани» — ныне Орг. у); Шопрълян сел. — в грамоте 1433 г. (I, 574—276, от Шопырла—ящерица).
       Наконец, встречаются еще названия, этимология которых или татарская или неясная: Дѣля р. и Дялещии сел. —з грамоте 1490 г. (1,434—435, татарского происхождения, см. выше); Кълмъцуй сел.—в грамоте 1490 г. (I, 339, дано лишь содержание документа); Кишинев—в грамоте 1466 г. (1, 116, дано в переводе) и 1458 г. (1,8, угодья от Червленого Кешенева до
[340]  
Загорни); Ласлъоани—в грамоте 1490г. (1,434, ныне не существует, образовано, возможно, от венг. собств. имени László из слав. Владислав); Орхей—в грамоте 1497 г. (II, 98, под Орхеем); Ризина сел.—в грамоте 1495 г. (II,70—73, «Ризина село на устье Ризине на Днистри», ныне Орг. у): Чгохру р.—в грамоте 1499 г. (II, 13Э—131, стр. тур. сики—яма).

II
        Если обратимся теперь к местным названиям населенных пунктов Бессарабии, то мы увидим следующую картину. В Хотинском уезде все названия можно поделить на две группы: одни, несомненно, восточнославянские, другие по внешнему виду своему представляются как будто молдавскими.^[21] Однако при ближайшем рассмотрении значительная их часть оказывается образованной от славянских корней, и, видимо, лишь позднее эти названия приняли молдавский облик. К первой группе относятся такие названия, как Аристовка, Бабин, Баламутовка, Балковцы, Берестья, Берлинцы, Билявинцы, Витрянка, Владычна, Волошков, Волчинец, Вороновица, Грозинцы, Грубна, Грушовцы, Довжок, Единцы, Еленовка, Залуга, Каплевка, Кирстинцы, Клокушна, Коболчин, Комаров, Коновка, Котельна, Котилёв, Крива, Круглик, Кулишовка, Левинцы, Ломачинцы, Лопатина, Макаровка, Малинцы, Медвежа, Михалкова, Михайловка, Млинки, Непоротов, Новоселица, Ожогов, Онута, Пеливанов-Яр, Перебыловцы, Перерыта, Перковцы, Плитова, Поляна, Пригородок, Причепа, Рашков, Ржавинцы, Рокитна, Роспопинцы, Рукшин, Рухотин, Селище, Шиловцы. Как легко видеть, часть этих названий получила свои наименования от местных природных условий (например, Поляна, Рокитна, Грушовцы), другие свидетельствуют о своей принадлежности тем или иным владельцам (Аристовка, Владына, Пеливанов-Яр и вообще названные по фамилии владельцев или основателей), некоторые указывают на самые условия своего возникновения (Селище, Новоселица, Пригородок, Причепа (выселки), Млинки.
       Что касается второй группы названий,—численно меньшей, то здесь следующие могут быть признаны безусловно молдавскими: Богданешты (от имени Богдан), Больбока (от Болбоака—омут), Бричаны (от брич— бритва), Буздужаны(ср. буздуган—булава), Бурланешты (ср. Бурлан—дымогарная труба), Бырново—десус(ср. бырна—бревно), Виишора(ср. виишоа- ра—виноградник), Гиждеу (ср. фамилию Хыждэу), Гинкоуцы (ср. фамилию Гынку), Гординешты (ср. городин— сорт винограда), Дарабаны (ср. старое название пехотных солдат в Молдавии—дарабан), Дренгоуцы (ср. дрынг—народный музыкальный инструмент), Думены (ср. думай, думана — кличка домашнего животного, рожденного в воскресенье), Котюжаны (ср, котюга—колесни), Кормань (ср. кормана—отвал у плуга), Ларга (ларг — широкий), Мамалыга, Негринцы (негру—черный), Окница (окница—подпечек), Пояна (из слав, поляна), Ратунда (рэтунд—круглый), Рестев (ср. рэстеу—колышек в ярме), Секуряны (ср. секуре—топор), Сербичаны (ср. сырб—еерб),Синжер(ср. синжер—кизил),Табан(ср. табан—подошва), Толбуряны (тулбуре—мутный), Тицканы (ср. кицкан—крыса, с народным молдавским произношением «к» перед «и» как мягкого «т»), трестьяне (трестие—тростник, из славянского), Тырнава (старое заимствование из слав.), Фетешты (от фатэ, мн. ч. фете—девица), Шендряны (ср. шиндрила —тесина), Ше)3бинцы (ср. шербинте—горячий), Шобутинцы (ср. шобота, шюбота—сапог), Шпроуцы—де—Сус и Ш.—де—жус (Широуцы Нижние и
[341]  
Верхние, изв. из документов XV в., Bogdan, I, 214—215, cp. шира—ряд), Чепонос (ср. чапо—лук). Несколько названий может быть отмечено как турецкие или татарские, как именно Анадоли (тур. Anadoli—Анатолия), возможно Атаки (тур. atak—отважный), Безеде (тур. begzade—сын бея, принц), Каракушаны (тур. кагакш—орел), Карлыксу (тур. karlik—сосуд для снега, su—вода), Кишла—Замжиева, К.—Салиева, К.—Зелена, К.—Нежимова (тур. kışla—казарма или kışlak—зимовье, зимнее пастбище).
