1

        Двадцатое июня 1950 г. навсегда войдет в историю науки о языке как дата знаменательного события, явившегося поворотным пунктом в развитии языкознания. В этот день на страницах газеты «Правда» в ходе свободной лингвистической дискуссии появилась статья И. В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании». Эта статья открыла новую эру в развитии советской науки о языке и вывела ее на широкую дорогу творческого марксизма. Она разоблачила немарксистскую, ненаучную сущность теории академика Н. Я. Марра, заложила прочную теоретическую основу для дальнейшего развития советского языкознания, в необыкновенно ясной, точной, лаконической форме разъяснила сущность языка как общественного явления, отношение его к производству, базису и надстройке, его общенародный характер, его специфические особенности, его общественные функции, структуру, связь с мышлением, основные законы его развития и указала способы оздоровления советского языкознания. Лингвисты получили гениальную программу и, вместе с тем, стройную и глубокую теорию марксистской науки о языке.
        И. В. Сталин поставил перед советским языкознанием на ближайшее время три главные задачи: первая — ликвидация аракчеевского режима, созданного «учениками» и последователями Н. Я. Марра; вторая — освобождение языкознания и отказ языковедов от ошибок Н. Я. Марра; третья — внедрение марксизма в языкознание. Эта последняя задача — основная, первые две — необходимые предпосылки и условия для ее творческого решения и свободного осуществления.
[18]              
        Внедрить марксизм в языкознание — это значит: всесторонне разработать теорию общего марксистского языкознания — на той основе, которая дана в трудах классиков марксизма-ленинизма и особенно в трудах И. В. Сталина по языкознанию, и творчески развивать эту теорию посредством конкретно-исторических исследований языков мира. В последовавших за работой «Относительно марксизма в языкознании» сочинениях И. В. Сталина «К некоторым вопросам языкознания» и «Ответ товарищам» был еще более расширен круг вопросов и задач общего марксистского языкознания и дано глубокое определение сущности творческого марксизма и принципов марксистского исторического исследования.
        Освещая целый ряд сложнейших проблем марксистской философии и истории общества, открывая широкие перспективы перед языковедами, труды И. В. Сталина по языкознанию, объединенные в книге «Марксизм и вопросы языкознания», обогащают всех работников идеологического фронта, представителей всех общественных наук новыми идеями, новыми выводами, новыми положениями творческого марксизма.
        История науки о языке не знает другого примера, когда бы великое произведение мыслителя так быстро и свободно направило на новые пути разработку языкознания во всех передовых странах мира. История науки о языке не может указать других работ, которые оказали бы такое мощное оздоровляющее влияние на прогресс лингвистической мысли.
        После выхода в свет трудов И. В. Сталина по языкознанию были коренным образом изменены планы научно-исследовательской работы во всех языковедческих институтах и филологических высших учебных заведениях нашей страны. Принципы сталинского учения о языке определили основной круг задач лингвистического исследования. Такие вопросы, как внутренние законы развития языка, изучение грамматического строя, основного словарного фонда и словарного состава языков СССР и зарубежных, создание сравнительно-исторических грамматик родственных языков, закономерности развития языков социалистических наций, процессы образования национальных языков, соотношение общенародного языка и диалектов в разные эпохи развития общества и другие подобные вопросы заменили прежнюю марристскую тематику.
        В тех условиях внутреннего методологического единства, которые созданы для советских языковедов трудам
[19]    
И. В. Сталина по языкознанию, было необходимо научно-организационное сплочение всех лингвистических сил нашей страны, необходим самый тесный контакт между научно-исследовательскими языковедческими учреждениями, координация их работы. Эта задача была возложена на Институт языкознания Академии Наук СССР, созданный на базе бывших Института языка и мышления им. Н. Я. Марра и Института русского языка.
        В советском обществе наука органически соединена с практикой. Коренные изменения в теоретических основах советского языкознания потребовали реформы постановки преподавания языковедческих дисциплин в высшей филологической и средней школе. Внедрение марксизма в языкознание, естественно, повело к перестройке практики преподавания родного и иностранного языков на основах сталинского учения о языке.
        В относительно короткий срок были составлены новые программы основных теоретических курсов по языкознанию в высшей школе. Особое внимание было обращено на постановку курсов по истории языков. Они больше всего пострадали в период аракчеевского режима от внедрения «теории» Н. Я. Марра. Естественно, что с углублением языковедческих исследований по истории языков эти программы должны быть исправлены или переделаны.
        Началась перестройка (еще не завершенная) тематики научно-исследовательских работ для студентов и аспирантов, специализирующихся в области языкознания; выдвинуты в свете руководящих указаний И. В. Сталина новые лингвистические проблемы, и среди них значительное место уделено изучению основного словарного фонда и словарного состава, -морфологии и синтаксиса разных языков, а также проблеме взаимоотношения языка и стиля.
        Советская наука о языке не может развиваться в отрыве от практики школьного обучения языку, особенно в нашей многоязычной стране. Методика преподавания языка — это та область, где успехи языковедческой теории сказываются и должны еще более сказаться в конкретных, практических, государственно-важных достижениях.
        Труды И. В. Сталина по вопросам языкознания внесли яркий свет и в методику и в практику обучения языку. Они создали твердую марксистскую базу для осмысленного и развивающего изучения родного живого языка, его грамматического строя, его выразительных средств и положили конец
[20]    
оторванному от действительности теоретизированию в области методики преподавания языка. Роль языка в системе воспитания особенно важна. Язык, отражая и интеллектуальную, и эмоциональную, и эстетическую стороны жизни, представляет богатейшее средство всестороннего воспитательного воздействия. Огромное и важное дело воспитания подрастающего поколения, призванного завершить построение коммунистического общества в нашей стране, дело подготовки творчески мыслящих, высокограмотных и культурных людей получает в работах И. В. Сталина крепкую, незыблемую теоретическую базу.
        Быть может, сильнее всего вредное влияние так называемого «нового учения» о языке отразилось на методике преподавания иностранных языков. Неправильное решение вопроса о связи языка и мышления в «теории» Н. Я. Марра повело к неправильному решению вопроса о взаимодействии родного и иностранного языков в процессе обучения, к недооценке роли родного языка при освоении чужого, к умалению значения теории и практики перевода. Кроме того, смешение лексики с грамматикой было сопряжено с непониманием познавательного содержания и организующей роли грамматики.
        Признание языка «классовым» образованием побуждало изучать и выделять в языке не его основу, не его структурное ядро — основной словарный фонд и грамматический строй,— а изменчивые, преходящие, социально-окрашенные словарные элементы или грамматические отклонения от общенародной структуры языка.
        Сталинское учение о языке указало подлинно научные основы понимания и объяснения всех этих явлений и процессов в развитии языка.
        Объединенная сессия Отделения литературы и языка Академии Наук СССР и Академии педагогических наук РСФСР, а также последовавшие за ней многочисленные научно-педагогические совещания направили инициативу, и педагогический труд советского учительства в этой важной области культуры по правильному научному руслу.
        Результаты этой многообразной научно-педагогической и методической работы еще не стали в полной мере достоянием широкой советской общественности, еще не получили всесторонней общественной оценки и признания.