       Но ряд названий можно признать исконно славянскими, как, например, Белоуцы (очевидно, искони Беловцы), Бузны и Бузовица (ср. бузина), Бочкоуцы, Ванчикоуцы (вероятно, от имени Иван), Василиуцы (Василевцы), Васкоуцы (Васьковцы), Вартикоуцы, Вороничаны, Гвоздоуцы, Гулишвска (Белоусовка тоже, очевидно, из Билишевко, с молдавским произношением «б» перед «и» как «г»), Глиноя и Глинноя—де—сус (т. е. нижняя), Гордиуцы (Гордиевцы), Гремешты, Гриноуцы (Гриневцы), Гринешты, Громадзены (от укр. громада), Данкоуцы (Данковцы),Диноуцы, Долиняны, Заро- жаны, Коленкоуцы (Коленковцы), Колинауцы, Козыраны—Чубревские (при долине Козырь), Коржеуцы (ср. слав, корм—селение известно из документов XVII в.), Користоуцы (ср. корысть), Косоуцы (от косой), Кошу- ляны (от кош, кошель), Липканы^[22], Лукачаны, Малинешты, Маркоуцы (Марковцы) Михайлены, Михалашаны, Молдава, Мошанец, Нагоряны, Недобоевцы, Нисвои, Никорешты (ср. Некора), Паладия (Пелагия с молд. произношением «г» как «д»), Раковец, Ревкоуцы (см. выше), Романкоуцы, Росошаны (ср. Россошь), Ставчаны, Сталинешты (из Станилешты, см. выше), Строенцы (Строешты), Тарасоуцы, Толмачея, Ходороуцы (от имени Федор), Шишкоуцы, Яноуцы, Черлена (см. червленый).
       Некоторое количество названий остается без точного приурочения, как именно Бадраж (Старый и Новый), Баласинешты, Барладяны (cp. Bârlad в Румынии невыясненного происхождениями. Draganu, назв. coч., стр. 583), Галагоры (Халахоры), Гримакоуцы, Клишкоуцы, Ленкоуцы, Маришинцы, Мендыкоуцы, Рынгач, Санкоуцы, Трибисоуцы, Тринка, Форосна, Чербев, Чепелиуцы.
       В Сорокском уезде славянские и молдавские названия представлены примерно поровну. Чисто славянскими являются Анфисовка, Атаки, Балинцы, Брайков, Бужаровка, Варварьевка, Васильков, Волова, Воло- вица, Волчинец, Воронков, Высока, Гвоздева, Головчиненская, Голов- чинцы, Городище, Дементьевское, Димитриевка, Дубна, Егоровна, Жайка Зэгорна, Застынна, Касовка, Кобыльна Новая и Старая, Котовка, Кошелевка, Кошмирка Низшая и Высшая, Кременчук. Липник, Люблин (Немеров), Макарьевна, Марамоновка, Мерешевка, Нападова, Немеровка, Околина, Паустов, Погорна, Покровка Новая, Правила, Раковец, Рашков, Рубленица, Рулиница, Савка, Самойловка, Санатовка, Сивирова, Славянка, Сокол, Старовка, Степановна, Сударка, Татаревка Старая и Новая, Телешевка, Тырнова, Ципилова, Черепков, Черлина, Черно- левка, Чорница, Ярова, как и самое название города Сороки. Значительная часть этих названий происходит, как можно думать, от имен или фамилий местных владельцев, некоторые же повторяют названия, известные по другим областям. Чисто молдавскими следует признать Бадичены (ср. баде—дядя [обращение] и такие названия, как Bădăcin в Трансильвании, Балашешгы, ср. глагол а бэлэши [в народном произношении] — шлепать по воде, Бодешгы (ср. обычную фамилию Бодол, а отсюда образованное мн. число), Болбочи (ср. болбоака омут), Бричаны (см. выше), Бырнава (см. выше), Вадены (ср. вад—брод), Валя Цариградулуй (букв—
[342]  
долина Цареградская), Ванцина (cp. Vancza Valachus в одном венгерском документе XV в. у Drăganu, 40/), Гарбуцканы, или Гарбузаны (ср. харбуз—арбуз), Гертоп (ср. народи, молд. гыртоп—пещера, логовище), Гиндешты (ср. гынд—мысль), Гирбова (ср. молд. гырб—черепок), Гура Кайнар и Гуро—Каменца (ср. гура—устье), Лраганешты (ср. фамилию Драгану), Дрокиз (ср. имя Драгош, Дракош), Думбравены (молд. думбрава—лесок, роща), Думены (см. выше), Думулужены (ср. домол—тихий, спокойный), Згурица (ср. згура—шлак), Изворы (ср. изоор—источник), Иоржиница (ср. фамилию Йорга), Кайнар—веки и Кайнар—ноу (Кайнар—по-татарски горячий), Каларашевка (кэлэраш— всадник), Капрешты (капра—коза), Кетросы—де-сус (т. е. К. Нижний от нар. молд. кетрос—каменистый), кодряны (от кодру—лес, производное кодрян—лесной житель), Коначены (конак—усадьба), Корбул (корб— ворон), Кот (кот—локоть), Котюжаны—Маре и К.—Мичь, т. е. К- Большие и Малые (см. выше), Кукуецы (ср. рум. cucuiat—хохлатый), Кошер- ница (ср. кошар—загорн), Лунга (лунг—длинный), Мошаны (мощ—дед), Надушита (надушит—потный), Ниорканы (нар. молд. а ньоркэй-ква- кать), Плопы (нлоп—тополь), Пепены (пепене—дыня), Попешты Высшие и Низшие (от попеск—поповский), Пояна—Куничи (см. выше), Препелица (нрепелица-перепелка), Проданешты (ср. собств. имя Прэдан, или Продан), Путынешты (ср. путина—кадка), Пырлицы (пырлит, мн. ч. пырлиц—несчастный), Радулены (ср. собств. имя Радул), Редю маре (букв.—большая роща), Речешты (возможно от рече—холодный), Резелея (ср. а рэзэлуи— тереть), Рогожены (может быть от рогоз—осока), Рошиетич (рошиатек— красноватый (упом. в док. 1623 г. на Реуте у Bogdan, 1,227), Руда Высшие и Низшие (руда слав, происхождения—родия), Салча (Салче—Ива), Сер- бешты (сырбеск —сербский), Скаяны и Скаены (скаю—репей), Собарь (собар—печник), Стефанешты (собств. имя Стефан), Стинены (ср. стына— овчарня), Стырчены (ср. стырк—цапля), Тимилиуцы (ср. темелие—основание с уменьшительным суффиксом-уца),Трифанешты (от собств. имени Трифон), Унгры (от унгур—венгерец), Ункитешын (ср. ункью—дядя), Флорешгы (флоаре, мн. ч. флорь—цветок), Формушика (фрумушика— красивая) Фрасен (фрасын—ясень), Фратешты—де-жос и Ф.—де-сус, т. е. Верхние и Нижние (фрате—брат с производи, суффиксом-еск, мн. ч.-ешть— братский), Циплешгы (цыпла—«пузырь вместо стекла»), Цыра Высшая и Низшая (ср. цара—земля), Чутулешты (ср. чут—комолый), Шальвиры (шалвир—мошенник), Шептеличи (от шептеля—седьмой), Шестачи (шиш- тоака—рыткина), Шури (шура—сарай).
       Среди молдавских названий выделяется небольшая группа, к которой можно отнести исконно славянские названия, получившие молдавское оформление. Таковы, например, Багринешгы, Бобулешты, Бородничены (вероятно, от бродник, бородник), Боросяны (аналогичные Boroseni, Вого- sesti, Borosodia встречаются и в румынских областях и их сближают с именем Борис, см. Draganu, 550.) Васкауцы (старое Васковцы), Вережаны, Вертюжаны, Городйчул, Гринауцы, Денжаны-де-жос иД-де-сус (очевидно, от слав, деньга), Деркауцы, Зшучаны, Климауцы, (вероятно, из Кли- мовцы), Косауцы (из Косовцы), Кремина, Кричкоуцы, Курешница, Мал- кауцы, Маркулешты (от собств. имени), Русяны, Свободзея-Воронков, Слонина, Теленешты (очевидно, от слав, теля, ср. венг. Tolna из Telena от того же корня у Drăganu, 250). Трефоуцы, Христичь (очевидно, по фамилии).
       Без точной этимологии остаются Арионешты, Аснашаны, Баксаны, Безены, Бричова, Голия, Коболта, Кугурешты, Мендык (татарское?), Намалова, Наславча, Окланда, Парканы, Рондышаны, Стайканы, Цыпур- дей.
       Примерно та же картина повторяется в названиях Белецкого уезда, где чисто славянским или славянским с молдавским оформлением можно
[343]  
признать Бешены (возможно, от имени печенегов, ср. в Румынии и Трансильвании Besinău (венг. Besenyö) с XIV в., Besenova и т. п., см. Draganu 515—516), Биличены (от белый), Болотино, Боросены-Ноу (см. выше), Братушаны, Блешеноуцы, Василиуцы, Володепы, Вранешты, Герман, Гиличены (т. е. те же Биличены с молд. произношением «б» перед «и» как мягкого «г»), Глиношены, Глодены, Горгешгы, Городинце, Дружунены, Дубровица, Езерены, Еленоика, Елизаветовка, Загоранча, Згзулены, Камянка, Киржовка, Кирилены, Кондратешты, Копачанка, Костешты (с XV в. см. выше), Кузьмены, Купчин, Кухнешты, Леонардовна, Лука- чены, Михайлены, Навернея, Нападены, Никорены, Обрежа, Проску- рены, Семены, Синешты, Слободзея, Стольничаны, Стольничены, Теребна, Устья, Челаковка, Чугузны, Яблона.
       Собственно молдавскими можно считать Абрамена, Александрены, Алунишь (алуниш—ореховая роща), Альбинец (от алб.—белый), Барабоя (барабой—дикая морковь), Бахмут(ср. бахмет—татарский конь), Берешты (cp. Berea—имя собств.), Бельцы (собственно бэлць—болотистое место), Бисериканы (от бисерина—церковь), Блындешты (от блынд—смирный), Богдане™ (собств. имя), Бокша (бокша—шаль), Богены (ср. боаге— сова), Бумбога (ср. бумб—пуговица), Болан (ср. бэлан—белокурый), Бутешты (буте—бочка) упоминается в грамоте 1439 г., приведенной во II т. Documente Hurmuzaki, 876, Бучумены (бучум—труба), Бурсучены (бурсук—барсук), Боинзены (брынза—сыр), как собств. имя известно в документах XV в., см. Bogdon, I, 414), Валя-луй—Влад (букв.—долина Влада), Валя — Марс (большая долина), Валя — Русулуй (долина Руса), Варатик (варатек—летний), Вульпешты (от вулпе—лиса), Гечи— Веки и Гечи—Ноу (первое слово татарское), Гиджиены (ср. выше Гиждеу), Гирчешгы (хырка—череп), Данул (собств. имя), Думбровены (см. выше), Дуруитор (дэруитор—даритель), Душманы (душман-враг), забри- чены (ср. зэбря—решетка), изворы (см. выше), Кажба (ср. кужба—сук), Кетриш(кьетриш—щебень), Кирпица (кырпа—тряпкаГ Китрошика—Веки (ср. Кетриш—Кегросы), Кишкарены (кишкар—угорь), Корнешты (корн— рог, как собств. имя встречается в XVI в., cp. Bogdan, I, 460), Корпачи (кырпач—плохой мастер), Кошены-Цирига (ср. кош—корзина), Куко- нешты (кукоана—дворянка, барыня), Кукуец(см. выше), Лата (лат—широкий), Малаешты (малай—просо), Маноилешты (от собств. имени Маноил), Мегура и Мегурели (мэгура—курган), Меделяны (меделян—крупный), Минзарешты (мынзаре—овца), Мирчешты (от собств. имени Мирча), Морены (ср. моар—мельница), Мошаны(мош—дед), Мястяцы (мустяца—ус), Мындрешты (мындру—гордый), -Негурены (негура—туман), Окю—Алб (окь—глаз, алб—белый), Паскауцы (паска—кулич), Пеленей (пелин— полынь), Перлица (пырлица—несчастная), Петрешты, Петрушены (от собств. имени Петру), Петросы (от пьетрос—каменистый), Попорница (ср. попорница—церечница), Почумбены и Почумбоуцы (почумбкол), Правила (правила—закон), Пынзарены (пынзар—мастер полотен), Пыр- жота (ср. пыржол—пожар), Редены (редю—роща), Редоя, Ресипены (рысипа—беспорядок), Резина и Резоя (ср. собств. имя Рызан в док. 1484 г. у Bogdan, I, 287), Реча (рече—холодный), Рытены (рыт— рыло), Сарата (сарат—соляный), Сингуренты (сынгур—- единственный, упоминается в 1473 г., см. Bogdan, I, 178), Сынжерей (сынжер—кизил), Скумпия (скуп—дорогой), Скуляны (скул—моток), Стрымба (стрымб— кривой), Стурдзеиы и Стурдзовка (от фамилии Стурдза), Стынгачепы (стынгач—левша), Стынжинены (стынжен—сажень), Стынкауцы (стынка- утес), Тодорешты (от собств. имени Тудор), Томешты (от собств. имени Тома), Тюрта (стурта—лепешка), Упгены (унгю—угол), Унтены иУнце- шты (унт—масло), Фалешты (фала—слава), Фламынзены (флэмынд— голодный), Флорешгы (см. выше), Флорицоя (ср. флоричика—цветочек), Флочены (флок—клок), Фонтына—Алба и Фонтына Ноу (фынтына—