        Интерес к вопросам языкознания, возбужденный трудами И. В. Сталина, стал общенародным. Основные вопросы, поднятые И. В. Сталиным или связанные с его идеями: сущность
[21]    
языка как общественного явления, происхождение языка, проблема связи языка и мышления, формы языка, законы мышления и содержание мышления, структурные качества языка, основной словарный фонд и лексический состав языка, грамматический строй, грамматические категории и категории мышления, основные процессы исторического развития языка, история языка и история народа, образование национальных языков, внутренние законы развития языка, проблема образования языковых семей, вопросы классификации языков, принципы и задачи сравнительно-исторического исследования языков, сравнительно-исторический метод, его недостатки и способы его усовершенствования — все эти, а также многие другие актуальные проблемы языкознания стали предметом широкого творческого обсуждения в кругах деятелей советской науки о языке и ожидают своей дальнейшей углубленной разработки.
        Труды И. В. Сталина, ярко осветившие огромное значение языка как формы национальной культуры, привлекли внимание советского общества к вопросу о роли писателей, поэтов, публицистов в развитии национального языка. Они оживили интерес к изучению языка художественной литературы, к вопросам словесного мастерства, к проблеме народности литературного языка: по всей стране прошли дискуссии о языке художественной литературы, о значении его для развития национального языка. Повысились требования к языку и стилю писателя. Писатели оживленно обсуждают вопросы художественного мастерства.
        Учение И. В. Сталина о языке помогло советским художникам слова еще глубже осознать важность всестороннего изучения народного языка, произведений устной словесности, фольклора, в которых содержатся драгоценные средства речевой выразительности, огромные словесно-художественные богатства.
        Остро встала и практическая проблема культуры разговорно-бытовой речи. В этой же связи естественно было обратить общественное внимание и на сценическую речь, и на язык советской драматургии.
        Труды И. В. Сталина по языкознанию углубили советское понимание исторического единства и творческой инициативы народных масс, народа — творца и носителя языка. Именно потому, что язык общенароден, он, как писал великий русский педагог К. Д. Ушинский, «есть самая живая, самая обильная и прочная связь, соединяющая отжившие, живущие
[22]    
и будущие поколения народа в одно великое историческое живое целое»[1].
        В многоязычном Советском Союзе вопросы культуры национальных языков встали с острой, повелительной силой, приковавшей к ним интерес широких народных масс.
        Так, на XX Тбилисской городской партийной конференции секретарь ЦК КП (б) Грузии К. Чарквиани, основываясь на трудах товарища Сталина по языкознанию, поднял вопрос о современном грузинском литературном языке. Он говорил о необходимости оградить современный грузинский литературный язык от проникновения засоряющих его архаизмов, неоправданных провинциализмов и искусственных словообразований. Он призывал грузинскую интеллигенцию бороться за чистоту и высокую культуру грузинского литературного языка.
        Такие же призывы к борьбе за культуру армянского национального языка против засорения его диалектной, жаргонной примесью, искусственно сочиненными или без нужды заимствованными словами и оборотами прозвучали на XV съезде Коммунистической партии (большевиков) Армении в конце марта 1951 г. В свете работ И. В. Сталина становилось ясным, что узко-местные диалекты, в том числе и турецко-армянские и константинопольский, и архаизмы мертвого грабара, как бы их ни смаковали некоторые деятели армянской культуры и литературы, уже не могут стать живым источником обогащения общенародного армянского языка[2].
        Общая теория языкознания не может быть оторвана от практики социалистического, языкового строительства, от активного участия наших лингвистов в развитии и нормализации национальных языков — особенно младописьменных — многонационального Советского Союза. Практика советской языковедческой работы неотделима от ленинско-сталинской национальной политики. Она направляется учением И. В. Сталина о закономерностях развития языков социалистических наций.
        Определение или кодификация структуры национальных литературных языков, разработка систем письма орфографии, создание грамматик, словарей, установление и развитие терминологии — все это область напряженного труда лингвиста.
[23]              
        Труды И. В. Сталина по языкознанию, в которых по-новому, освещено познавательное и образовательное значение грамматики, обосновано новое понятие основного словарного фонда языка и определены виды соотношений и взаимодействий общенародного языка и диалектов в разные периоды развития общества,— и в этой практической области ставят перед национальными кадрами языковедов новые задачи.
        В нашей стране установились социалистические отношения между нациями, отношения экономического, политического й культурного, сотрудничества наций — при ведущей роли русского народа, его языка и культуры.
        Язык великой русской нации — могучее средство межнационального общения всех народов нашей Родины, На русском языке мыслят и говорят, как на родном, миллионы людей разных национальностей. Великий русский язык стал неиссякаемым источником обогащения языков всех народов Советского Союза.
        В связи с этим возникает ряд практических вопросов «языкового строительства», требующих быстрого, оперативного разрешения. Одним из наиболее актуальных является вопрос о способах национального освоения русско-интернациональных терминов разными языками Советского Союза.
        Учение И. В. Сталина о закономерностях развития языков социалистических наций, о разных этапах развития и взаимодействия национальных языков после победы социализма в мировом масштабе, об образовании зональных языков как подготовительном этапе формирования единого будущего языка человечества — все это возбудило горячий интерес к вопросу о будущих судьбах великого русского языка и вызвало много предположений и предложений, направленных к изучению растущего значения русского языка не только для языков народов Советского Союза и дружественных нам стран народной демократии, но и для всех языков мира.
        Классическое произведение И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» еще раз демонстрирует творческую силу и непреходящее значение народа — творца и носителя языка. Оно показывает, что общенародный язык — условие существования и развития общества и общественного производства, что эксплуататорские классы, стремясь использовать народный язык в своих интересах, бессильны превратить его в свой классовый жаргон, в средство социального разобщения и разъединения. И. В. Сталин с новой силой подчеркивает непреодолимую сплоченность социалистических наций,
[24]    
которые «...являются гораздо более общенародными, чем любая буржуазная нация»[3].
        Развитие языков социалистических наций тесно связано с мощным подъемом, с развитием национальных культур народов Советского Союза, с полнокровным движением «широкой социалистической жизни».
        Гениальный труд И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» является могучим, вдохновляющим, животворным источником сплочения и единения народов на основе равноправия, сохранения национального суверенитета, национальной культуры и ее национальной формы. Он дает новые научно-теоретические обоснования марксистских выводов о том, что с победой социализма во всем мире «...национальный и колониальный гнёт будет ликвидирован, национальная обособленность и взаимное недоверие наций будут заменены взаимным доверием и сближением наций, национальное равноправие будет претворено в жизнь, политика подавления и ассимиляции языков будет ликвидирована, сотрудничество наций будет налажено, а национальные языки будут иметь возможность свободно обогащать друг друга в порядке сотрудничества»[4].
        Книга И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» с воодушевлением и признательностью была встречена передовыми людьми всех стран мира. Особенно широкое и действенное влияние оказала она на развитие языкознания и других общественных наук в странах народной демократии и в героическом Китае. Об этом говорят многочисленные научные конференции и сессии за рубежом, посвященные трудам И. В. Сталина, об этом же свидетельствуют отклики и статьи передовых деятелей науки в Болгарии, Венгрии, Польше, Румынии, Чехословакии, Китае, Франции и других странах мира.