[344]  
колодец), Фундури (фунд, мн. ч. фундури—дно), Цеплицешты (ципла— пузырь), Чучуля (ср. чучулете—сморчок), Щербака (ср. собств.имя Шербан), Шофранканы (гофран—шафран), Чоропканы (чорап—чулок).
       Для следующих названий трудно точно установить происхождение, как именно Аснашены Нижние, Бакир, Боблетич, Боканы, Бургеля- сочи, Галата, Галашены, Ганчешты, Гресены, Домашканы, Дануцены, Зэгайканы, Згардешты, Ишкалец, Кишлодельница, Кобани, Козешты, Кошкодены, Коючены, Кучой, Лембяны, Моравинец, Меклеушаны, Парков, Порчулянка, Ракарыя, Смарандены, Тешкурены, Токсобены, Хан- коуцы, Холиуцы, Четирены, Чулуканы, Шолтоя.
       В Оргеевском уезде к группе славянских названий относятся Берез- ложка, Бушевка, Васиены, Вережаны, Войновка, Воротец, Випровз, Вышкоуцы (очевидно, из Вышковцы), Гавриловна, Гербовца, Гетиловка, Горелкан, Городище, Городищи, Грушова, Деренев, Добруша, Долина, Дума, Душка, Дышкова, Екимауцы (из Екимовцы), Жолобок, Загорены, Изанча, Исакова, Каминча, Клишова, Кипешка, Кирианка, Кобылены, Кобылка, Корнова, Коробчены, Красношены, Котелышч, Круглик. Кук- зовка, Курки, Лалова, Лопатна, Лукачевка, Манна, Маркауцы (из Мар- ковцы), Мартынешты, Матеуцы (из Матвеевцы), Машкауцы (Машковцы), Моровая, Морозены, Николаевна, Оксентия, Паланка, Пересечина, Погребены, Попауцы (из Поповкы), Рышка, Рышкова, Сахарна, Селишгы, Сиркова, Солончены, Стецканы, Стодольна, Сухулучены (от Сухая лука?), Сырота, Тарасовка, Теленешты, Телешов, Устье, Фузовка.Царевка Чинишеуцы, Чорна, Шибка.
       Молдавскими следует признать названия: Баиешты (бани—деньги) Бологан (народное молд. бологан—глыба, камень). Бошканы (бошка — бочка), Бранешты (бранишге—заповедник), Брынзены (см. выше), Буден (будэй—кадка), Бутучены (бутук—пень), Бучушка (ср. бичушка—кнут), Вадулека (ср. вад—брод), Валя Попий (букв.—попова долина), Вар- зарешты (вэрзаре—пирог с капустой), Владей (ср. имя Влад), Германешты (от имени Герман), Гординешты (см. выше), Гертоп—Маре и Г.—Мик (см. выше), Гиждиены (см. выше), Гиришены (гириш—красивый),Гирова (хирав — нежный), Греблешты (гребля—грабли), Гулбока (холм),— боака—болото), Дялунант (нар. молд. дялу (л) накт—высокий холм), Жаврены (жавра—дворняжка), Жора—высшая средняя, низшая (по имени Жора), Игнацеи (от имени Игнат), Избешты (ср. а изби—ударять), Изворы (см. выше), Индерепнич (ындэрэпник—упрямый), Инешты (ин- лен), Калараши (см. выше), Калатур (кэлэтор—всадник), Киперчены (народ, молд. киперь—перец), Кицканы (кицкан—крыса), Когильничепы (по речке Когильник), Кошерница (см. выше), Киштельница (нар. молд. киштельница—гнилое болото), Леушены (ср. леушор—мелкая монета, Липчены (липкан—татарин), Лупа—речи (лупа—нарост, рече— холодный), Мелаешты (см. выше), Минчены — де —жос и М. —де —сус (может быть от минчюна — ложь), Мирзешты (от тат. мирза), Миток (ми- ток—монастырь), Михалаши (от собств. имени), Мишены (то же), Мындра (см. выше), Не^гурены (см. выше), Нешканы (нар. молд. а нишка—двигать), Ниструены (от названия р. Нистру), Окньца (см. выше), Охринча (от имени собств., название встречается уже в XV в., см. Bogdan, II, 876), Поулешты (от собств. имени), Пашканы (от собств. имени), Пиструены (пиструе—веснушки), Питушка (питушка—хлебец), Пишкарены (ср. пескарь—рыбак), Погарничены (а иохырии—низвергать), Пояна (см. выше). Припечены (ср. а припи—торопить), пьятры (Пьятра—камень), Радены (см. выше), Рекулешты (раку (л)—рак), Резина (см. выше), Ресиопены (ср. а рэспоги—расстричь), Рачула (ср. рече—холодный), Сасены (сас—трансильванский немец, упоминается в док. 1443 г., см. Уляницкий, 60), Серо- тены (сэрат—соленый), Скорцены (скоарца—ковер), Скурта (женский род от скурт—короткий), Станка (станка—галка), Табора (табэра—лагерь), Татареиты (татар—тарарин), Терзиены (тырзиу—поздний), Фаурешты
[345]  
(фаур—кузиец) Фрумоса (ж. р. от фрумос—красивый), Фурчены (фурка— вилы), Хирова (см. выше Гирова), Цибирика (ср. ципириг—нашатырь), Цуцунтей (и пуцунтей—немногие?), Цыганешты (циган—цыган), Цын- дарены (цынцар—комар), Чишме (чишме—фонтан), Чогорены (от названия р. Чугур), Шолданешты (шолдан—зайчик).
       Неясными по этимологии остаются Алгидари, Балашешты, Биешты, Богзешты, Бошерница, Бравича и Бравичена, Брянова, Булаешты, Буларга, Вахноуцы, Галешты, Гаузены, Глижены, Годжинешты, Год- пороже, Гядулены, Загайканы, Зубрешты, Ишновец, Казанешты, Кокорезены, Курлены, Мелешены, Мигулены, Миклешты, Моловата, Онешты, Оргеев, Оницканы, Олишканы, Ордашеи, Парканы, Печишты, Покшешг, Самонанка, Самашканы—де-жос и С.—де-сус, Стокноя, Туслены, Терены, Тершицеи, Трибужены, Трифешты, Тузора, Чокомпены, Шарканы.
       В Кишиневском уезде славянскими названиями являются Братулены, Васиены, Волчинцы, Городище, Городка, Горешты, Долна, Дресличены, Исайканы, Кирка, Кожушна, Колоница, Константиновка, Костешты (известное с XVI в., см. выше), Крыков, Лозова, Меренская, Садова, Селище, Чебанка, Яловены. Но вообще молдавские названия здесь заметно преобладают, и мы находим тут Балабанешты (ср. а бэлэбани—трясти), Баланешты (см. выше), Балаурешты (бэлэур—змей), Балтамаре (букв.— большое болото), Балцацый (болцат—пегий), Барбоены(см. выше), Браила (ср. Браила в Румынии), Броска (броаска—лягушка), Бубуюж (ср. о бубуи—греметь, грохотать), Буда, Будеи, Будешты (буда—хата,будэй— кадка), Ваду—луй—Воды (букв.—род воеводы), Валя—траистены (валя— долина, траиста—торба), Варзарешты (см. выше), Вистерничены (вистиер- ник—министр финансов в старой Молдавии, селение упоминается в 1623 г. (см. Bogdan, I, 227), Ворничены (ворник—министр юстиции в старой Молдавии), Вынаторы (вынэтор—охотник), Гаурены (гаура—дыра, дупло), Грозешты (гроаза—страх), Гирло (гырла—рукав реки), Гратиешты (гра- гие — решетка), Голбока (см. выше), Гояны (может быть от славянского гол?), Данчены (от собств. имени), Зембрены (зымбре—рана во рту у лошадей), Калиманешты (от фамилии Калиман), Кетрос (см. выше), Кичера (кичура—иней), Кырланы (кырлан—годовалый барашек), Корк нешты (см. выше, известно из документов XV в., см. Bogdan, I, 460), Макарешты(от собств. имени), Малкочи (ср. молком—тихий), Мануилешты (от собств. имени), Мераны и Мерешены (от мэр, мн. ч. мерь—яблоко), Милешты (от фамилии Милеску), Миток (см. выше), Мунчешты (мун- катруд, работа"), Негрешты (см. выше), Немцены (от названия Нямц в Молдавии), Нисторены (от собств. имени Нистор), Новач (от имени Новак), Одая—Деларюлуй (букв.—комната Д.), Панашешты (может быть от имени Панес), Пашканы (см. выше), Пержолипены (ср. а пыржоли— поджигать), Петечены (петек—кусок, лоскут), Петриканы (от собств. имени), Равака (рэвак—виноградный сок), Редены и Рею-луй—Чокан (см. выше), Реча (см. выше), Рошканы (рошкан—краснощекий), Русеш- ты Новые и Р. Старые (от рус—русский), Синжера (см. выше), Сипотены (сипет—плетеный короб), Сирецы (ср. название р. Сирет), Скинос (нар. молд. скинос—колючий), Солтанешгы (солтан—султан), Соручены (от сэ- рак—бедный, ср. производные сэрэкэчос, сэрэчила), Спариецы (аспария— пугать). Страшены (страшник—грозный), Тенжелешты (тынжала— переднее дышло), Тимелеуцы (см. выше), Ульма (ср. ульм—вяз\ Фра- синешты (см. выше), Фунду— Галбина (букв. — желтое дно), Цыпала (ср. ципла — пузырь), Черещты (мн. ч. от череск —небесный), Чоплены (от фамилии Чоплеску, упом. в док. XV в., см. Bogdan, 1,389), Чутешты (чут— комолый), Шендрены (см. выше), Юрчены (от имени Юрга).