        Никогда за всю историю человечества теоретические вопросы языкознания не становились предметом такого интереса многих миллионов людей.

         2

        Для советских языковедов произведение И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» стало основным руковод
[25]    
ством научно-исследовательской теоретической конкретно-исторической и практически-созидательной работы. И. В. Сталин не только заложил твердый фундамент марксистского языкознания: он создал строгий и стройный проект всего здания советской лингвистики. От коллектива советских языковедов требовалась и требуется большая напряженная и дружная работа по реализации этого проекта.
        Год в развитии науки — срок небольшой. Возрожденное гением И. В. Сталина советское языкознание находится на подъеме и движется к славному будущему.
        Обзор достижений и недостатков советского языкознания за истекший год должен охватить два круга вопросов, тесно связанных между собою. Один включает в себя оценку разработки советскими лингвистами основ сталинского учения о языке, общих принципов марксистского языкознания, другой — содержит описание и характеристику результатов конкретной исследовательской работы над изучением языков народов Советского Союза и языков зарубежных стран.
        Плодотворная творческая разработка теории советского языкознания была связана с освобождением от ошибок Марра. Задача расчистки лингвистической почвы, искоренения сорняков «нового учения» о языке в языковедческой теории и практике нуждалась в глубокой и незамедлительной реализации. Эта задача требовала, прежде всего, тщательного, основанного на разнообразном языковом материале опровержения всех общих методологических установок и воззрений Н. Я. Марра с позиций сталинского учения о языке. И. В. Сталин дал гениальные образцы такой критики своим анализом марровских формул о «классовости» языка, о языке как надстройке, марровской «теории» скрещения языков, марровской «теории» стадиальности в развитии языка и мышления. И. В. Сталин ярко показал, что Н. Я. Марр и его «ученики», превратно толкуя, извращая учение классиков марксизма-ленинизма о языке, привили многим советским языковедам навыки талмудистского, начетнического отношения к марксистской теории. Развитие же советского языкознания возможно лишь с позиций творческого марксизма.
        Отказ от ошибок Н. Я. Марра, преодоление немарксистских положений «нового учения» о языке, обсуждение на основе критики и самокритики — прежних лингвистических работ, отражающих влияние «теории» Марра, сотрудниками научно-исследовательских институтов и высших учебных заведений нашей страны на сессиях, на открытых заседаниях
[26]    
ученых советов и языковедческих кафедр нашли широкое отражение в прессе, в ряде книг, в многочисленных журнальных и газетных статьях.
        Нельзя отрицать, что фактическое изживание или искоренение ошибочных марровских идей, успевших пустить не только глубокие ростки, но и давших разные боковые ответвления в сознании некоторых языковедов, археологов, этнографов и историков[5], оказалось у иных процессом болезненным и первоначально сопровождалось некоторыми рецидивами, особенно в расширенном понимании границ и сущности семантики (семасиологии), в скрытом признании внеисторических «понятийных категорий», т. е. в смешении языка с своеобразной идеологией, в стремлении связать качественные изменения структуры языка, а также характер действия внутренних законов развития языка со сменой социально-экономических формаций, в преувеличении последствий и результатов скрещивания языков, в антиисторизме, в подмене исторического анализа фактов языка субъективно-идеологическими, рассуждениями по поводу их и т. п..
        Труды И. В. Сталина по вопросам языкознания вызвали огромный подъем научно-творческой активности советских языковедов. Только за последние месяцы Институтом языкознания Академии Наук СССР подготовлен и сдан в печать двухтомный сборник (общим объемом в 80 печ. листов) под заглавием «Против вульгаризации и извращения марксизма в языкознании» (первая часть этого сборника уже вышла в свет). В этом сборнике подвергнуты анализу и рассмотрены с позиций сталинского учения о языке работы академиков И. Я. Марра и И. И. Мещанинова, профессоров С. Д. Кацнельсона, Н. Ф. Яковлева, Ф. П. Филина и других представителей «нового учения» о языке; дана обстоятельная критика теории «классовости» языка, понимания языка как надстройки над базисом, теории скрещения языков как средства образования новых качественных языковых типов, марровского злоупотребления семантикой, так называемых семантических законов Марра, марровского ошибочного представления о структуре языкознания и о соотношении различных языковед-
[27]    
ческих дисциплин, критика разнообразных стадиальных концепций как самого Марра, так и его «учеников»; подробно освещены ошибки и противоречия Н. Я. Марра в объяснении конкретных процессов истории отдельных языков; вскрыта слабость и несостоятельность приемов палеонтологического анализа; разъяснен антиисторизм построений так называемого «нового учения» о языке и показано несоответствие общих выводов Н. Я. Марра и его «учеников» основным закономерностям исторического развития языков, которые установлены И. В. Сталиным; раскрыты идеалистические основы марристских концепций языка и мышления, а также учения о так называемых понятийных категориях; всесторонне оценен тот ущерб, который нанесен «новым учением» о языке разработке сравнительно-исторических грамматик разных языковых систем, а также исследованию живых языков и их диалектов на территории Советского Союза; отмечены также ошибки Н. Я. Марра в разрешении практических вопросов языкового строительства (вопросов терминологии, создания алфавитов для бесписьменных языков, образования литературных языков и т. п.). В связи с разоблачением ошибок Н. Я. Марра и его «учеников», в этом сборнике развиваются основные принципы и положения сталинского учения о языке. Необходимо отметить, что в этом сборнике приняли участие некоторые сотрудники Института языкознания Академии наук Грузинской ССР и других языковедческих учреждений союзных республик.
        Было бы проявлением излишнего оптимизма утверждение, что ошибки Н. Я. Марра уже безвозвратно и окончательно преодолены советским языкознанием. Необходима напряженная идейно-политическая и научно-воспитательная работа по перевооружению, по переподготовке кадров бывших сторонников «нового учения» о языке. Лучшим критерием для определения глубины и силы освобождения бывших сторонников «нового учения» о языке от ошибок Н. Я. Марра должны явиться идеологическое качество и научно-лингвистическая ценность их продукции.
        На периферии, где меньше научных сил, элементы «теории» Н. Я. Марра изживаются медленнее. В некоторых случаях к этому присоединяются и местные специфические трудности. Например, «теория» Марра в Молдавии пустила довольно глубокие корни. Признание романского характера молдавского языка долго считалось у «учеников» Марра буржуазным пережитком или буржуазным заблуждением. Господствовала теория о происхождении молдавского языка как
[28] 
нового качественного образования в результате скрещения славянского и романского элементов. Отсутствовало ясное представление о закономерностях развития молдавского национального языка.
        О происхождении и современном состоянии молдавского языка писалось: «В основе образования молдавского языка лежат два основных, равных между собою элемента, которые мы наблюдаем и в современном языке,— „латинская и славянская этимология"». Правильное положение, высказанное Энгельсом^[6] и касающееся словарного состава румынского языка (о наличии в нем «латинской и славянской этимологии»), здесь искажено и использовано в духе марровской «теории» языкового скрещения, как универсального способа образования новых по своему качеству языковых видов. Молдавские языковеды учили по-марровски, что «молдавский народ, а следовательно, и его язык, возник как результат скрещения двух основных народов — римских колонистов и славян — и их языков в прошлом на основе, вероятно, гето-дако-франко-скифского элемента на территории Дакии» ^[7].