       Прочие названия, труднее определимые по своей языковой принадлежности, встречаются в небольшом количестве: Багой, Бакшены, Балду-
[346]  
решты, Бардар, Билиешты, Буцены, Ганска (очевидно, польское), Гло- дигиш, Гелауза, Друлешты, Дулежены, Замюжи, ЗЗироя, Кабаешгы, Кар- тыш, Кишинев, Кондрица, Корлучены, Костулены, Крузешты, Логанешты, Малотогашены, Марения, Микауцы, Миклеушаны, Модвал, Неморены, Пожорены, Селеджены, Скорены, Сочитены, Тогатин, Трушены, Ферла- даны, Чагирлены, Чимишены. Но для всех их характерно типично молдавское оформление, какова бы ни была этимология самых корней.
       Совершенно другая картина представляется в южных уездах Бессарабии, как именно в Бендерском, Аккерманском и Измаильском. В первом из них основную массу составляют турецкие названия: Абаклыджаба, Авдарма, Акуй, Арса, Баймаклия, Бахчалия, Батырь, Баурчи, Башка- лия, Бендеры, Беш-Алма, Беш-Гиоз, Бештымак, Джамана, Дженан- Абад, Джолгай, Дизгиндже, Кайнары, Казаклия, Калфа, Каракуй, Кирсов (Баш-Кисй), Кирютне, Комрат, Кошкалия, Сагайдак, Садаклия; Сака, Селемет, Тараклия, Токузы, Томай, Топал (Мурза), Чадыр-Луша, Чара-Мурза, Чепак, Чикур-Минжир, Чимишлия, Чок-Мейдан, Ялиужел. Некоторое количество составляют чисто русские названия явно нового происхождения или вообще новые названия, по имени владельцев. Таковы, например, Алексеевна, Андреевна, Богдановна, Булатовна, Бурзовка, Вареница, ГербоЕцы, Елисаветовка, З шм, Изановка, Иордановка, Канто- мир, Карабетозка, Колачевка, Копанка, Коржево, Куружейка, Ласка- риевка, Леонтиево, Млнзыр (фамилия), Михайловна, Петровка, Романенко, Сатунов-Троян (около Траянова вала), Скривановка, Твардицз, Телица, Троицкое, Ферапонтовка, Делакеу (Билакев).
       Собственно молдавскими можно признать только Булбока, Бурнареш- ты, или Ботнарешш (ботнар—бондарь), Вале—Пержа (Вале—долина, пержа—слива), Градешты (от славянского град), Тура—Быкулуй (букв.— устье Быка), Гура—Галбина (букв—желтое устье), Гура—Сарацыко (ср. сэрат—соленый), Карбуна (кэрбуке—уголь), Каштаны новые и старые (кэуш—ковш), ниркаешты (кирка—мотыка), Кирнацены (кырнат— колбаса), Кицканы (см. выше), Колбариш (ср. колб—пыль), Минчуна (см. выше), Молешты (моале—мягкий), Онач (а опачи—задержать), Подишь (подиш—плоскогорье), Рошканы Новые и Старые (см. выше), Салкуцы и Сальча (см. выше), Сарацина (см. выше), Сарато—Голбав (см. выше), Скиноса (см. выше), Солцы (солз—чешуя), Спея (спее—корзина), Стурдзены (см. выше), Тодорешты (см. выше), Флорешты(см. выше), Ценцерены (см. выше), Шерпены (Шерпе—змея).
       Неясны по этимологии: Борогаке, Бужой, Гайдар (болгарское село), Ганкура, Дубосары Старые, Жавгур, Кприет-Лунга (болгарское село), Кобуска Старая и Новая, Пугой и Пугочены, Танатары Фарладяны, Хадонимус (Гаджимус).
       В Аккерманском уезде вообще огромное большинство селений совершенно новые, как в частности многочисленные колонии, поселенные здесь уже после 1812 г. и носящие характерные названия Березино, Бородано, Бриенн, Гнаденталь, Гофнунгсталь, Деневиц (Гамбург), Клястиц, Красный, Кульм, Лейпциг, Лихтенталь. Малоярославец, Париж, Тарутино, Теплиц, Фершамиенуаз, Фриденсталь (прежние немецкие колонии). Из обще1 о количества 170 названий по Аккерманскому уезду в 1859 г. на долю собственно молдавских приходится только 13, а именно Варатик (см. выше) Гура-Роша (красное устье), Кантермир, Катарга, Молдавка, Морузены (от фамилии Морузи), Оленчан (ср.олан—черепица), Папушоя, папушой— кукуруза), Пуркар (поркар—свинопас), Сарата (см. выше), Слободзея— Ганесы, Фештелица (а фешгели—пачкать), Формушика (см. выше). Все прочие носят названия турецкие, русские, болгарские. Ту же самую картину представляют и селения Измаильского уезда.
       В результате анализа названий населенных пунктов Бессарабии мы можем сделать вывод, что в южной ее части молдавский элемент изначально
[347]  
отсутствовал и что вообще эта территория была мало заселенной с тех пор, как она была захвачена турками в конце XV в. и потом в течение нескольких столетий оставалась местом кочевья татарских орд. Правда, Аккерман в XV в. принадлежал Молдавии под названием Белого города,—отсюда и позднейшее турецкое название Ак (белый)—кирмон (крепость), но он был захвачен турками ещё около 1484 г. и перестал фактически принадлежать Молдавии. Север Бессарабии, сохраняя до сих пор большинство славянскою населения, по названиям своим указывает на изначальное преобладание этого населения над молдавским, хотя многие славянские названия и облеклись позже в молдавскую форму. Центром молдавской колонизации XV—XVI вв. в Бессарабии следует считать Кишиневский уезд и прилегающие к нему части Орюевского, Сорокского и Белецкого уездов. При этом необходимо учесть, что в двух последних очень много названий исконно славянского происхождения, получивших лишь позднее молдавское оформление. Это обстоятельство можно рассматривать как подтверждение того факта, что здесь славянское население исстари было представлено гораздо значительнее и лишь в процессе совместного жительства с молдаванами ассимилировалось с последним. Процессы подобной ассимиляции нам хорошо известны и на левом берегу Днестра. Кстати отметим, что статистические данные о населении Бессарабии конца XIX в. полностью совпадали с теми, какие мы получили на основании изучения топонимии. По данным переписи 1897 г., максимальный процент молдаван был сосредоточен именно в Кишиневском уезде, где он достигал (без города) цифры 86%. В Оргеевском уезде (без города) цифра эта снижается до 80,9%, в Белецком (без города)— до 71%, в Сорокском (без города)—до 66, 4%, в Бендерском—до 52,5%, в Хотинском уже до 25% и в Аккерманском—до 18, 2%. Соответственно этому в обратном порядке растет процент славянского населения: в Оргеевском уезде он достигает всего 7% (русских и украинцев), в Белецком— 17%, в Сорокском—21% и в Хотинском 59,8%. В южных уездах новое население состояло как из русских и украинцев, так и из болгар, немцев, евреев и других национальностей, представленных в небольшом количестве.[23]
       Если присмотреться к самому характеру молдавских названий Бессарабии, то можно констатировать их очень разнообразный характер в отношении способов образования самих наименований. Прежде всего отмечается большая группа названий, производных от собственных имен первых владельцев или поселенцев, причем многие из этих имен являются как собственно молдавскими, так и славянскими с молдавским оформлением, а некоторые могут быть отнесены в ту или другую группу. Так, типично молдавскими, являются Баксакы и Бакшены, Бучумены, Балакешты, Берешты, Ванцина, Гиждеу, Гинкоуцы, Данул, Данчены, Дрокиз, Драганешты, Жора, Когильпичены Михалаши, Нисторены, Проданешгы, Радулены, Стефанешты, Тодорсшты, Томешты, Шербака, тогда как Аврамены, Александрены, ГерманештЫ, И нацеи, Охриьча, Трифонешты, Мануилешты, Макарсшты, Причсшты относятся к второй группе. Некоторые из подобных названий произведены от фамильных имен, как еще Одая-Деларюлуй, Стурдзены, Мирчсшты, Резина и Резоя, Гиждиеиы, Калиманешты, Милешты, Йоржиница, Пашканы, Паулешты, а также от названий рек вроде Ниструены, Сирецы, Чогорены. Не перечисляя все до одного Подобные наименования, можно сказать, что они не составляют самой большой дели в общем числе назван! й, где преобладающая масса относится к таким, которые образованы от топографических условий самой местности. Таковы, например, Вадены, Вадулека (вад— брод), Веля-луй- Влад, Валя-попей, Валя-Маре и т. п. (вале—долина), Изворы (источник), Полна, Редю, Редены, Радегы, Редоя (редю—лес), Больбока, Бол- бочи (болбоакэ—омут), Балта Маре, Бельцы (балта —болото, мн. ч.
[348]  
бэлць), Думбравены, Далунант (высокий холм), Мегура (мэгура—курган), Пьятры, Петросы, Кетриш, Катросы, Китрошика (пьятра, народное кятра—камень), Гертоп, Виишоара (виноградник), Гирла, Гура- Камекча (устье К.)- В других случаях характерным признаком, послужившим для названия местности, являлась растительность в местах заселения, откуда такие наименования, как Алуниш (орешник), Барабоя (дикая морковь), Гарбузаны, Гординешта (виноград), Инешта (лен), Киперчены (перец), Мерены (яблоки), Малаешты (просо), Пеленеи (полынь), Пепены (дыня), Плопы (тополь), Рогожены (осока), Скаены (репейник), Салча (ива), Сынжереи (кизил), Синжер и синжера, Трестяны (тростник), Тырнава, Ульма (вяз), Фрасен (ясень) Фрасинешта, Флорешты и Флорицея (цветы), Чепононс (лук), Чучуля (сморчок), Шафранканы.
       В известных случаях основанием наименования оказывался какой- либо эпитет, соответствующий оценке местности с точки зрения присущих ей природных свойств или впечатлений, оказываемых на живущих. Таковы, например, Альбинец, Балан, Лунга, Ларга, Лата, Мындра и Мындрешты, Меделяны, Негрешты и Негринцы, Реча и Речуца, Ратунда, Рошканы и Рошиетик, Скурты, Скумпия, Скинос, Стрымба, Сарата, Толбуряны, Черешты, Шербинцы. Иногда поводом для подобного наименования могло служить какое-либо внешнее сходство с свойствами человека, приписываемыми местности, откуда, например, Блындешта, Думулены, Гирова, Индерепнич, Кукуецы, Надушита, Терзиены, или же Оценка самых качеств ее, ср. Фрумоса, Формушика, Черешты, Варатик. Своеобразны наименования, ведущие начало от тех или иных названий животных, то ли находившихся в изобилии в данной местности, то ли послуживших случайным поводом к подобным наименованиям, каковы, например, Бахмут, Богены, Бурсучены, Броска, Вульпешты, Думены, Кицканы и Тицканы, Корбул, Кырлан, Капрешты, Кишкарены, Минзарешты, Препелица, Ракулешты, Станка, Стырчены, Цынцчрены, Шолданешты.