        И. В. Сталин назвал молдавский язык в числе тех языков советских наций, которые «так же хорошо обслуживали старый, буржуазный строй этих наций, как обслуживают они новый, социалистический строй»^[8]. Изучение языка молдавской социалистической нации, его специфики, основного словарного фонда и грамматического строя, способов обогащения его словарного состава, исследование истории молдавского языка, его исторических взаимоотношений с русским и румынким языками, более глубокая и планомерная работа над языком молдавских исторических памятников XVI—XVII вв. и литературных произведений XVIII и особенно XIX вв. в. свете трудов И. В. Сталина — привели бы к подлинно-научному разрешению всех спорных вопросов истории становления и развития молдавского национального языка, вплоть до его современного положения.
        Очерки истории молдавского языка, к сожалению, слишком медленно подготавливаемые Институтами языкознания Академии Наук СССР и Академии наук УССР, могли бы очень
[29]    
помочь оздоровлению молдавского языкознания. Вопросы нормализации современного молдавского языка, его взаимодействия с диалектами, обогащения его под влиянием русского языка связаны с созданием подлинно, научной грамматики и стилистики языка, с образованием и кодификацией общественно-политической и научной терминологии, с глубоким изучением основного словарного фонда и всего словарного состава современного молдавского языка, с подготовкой доброкачественных словарей. Однако молдавские лингвисты еще не обнаружили достаточной творческой инициативы в разрешении этих важных и больших задач, поставленных перед ними трудами И. В. Сталина.
        Учение И. В. Сталина о языке как форме национальной культуры, об отношении общенародного языка и диалектов в разных условиях развития общества, о закономерностях скрещивания языков — имеет огромное теоретическое и практическое значение для правильного разрешения всех основных вопросов, связанных с процессами образования национальных языков и их развития в условиях содружества социалистических наций во главе с великой русской нацией.
        Можно было бы в этой же связи коснуться вопроса о пережитках марристской идеологии и методологии среди сотрудников Коми филиала Академии Наук СССР и других периферийных языковедческих центров. Для искоренения всех этих недостатков необходимо быстрое создание на основе сталинского учения о языке и издание руководств по общему языкознанию, подготовка которых ведется в институтах языкознания Академии Наук СССР, Академии наук Грузинской ССР и Академии наук Украинской ССР, и более широкое распространение научно-популярной литературы, посвященной отдельным проблемам марксистской теории языка, а также составление высококачественных пособий по изучению языков народов Советского Союза и зарубежных.
        Работа по творческому освоению и развитию сталинского учения о языке, в связи с исследованием на его основе разных языков, развертывалась за этот год очень активно и широко, но не всегда достаточно глубоко. Первым значительным плодом этой работы, представленным вниманию и суждению советской общественности, были два сборника: «Вопросы языкознания в свете трудов И. В. Сталина» (Изд. МГУ, 1950) и «Вопросы синтаксиса современного русского литературного языка» (Учпедгиз, 1950), получившие, в основном, положительную оценку на страницах газеты «Правда», а также
[30]    
в других журнальных и газетных отзывах[9]. Это были первые смелые, но не всегда продуманные во всех деталях попытки творчески освоить и развить некоторые положения сталинского учения о языках. Их значение в том, что они будят лингвистическую мысль и толкают ее на разрешение новых проблем марксистского языкознания. В этой же связи нельзя не упомянуть о «Материалах объединенной научной сессии Отделения литературы и языка Академии Наук СССР и Академии педагогических наук РСФСР, посвященной трудам И. В. Сталина по языкознанию» (Изд. Акад. педагог, наук, 1951), о докладах на научной сессии Академии наук УССР с участием преподавателей высших учебных заведений и учителей средних школ, посвященной вопросам языкознания, а также о тезисах докладов на декабрьской и июньской сессиях Института языкознания Академии наук Грузинской ССР. Много ценных замечаний и конкретных предложений содержится в отдельных статьях, посвященных вопросам развития отдельных областей советского языкознания.
        Более глубокому и оснащенному конкретным материалом разных языков развитию сталинского учения о языке посвящен двухтомный теоретический сборник, подготовленный Институтом языкознания Академии Наук СССР («Основные вопросы советского языкознания в свете трудов И. В. Сталина»). Здесь раскрывается понятие основного словарного фонда и устанавливаются закономерности его развития применительно к конкретной истории отдельных и притом очень разнообразных языков, например русского, английского, греческого, румынского, армянского, башкирского, гагаузского, эскимосского. В свете сталинского определения грамматики и ее содержания исследуется развитие таких грамматических категорий, как категории падежа, как глагольные категории вида, времени, наклонения и залога в русском языке; рассматривается вопрос о взаимодействии лексических и грамматических категорий на материале языков разных систем, анализируется структура грамматики и соотношение в ее пределах морфологии и синтаксиса применительно к индоевропейским и тюркским языкам. В нескольких статьях освещается проблема семантики и ее роли в изучении языка, некоторые статьи посвящены вопросу о месте фонетики среди других лингвистических
[31]    
дисциплин. Особый интерес вызывают статьи, посвященные принципам марксистского исторического исследования языков и внутренним законам развития языка — с широкими иллюстрациями из палеоазиатских языков, а также из истории славянских и германских языков.
        Учение И. В. Сталина об основном словарном фонде, как базе образования новых слов, выдвинуло вопрос о словообразовании, об его отношении к грамматике и лексикологии, о формировании словообразовательных категорий, о внутренних законах словообразования в истории отдельных языков, например русского и немецкого. Эти вопросы также нашли отражение в теоретическом сборнике. Здесь же широко освещаются вопросы об исторических закономерностях развития языка на материале языков разных систем — кавказских, финно-угорских, индоевропейских, тюркских, языков народов советского Севера; ставится проблема истории языка — в связи с историей народа; дается общий исторический обзор процессов интеграции и дифференциации языков с характеристикой удельного веса этих процессов в разные эпохи развития общества; излагаются принципы изучения народных говоров и классовых жаргонов в свете сталинского учения. В этом же сборнике помещено несколько работ, представляющих собой попытки разрешения ряда конкретных вопросов сравнительно-исторической грамматики тюркских, угро-финских и индоевропейских языков, а также конкретных вопросов исторического развития отдельных языков. Следует отметить также исследования об образовании национальных языков, например норвежского. Ряд статей ставит вопросы взаимоотношения языка и мышления (о единицах языка и единицах мышления, о логике и грамматике, слове и понятии).
        Таким образом, значительно продвинулась работа по обоснованию и развитию важнейших положений общего советского языкознания в связи с историческим и сравнительно-историческим изучением самых разнообразных языков.
        Эта работа была сосредоточена на следующих двенадцати узловых вопросах теории языка.
        Первый: сущность языка как общественного явления, его функции как средства общения и обмена мыслями между всеми членами общества, общенародный характер и значение для развития общества. Наиболее четко этот круг вопросов был освещен в статьях проф. А. С. Чикобава^[10]. Дальнейшая раз-
[32]    
работка вопросов о сущности языка, о функциях его, среди которых, несомненно, основной и главной является функция коммуникативная, чрезвычайно важна для уяснения связи истории языка с историей мышления и для определения значения языка как «первоэлемента» и материала художественной литературы.