       Весьма интересны названия, свидетельствующие о национальной или социальной принадлежности поселенцев. Среди первых встречаются немногие: Русешты, Немцены, Сасены, Сербичаны и Сербешты, Татарешты, Унгры и Цыганешты, сами по себе достаточно ясные. Значительно больше названий другой категории, как Бисериканы, Варзарешты, Вына- торы, Дарабаны, Калараши, Каларашевка, Калатур, Кодряны, Пын- зорены, Пишкарены, Респопены, Собарь, Стинена, Фаурешты, Табара, Шальвиры. Некоторые из них отмечают принадлежность первоначальных насельников к определенным категориям владельцев вроде Бисериканы, Миток, Вистерничены, Ворничены, Куконешты, Мирзешты, Солтанешты. Другие свидетельствуют о каких-то родственных отношениях владельцев, заселявших те или иные земли, откуда Мошаны, Руда, Ункитешты, Фетешты, Фратешты. В ряде названий сказывается социальная оценка насельников со стороны соседей или какие-то воспоминания—чаще отрицательного характера, — связанные с теми или иными поселенцами, как, например, Душманы, Перлица и Пырлицы, Корпачи, Избешты, Минчены, Погарничены, Пригашены, Фламынзены, Страшены, Спериецы, Стынгачаны, Серотяны, Чутулешты и Чутешты.
       Очень своеобразную группу составляют довольно многочисленные названия, произведенные от обозначений продуктов питания (Брынзены, Мамалыга, Паскауцы, Питушка, Тюрта, Унтешты) и особенно от различных предметов обихода или хозяйства, не исключая самых незначительных и даже третьестепенных. Таковы Бричаны, Бурланешты, Бырнава и Бырнова, Дренгоуцы, Котюжаны, Кормакь, Окница, Рестев, Секуряны, Тобан, Шендряны, Шюботанцы, Гиздита.Гирбова, Згурица, Зчбричены, Кырпица, Попорница, Скуляны, Скорцены, Фурчены, Цибирика, Чишме, Гратиешты, Петечены, Тенжелешты, Чоропканы, Шура и др. Возможно, что здесь играли роль впечатления какого-то сходства местности с теми или иными предметами или название шло от первых возведенных там построек (ср. Буда,
[349]  
Шура, Гиздита, Чашме) или от промыслов по изготовлению утвари (Будеи, Путынешты, Бутешты, Бошканы, Фундури, Греблешты, Сипитены, Цыплешты, Цеплицешты, Цыпала). Некоторые трудно поддаются объяснению, если только название не происходит от чисто индивидуальной фантазии в наименовании, которая может быть содержится в таких обозначениях, как Негурены, Окю-Алб, Леушены, Пиструены, Бокша, Гирчешты, Кот, Гиндешты, Мустяцы, Бутучены, Флочены, Бучушка, Гаурены, Петечены, Почумбены, и т. п. Очень вероятно, что большое число названий идет от имени или прозвища первых владельцев или поселенцев и потому не нуждается собственно ни в каких истолкованиях. Интересно отметить то, что способы обозначения рассмотренные выше, мало чем отличаются от тех, которые мы находим в славянской, в частности, русской топонимии, где мы имеем тоже основную массу названий производных от личных имен и прозвищ, от категории владельцев (Князево, Воеводина, Дьяково и т. п.), от занятий жителей (ср. Сокольники, Рыбаки, Красильники, Бронницы), от типа селения (Сельцы, Усадище, Выселки), от экономической принадлежности поселенцев, от ландшафта (Горки, Поляна, Подол, Поречье, Песочня, Заболотье), от растительности (Раменье, Дубровка, Дубища, Вязовое и т. п.), от колодцев, дорог и т. п.[24] Можно только отметить большее разнообразие русской топонимии в отношении грамматических способов самого образования названий по сравнению с молдавской, где пребладают преимущественно суффиксы -ешты (из -ешти, мн. число от- еск, обозначающего принадлежность) или -аны, -ены (мн. число от -ан или -ян из славянского -анин, -ане). Сравнительно редко выступает в Бессарабии суффикс, -ауцы (-оуцы из славянского -овца) и большей частью в самых старых названиях с трудно определимой этимологией, как, например, Гримакоуцы, Клишкоуцы, Ленкоуцы, Мендыкоуцы, Трибисоуцы, в которых, вероятно, надо видеть искаженные старые славянские имена. Единичными примерами представлены другие суффиксы, как -иуцы (Чепелиуцы, Хилиуцы), -ев (Рестев, Чебрев, Кишинев, Оргеев и др.), в котором приходится видеть скорее руссифицированное обозначение молдавского дифтонга -еу (-эу), а часто исконное слово останется в неизменяемой форме, ср., например, Миток, Руда, Окю-Алб, Валя луй-Влад, Пояна, Редю, Дялунант, Гирла, Гертоп, Мегура и т. п.
       В этом можно видеть характерную черту собственно молдавской топонимии, более подробное исследование которой поможет выяснить многие специальные черты, равно и осветит оставшиеся еще неразъясненными названия.[25] Но эта работа требует прежде всего исторических разысканий по отношению каждого пункта, поскольку таковой может быть представлен в более ранних документах: грамотах господарей, актах с государственных и частноправовых и т. д. прошлых эпох. Но сейчас можно видеть важнейшие характерные черты бессарабской топонимии, как она сложилась к началу XX в.
       Здесь находят свое отражение и природные и социальные условия, при которых совершалось заселение в более позднее время. Многие названия связаны с именами первоначальных жителей или владельцев того или иного места. Эти имена часто представляют собой старинные славянские имена, которые не всегда легко узнать, но которые были распространены в свое время и уцелели только в топонимии. Тем самым они свидетельствуют о давности их носителей и в то же время легко отличимы от позднейших владельческих наименований, возникавших еще в начале XIX в. Весьма возможно, что некоторые из названий, отнесенные нами к молдавским или оставленные без точного приурочения, только в недавнее сравнительно
[350]  
время приняли похожую на молдавскую форму, а в прошлом принадлежали к чисто славянским. Но общая картина, получаемая из анализа топонимии, ясна: славяне занимали исконно всю северную часть Бессарабии; центр и юг после печенегов и половцев оставались некоторое время безлюдными. И только в центре области, вокруг Кишинева, пустопорожние места стали заселяться молдаванами с XV в., когда они же присоединились к сидевшим в северной части области восточным славянам.