        Второй круг вопросов: структура языка, его характерные признаки; устойчивая «основа языка» (основной словарный фонд и грамматический строй) и находящийся в состоянии почти непрерывного изменения словарный состав языка. Сюда примыкает сложный и трудный вопрос о внутренних законах развития языка.
        Указав на то, что «грамматика есть результат длительной, абстрагирующей работы человеческого мышления»[11], И. В. Сталин ставит перед языкознанием задачу — не только раскрыть познавательное значение грамматических категорий, исследовать исторический процесс закрепления в них громадных успехов народного мышления применительно к отдельным языкам или семьям родственных языков, но и установить внутренние закономерности развития грамматического строя отдельного языка или родственных языков в связи с развитием мышления, в связи с развитием других сторон языка. Особенно важно глубокое и всестороннее изучение вопроса о взаимодействии грамматики и словарного состава языка.
        Словарный состав языка «скорее всего является строительным материалом для языка», — говорит И. В. Сталин. «Но словарный состав языка получает величайшее значение, когда он поступает в распоряжение грамматики языка...».[12] Ведь «именно благодаря грамматике язык получает возможность облечь человеческие мысли в материальную языковую оболочку».[13] Однако грамматический строй составляет сущность специфики языка, его основу не сам по себе, а лишь вместе с основным словарным фондом, который является в свою очередь словообразовательной и семантической базой, внутренним ядром словарного состава языка. Таким образом, основа, структура языка — это его грамматический строй и основной словарный фонд. «Устойчивость языка объясняется устойчивостью его грамматического строя и основного словарного
[33]    
фонда»[14]. В качественных изменениях «основ языка» обнаруживаются внутренние законы его развития. Вопрос о соотношении и взаимодействии основного словарного фонда и грамматического строя становится центральной проблемой общего языкознания. Выяснение «сути специфики языка», а также связи и взаимодействия «основы языка» с общим словарным составом на конкретно-историческом материале разных языков очень существенно для понимания внутренних законов развития языка.
        При изучении основного словарного фонда выступают в новом свете задачи создания этимологических и исторических словарей разных языков, а также вопрос об исторических закономерностях словообразовательных связей между основным словарным фондом и прочим словарным составом языка. Этот обширный круг вопросов, уже получивший вполне определенные и конкретные очертания в работах этого рода, требует больших и напряженных творческих исследований и изысканий (ср. статьи Н. С. Поспелова, П. Я. Черных, Р. А. Будагова, В. Т. Топуриа, В. В. Виноградова и др.).
        Третий круг вопросов: общие закономерности развития языка, вытекающие из его общественной сущности и его структуры (постепенное накопление элементов нового качества, новой структуры; неравномерность темпов изменений словарного состава и «основы языка», внутреннее совершенствование языка и др.). Это — совсем новые проблемы марксистского языкознания, открытием которых лингвистика всецело обязана гению И. В. Сталина. Их творческое обсуждение уже принесло некоторые плоды, привело к некоторым результатам (ср. статьи и доклады В. В. Виноградова, Г. Д. Санжеева, Б. А. Серебренникова, В. А. Звегинцева и др.).
        Четвертый круг вопросов: общенародный язык и «ответвления» от него — народные говоры и классовые жаргоны, закономерности их истории, связанные с историей общества, с историей народа.
        И. В. Сталин точно разграничил народно-областные говоры и классовые диалекты или жаргоны. Он указал на различия их по происхождению, истории и по структуре. Тем самым определилось место народных говоров, социальных диалектов и классовых жаргонов в истории общенародного языка. И. В. Сталиным намечены основные закономерности истории народных диалектов в периоды развития племенного языка,
[34]    
языка народности и национального языка, охарактеризованы исторические условия образования языка народности и национального языка и разные виды их взаимодействий с диалектами.
        Работы И. В. Сталина по языкознанию, устанавливая место и роль социальных диалектов и жаргонов в истории языка, тем самым точно определяют удельный вес и значение исследований классовых жаргонов. Ни изучение внутренних законов развития языка, ни исследование структуры, основы общенародного языка невозможны на базе историко-лингвистического анализа жаргона. Поэтому правильна тенденция наших диалектологов (так же, как и диалектологов стран народной демократии) отказаться от излишнего увлечения социальными диалектами и жаргонами, свойственного западноевропейскому буржуазному языкознанию.
        Таким образом, народная диалектология и социально-классовая диалектология поставлены на твердую марксистскую почву. В связи с этим наметились пути решения многих спорных и трудных вопросов о современных диалектах в их отношении к национальным языкам разных народов Советского Союза (ср. статьи и доклады Р. И. Аванесова, В. А. Аврорина, А. К. Боровкова, Г. Д. Санжеева, Н. Т. Сауранбаева, П. Азимова и др.).
        Пятый круг вопросов: связи, взаимодействия и соотношения народного литературного языков на разных этапах истории общества.
        Труды И. В. Сталина по языкознанию помогли советским языковедам разобраться в закономерностях исторического развития литературного языка. Они освободили их от неправильного, немарксистского представления о классовых основах процесса образования и эволюции письменной речи. Они заложили базу для новой периодизации литературных языков. Они выдвигают новые принципы построения истории литературного языка. До сих пор, в связи с преобладанием вульгарно-социологического подхода к языковым явлениям, в основу характеристики развития литературной речи обычно полагались изменения словарного состава, т. е. наиболее подвижного и неустойчивого элемента языковой системы. И. В. Сталин учит, что переход от одного качества языка к другому определяется изменениями основы языка, т. е. грамматического строя и основного словарного фонда. Именно в эту область и должен переместиться центр тяжести наблюдений над процессом развития литературного языка. При этом возникает
[35]    
новая и сложная задача: связать основные этапы развития словарного состава языка —как путем использования внутренних ресурсов (на базе основного словарного фонда), так и путем заимствований — с закономерностями постепенного развития структуры языка и перехода ее от одного качества к другому.
        Труды И. В. Сталина помогают точно определить формы отношений, связей между литературным языком и народным в разные периоды развития общества. Литературный язык расширяет свои общественные функции и становится в самые тесные отношения к общенародному языку в сложном процессе образования нации. Литературный язык в эту эпоху сливается с общенародным языком, но, как система внутри него, отличается своей нормативностью, обработанностью средств выражения, сложной стилистической структурой.
        То, что обычно считается реформой литературного языка, — это стилистическое смешение сосуществующих форм речи, изменение в объеме и взаимодействии сфер применения разных стилевых типов речи. Такая реформа вызывается и определяется социально-историческими причинами, стремлением расширить или ограничить те слои общества, которые должны обслуживать литература. Живой и прогрессивной тенденцией в классовом обществе является тенденция передовых деятелей литературы — присвоить литературному языку все характеристические черты языка общенародного, освободить его от  примесей классовых жаргонов и от узко-классового эстетического отбора средств выражения.
        Этот широкий круг вопросов еще не освещен и не разработан глубоко советским языкознанием.
        Любопытно, что те же вопросы о необходимости создания новой периодизации истории болгарского языка в свете трудов И. В. Сталина по языкознанию были подняты в Болгарии профессором Софийского университета Вл. Георгиевым. Указывалось, что внутренние законы развития болгарского языка могут быть раскрыты лишь при условии выяснения причин, смысла и, так сказать, качественной направленности исторических изменений его структуры. История языка не может после изданий трудов И. В. Сталина по вопросам языкознания сводиться к простому установлению, простой регистрации языковых фактов в хронологической последовательности, без обоснования их закономерности. Костяком истории языка должна служить историческая грамматика. Необходимо развить славистику на новых началах, обратив особенное внимание на
[36]    
изучение закономерности развития современных славянских языков[15].
        Шестой круг вопросов: язык художественной литературы, формы исторических взаимодействий литературного языка и языка художественной литературы, язык писателя в его отношении к общенародному языку, индивидуальное и общенародное в языке писателя, понятие стиля писателя, стиля художественного произведения, стиль и мировоззрение.
        Исследование этого круга вопросов предполагает разработку стилистики общенародного языка. Принципы и задачи стилистики как лингвистической дисциплины все еще остаются не вполне ясными, основные понятия и категории этой науки — не определенными. Термин «стиль» в применении к функциональным разновидностям национально-литературной речи имеет другое содержание, чем в тех случаях, когда он обозначает систему выразительных средств словесно-художественного произведения или литературного направления. Вопросы и задачи нормализации общенародного языка, борьбы с засорением разговорной речи жаргонными выражениями, узкоместными провинциализмами — для своего успешного разрешения нуждаются в теоретической базе стилистики. Стилистика национального языка должна активно содействовать подъему культуры речи. Теория в этой области языкознания особенно тесно соединена с практикой, переплетается с ней. Глубокое понимание стилистики общенародного языка в ее развитии должно лежать и в основе словесного творчества писателя. Язык литературного произведения рассчитан на восприятие и оценку его в аспекте общенационального языка.
        Особое значение в этом круге вопросов приобретают наблюдения над языковой синонимикой в области грамматической и лексико-фразеологической. Изучение синонимических средств выражения, присущих общенародному, национальному языку, поможет установить его живые активные стили и определить закономерности его семантического развития. Исследование стилистического многообразия языка невозможно в отрыве от изучения функциональных своеобразий его употребления в разных сферах общественной жизни.
        Ориентируясь на стилистику общенародной речи, язык литературного произведения органически связан с идейным замыслом автора, с образным строем и композицией произведения. Тут мы вступаем в сферу функционально осложненного
[37]    
художественного использования общенародного языка. В разработке этого круга вопросов одинаково заинтересованы лингвисты и литературоведы.
        Пренебрежение к языку литературного произведения и к стилю писателя, как системе словесно-художественного выражения его творческой индивидуальности, его отношения к действительности, его мировоззрения,— приводило к отождествлению художественной литературы с общественно-политическими, религиозными и другими воззрениями общества, к ликвидации специфики литературы как формы общественного сознания, к ликвидации самого понятия художественности. Когда под видом изучения языка и стиля литературного произведения говорят о его содержании, то получается то злоупотребление семантикой, против которого И. В. Сталин предостерегал лингвистов.
        Исследование вопросов языка художественной литературы и стилистики, направляемое великими творческими идеями И. В. Сталина, у нас еще только начинается.
        Седьмой круг вопросов: вопросы исторического образования и развития языковых семей (групп родственных языков), метод установления языкового родства, языкознание и этнолого-археологические науки, их взаимодействие в разрешении вопросов происхождения народов и языков, проблема генеалогической классификации языков мира в связи с общим вопросом о процессах интеграции (объединения) и дифференциации (дробления) языков в разные эпохи развития общества^[16].
        Несомненно, что кадры лингвистов, способных заниматься постановкой и исследованием широких проблем сравнительно- исторического исследования языков, у нас немногочисленны. И в этом повинны так называемые «новое учение» о языке и порожденный им аракчеевский режим в органах языкознания. Но несомненно также и то, что нигде перспективы развития сравнительно-исторического языкознания не могут быть такими широкими и многообещающими, как у нас,— при наличии такого разнообразия языковых семей в пределах Советского Союза и при наличии специалистов по разнообразным языкам.
        Творческое движение, пробужденное трудами И. В. Сталина, охватило и эту область. В ближайшие годы намечается выпуск
[38]    
специального теоретического сборника, посвященного этим вопросам. Большое принципиальное значение имеют, как первый опыт создания сравнительной грамматики на марксистской основе, подготовленные Сектором тюркских языков Института языкознания Академии Наук СССР «Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков» под редакцией члена-корр. Н. К. Дмитриева.
        Следовательно, и в этом кругу вопросов углубляется, растет и ширится теоретическая мысль советских языковедов, охватывая марксистским анализом все новые проблемы сравнительно-исторического исследования разных систем родственных языков и углубляя технику этого исследования. Остро выступают задачи построения сравнительно-исторической семантики и сравнительно-исторического синтаксиса разных групп родственных языков.
        Восьмой круг вопросов: вопросы исторического развития народных языков — от языков родовых к племенным, от языков племенных к языкам народностей и от языков народностей к языкам национальным. Особое внимание в этом круге вопросов было обращено на изучение процессов образования национальных языков в свете учения И. В. Сталина. Сделаны первые попытки исторического обоснования вопроса о «курско-орловской речи как основе национального русского языка». Эта сфера вопросов должна стать предметом совместных творческих усилий языковедов и историков. Относящиеся к этой области темы легли в основу нескольких исследований по тюркским, финно-угорским, кавказским, иранским и другим языкам. Оживляется интерес к этим проблемам и у историков русского языка. Начато обсуждение проблемы формирования языка восточнославянской народности и последовавшего через несколько столетий образования языков трех народностей — великорусской, украинской и белорусской.
        Девятый круг вопросов: закономерности развития языков социалистических наций, роль русского языка в процессах обогащения словарного состава языков народов Советского Союза.
        И. В. Сталин подчеркнул: «Марксизм не признаёт неизменных выводов и формул, обязательных для всех эпох и периодов. Марксизм является врагом всякого догматизма»[17]. В соответствии с этим И. В. Сталин, указав ряд основных законов развития языка, установил среди них два разных закона взаимодействия языков для разных эпох: один — закон
[39]    
скрещивания языков в эпоху до победы социализма в мировом масштабе, скрещивания, приводящего к ассимиляции, поражению одних языков и победе других, и второй закон, относящийся к эпохе после победы социализма во всем мире, закон свободного взаимного обогащения национальных языков в порядке сотрудничества, затем выделения — в результате длительного экономического, политического и культурного сотрудничества наций— наиболее обогащенных языков в качестве международных зональных и последующего слияния зональных языков в один общий международный язык, который вберет в себя лучшие элементы национальных и зональных языков.
        Языки социалистических наций, входящих в состав СССР, развиваются в порядке сотрудничества. Работники философского фронта пишут: «Ясно само собой, что великий русский язык, язык народа, который первым проложил путь к коммунизму, язык, изучаемый с любовью всеми народами СССР, всеми народами, встающими на путь коммунизма, язык, обогащенный достижениями нашей великой эпохи, ляжет в основу одного из зональных языков и сыграет исключительно большую роль в создании будущего единого мирового языка»[18].
        Задача лингвиста скромнее и труднее: опираясь на труды И. В. Сталина по вопросам, языкознания, в частности по вопросу о закономерностях развития национальных языков в эпоху до победы коммунизма во всем мире, изучать и сопоставлять закономерности развития современных национальных языков народов Советского Союза, открывать в этих закономерностях общее, наблюдать, в каких сторонах структуры разных национальных языков, кроме общественно-политической и научно-технической терминологии, кроме словарного состава, обнаруживается влияние русского языка.
        Отмечались, кроме обогащения словарного состава, факты воздействия русского языка на разные языки народов Советского Союза в сфере звукового строя, синтаксических конструкций, словообразования. Как известно, особенной устойчивостью и, как иные образно говорят, непроницаемостью для сторонних влияний отличается морфологическая система языка, система его формообразующих элементов, система форм словоизменения, особенно по отношению к неродственным языкам, языкам иных, чуждых систем.
        Все это — важные и сложные вопросы, еще ждущие смелых
[40]    
и широких обобщений. Естественно, что для этих обобщений потребуются и многочисленные конкретные исследования.
        К десятому кругу вопросов относятся: разработка и уточнение специальных методов языкознания, выяснение сущности сравнительно-исторического метода и его недостатков, пути его усовершенствования на базе марксистского понимания исторического процесса развития языка, принципы построения сравнительно-исторических грамматик семей родственных языков. Этим вопросам в 1950—1951 гг. был посвящен ряд статей проф. Л. А. Булаховского, проф. А. С. Чикобава, А. И. Смирницкого, Б. В. Горнунга, X. Махмудова и других языковедов.
        В свете марксистской теории языка, в свете сталинского понимания структуры языка как продукта ряда эпох должны быть также пересмотрены и точно определены принципы построения так называемых описательных грамматик, принципы статического описания и характеристики строя современных языков.
        И. В. Сталин, указав на необходимость сохранения сравнительно-исторического метода в арсенале советского языкознания, подчеркнул его недостатки. Задача преодоления недостатков сравнительно-исторического метода, преобразования и усовершенствования его на основе исторического и диалектического материализма еще не разрешена советским языкознанием. Можно сказать строже: она еще не стала у нас предметом глубоких исследований и всестороннего творческого обсуждения. У русской дореволюционной науки были большие достижения в области сравнительно-исторического языкознания, в разработке новаторских приемов создания сравнительно-исторических грамматик, главным образом индоевропейских и тюркских языков. В период господства аракчеевского режима позиции советской науки в этой области ослабели. Труды И. В. Сталина призывают нас не только к воскрешению былой славы отечественной науки в этой области, но и к усовершенствованию сравнительно-исторического метода на основе марксистской теории языка, на основе изучения истории языка в неразрывной связи с историей народа. Недостатки сравнительно-исторического метода охотно отмечаются и признаются многими нашими лингвистами. Сюда обычно относятся злоупотребления так называемой аналогией, голая, чисто эмпирическая регистрация соответствий между родственными языками в области звуков и форм, пренебрежение к семантике, т. е. к смысловой стороне слов и выражений, непригодность сравнительно-исторического метода
[41]    
для установления строгих закономерностей в ходе семантических изменений, отрыв сравнительно-исторических сопоставлений языков от истории народов, от истории материальной культуры, «недостаточный учет, наряду с процессами, дифференциации (распада языков), влиятельных, зависящих от исторических актов интеграционных процессов и т. д.» ^[19].
        Отмечается обычно также ограниченность сферы применения сравнительно-исторического метода и неспособность его в некоторых случаях привести к точным историческим выводам. Однако подчеркивается, что «использование сравнительно-исторического метода при сопоставлении составных элементов системы одного языка обычно дает точные реконструкции, не вызывающие каких-либо сомнений». Но, во всяком случае, новые, достойные подражания образцы применения сравнительно-исторического метода, осуществляющие задачу устранения его недостатков, пока еще — за этот год — не созданы советскими лингвистами.
        Вывод ясен:
        «Разработка более совершенного и точного сравнительно- исторического метода изучения истории различных языков и внедрение его в исследовательскую практику является первостепенной задачей советских языковедов всех специальностей» ^[20].
        Наряду со сравнительно-историческим изучением родственных языков возможно и даже необходимо сравнительное или сопоставительное изучение разносистемных языков. В этой сфере вредное влияние «теории» Н. Я. Марра давало себя знать особенно резко. Область сравнительной типологии языков была целиком заражена принципами немарксистской методологии. Тут господствовали приемы антиисторической подтасовки языков под искусственные стадиально-синтаксические схемы развития, производилось механическое нанизывание разнородного материала на одни и те же метафизические «понятийные категории» и делалось многое другое в том же гадательном стиле. Советское языкознание должно выработать точные приемы сопоставительного исследования неродственных языков — с учетом специфических особенносте
[42]    
каждого национального языка, внутренних законов его развития, своеобразия истории данного народа. Сопоставление систем двух языков, например русского и какого-нибудь дутого из национальных языков Советского Союза, является ценным методическим приемом обучения языку с иным грамматическим строем. Таким образом, и в этой сфере, в сфере методологии и методики исследования языка, перед советским языкознанием открыты новые горизонты и возникают новые сложные, еще не решенные задачи.
        Одиннадцатый круг вопросов: структура языкознания в свете сталинского учения о языке; членение языкознания на основные разделы, на основные дисциплины, соответственно структурным свойствам языка как объекта изучения; задачи исторической лексикологии, т. е. исследования словарного состава и основного словарного фонда, грамматика, соотношение и взаимодействие ее основных разделов — морфологии и синтаксиса, семасиология и ее роль в системе языкознания, место фонетики в ряду других языковедческих наук, ее значение для грамматики и лексикологии, сравнительно-историческая фонетика и задачи этимологии, словообразование в его отношении к другим лингвистическим дисциплинам.
        И. В. Сталин устанавливает специфику словообразования, отличия его от морфологии и синтаксиса. Производное слово (в том числе и сложное слово) и по своей структурной природе, и по своей речевой функции не однородно со словосочетанием и предложением. Советское языкознание получает твердую опору в борьбе с тем смешением самых разнообразных лингвистических понятий, которое было типично для  «теории» Н. Я. Марра и характерно для буржуазной лингвистики (ср., например, у недавно умершего американского лингвиста Блумфильда отнесение к однотипным «сложным формам» и предложений, и словосочетаний, и производных слов).
        Труды И. В. Сталина, раскрывшие марксистское понимание характерных признаков языка, требуют от советских языковедов коренной перестройки основных понятий лексикологии, углубляют наши представления о задачах и содержании грамматики, выдвигают новые проблемы в области словообразования, дают ясный план структуры языкознания, его основных разделов и изучения их содержания. Теоретическая разработка этих вопросов тем более необходима, что в «теории» Н. Я. Марра и его «учеников» все отделы науки о языке смешались в беспорядочную кучу, грамматика была объ-
[43]    
явлена пустой «формальностью», классовая семантика или идеология подавила всё — звуки, формы и конструкции языка; словарный состав растворился в синтаксисе. Привести все это в стройный порядок соответственно указаниям И. В. Сталина — неотложная задача советского языкознания. Работа в этой области идет дружно и споро, но сделано еще не так много.
        В сущности, сюда же следует отнести и разработку принципов советской лексикографии, теории и практики составления толковых двуязычных словарей — дифференциальных и сравнительных, этимологических, синонимических, фразеологических, идеографических и других.
        Двенадцатый круг вопросов: место языкознания среди других общественных наук, связи языкознания с литературоведением в вопросах изучения языка художественной литературы и стиля писателя, различия этих дисциплин в приемах и принципах изучения соответствующего материала, установление тесного научного контакта с историками, археологами, этнографами в разрешении вопросов, относящихся к изучению происхождения народов и языков, происхождения языковых семей, а также вопросов истории языка в связи с историей народа, и т. п.
        Вопросы этногенеза, происхождения народов и языков имеют огромное научное и общественно-политическое значение в условиях роста национального самосознания народов Советского Союза. Изложением этих вопросов начинается история каждого народа. Между тем, марровское влияние в этой области исторической науки царило почти безраздельно до выхода в свет трудов И. В. Сталина по вопросам языкознания.
        Журнал «Вопросы истории» констатирует: «Ошибки, допущенные историками при решении вопросов о происхождении народов Средней Азии и их древней культуры, вызваны еще и тем, что до последнего времени многими историками не был уяснен процесс происхождения племен, народностей и национальностей. Здесь сказалось, несомненно, вредное влияние «теорий» акад. Н. Я. Марра. Следы этого влияния обнаруживаются в «Истории таджикского народа», в «Истории народов Узбекистана», в работе С. П. Толстова «Древний Хорезм» и т. д. Выкорчевывание представлений, связанных с антимарксистскими «теориями» Н. Я. Марра, и разработка вопросов происхождения народов на основе указаний И. В. Сталина, данных в его работе «Марксизм и вопросы языкознания»
[44]    
являются одной из первоочередных задач историков, занимающихся изучением Средней Азии»^[21]. Таким образом, комплексное исследование вопросов развития таких общностей, как племя, союз племен, народность, нация, и в связи с этим изучение развития языков от родовых к племенным, от племенных к языкам народностей и наций должно быть особенно плодотворным. При этом, конечно, не должна стираться и затушевываться специфика объекта исследования у лингвиста и историка.
        Само собою разумеется, что этими двенадцатью кругами вопросов вовсе не исчерпывается программа советского языкознания. Но и из того, что наиболее внушительно выступило и определилось за год, как содержание марксистской науки о языке, видно, какое огромное творческое движение вызвано в советской лингвистике трудом И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания». Понятно, что не все эти вопросы в настоящее время одинаково разработаны или продвинуты вперед, некоторые из них пока являются только предметом обсуждений или подготовляемых дискуссий и исследований.
        Недостаточно разрабатывались темы: язык и мышление, генеалогическая классификация языков, морфологические типы языков, образование аналитического строя, проблема перехода языка от одного качества к другому, форма и содержание в языке, семасиология и ее задачи, границы между лексикологией и грамматикой, отношение фонетики к грамматике и лексикологии, происхождение языков и народов, исторические закономерности растворения местных диалектов в общенациональном языке и некоторые другие. И все-таки творческая работа пробужденной лингвистической мысли дает себя знать в самых разнообразных направлениях. В этом смысле показателен подъем научного интереса к вопросу об общих закономерностях обогащения словарного состава языков социалистических наций.
        Стремительный рост социалистической промышленности и сельского хозяйства, развитие культуры и науки в республиках и автономных областях вызывают обогащение и непрерывное изменение словарного состава языков народов Советского Союза. Безболезненно расставаясь с устаревшими, отжившими свой век выражениями, иногда чуждого происхождения, они вбирают в себя потоки слов и терминов из великого русского языка, обозначающих новые понятия
[45]    
социалистического общества, советской культуры и политики или же являющихся незаменимой частью мирового интернационального лексического фонда. Объяснение этих процессов в свете учения И. В. Сталина о развитии социалистических наций является одной из актуальных задач советского языкознания. Эта задача связана с более широкой проблемой изучения закономерностей развития языков социалистических наций. Эта задача глубоко осознана советскими языковедами, но еще мало приближена к разрешению.
        В процессе перестройки научно-исследовательской работы по языкознанию встретились трудности в изучении и разрешении отдельных проблем общего языкознания, наметились спорные и нерешенные вопросы, еще не ставшие предметом широких творческих дискуссий.
        Некоторые расхождения между лингвистами в понимании, например, задач грамматики естественны и неизбежны. Ведь сталинские идеи в сознании некоторых языковедов сочетаются с прежними, укоренившимися, еще не изжитыми взглядами. Поэтому такие вопросы, как вопрос о взаимодействии лексики и грамматики, вопрос о частях речи и членах предложения, вопрос о соотношении учения о словосочетании и учения о предложении в синтаксисе решались у нас неодинаково. Так, проф. В. Т. Топуриа заявляет: «Объектом грамматики является слово и словосочетание, грамматика — учение о строе слова и строе словосочетания... В грамматику входят два отдела: морфология — учение о форме слова — и синтаксис — учение о форме соединения слов»^[22]. Место теории предложения остается неясным. Между тем, Н. С. Поспелов в работе «Учение о грамматическом строе языка» изображает задачи морфологии и синтаксиса в таком виде: «Морфология — учение о строе слова, строении и изменении слов. Синтаксис — учение о строе предложения, о сочетании слов в предложениях... Вопрос о структуре словосочетаний, анализ отдельных синтаксических конструкций, основных форм синтаксической связи слов должен быть предметом особого раздела синтаксиса, как грамматического учения о словосочетании» ^[23].
        С углублением теоретических основ советского языкозна-
[46]    
ния ошибочное в этих концепциях отпадет, а такие вопросы, как вопрос о задачах морфологии и синтаксиса и их взаимоотношении, об основных морфологических и синтаксических категориях, о теории словосочетания, о предложении и его структурных типах в языках разных систем,— должны стать предметом широких творческих дискуссий.
        Сталинское определение грамматики как «результата длительной, абстрагирующей работы человеческой мысли» ставит перед советскими языковедами задачу различения и определения основных видов абстракции в развитии структуры языка. Ведь «мышление, восходя от конкретного к абстрактному, не отходит — если оно правильное... от истины, а подходит к ней»^[24].
        Абстракция может быть и бывает очень различной и по существу и по форме. Маркс в работе «К критике политической экономии» говорит об абстракции разумной, «поскольку она действительно подчеркивает общее, фиксирует его и избавляет нас таким образом от повторений» ^[25].
        Исследование разных видов грамматической абстракции — одна из важнейших проблем общего языкознания, к исследованию которой — на материале разных языков народов Советского Союза и зарубежных стран — уже приступили советские языковеды.
        В понимании основного словарного фонда также обнаружились некоторые разногласия. В то время как одни языковеды стремились очень расширить объем основного словарного фонда, относя сюда всю наиболее «активную» часть общенародной лексики, другие склонны были ограничить основной словарный фонд только древнейшим слоем народного словаря, унаследованным от языка-основы. Но основной словарный фонд — понятие конкретно-историческое. Он развивается вместе с общим развитием языка и медленно, в течение ряда эпох, изменяется. Он является словообразовательной и смысловой базой пополнения и обогащения словарного состава языка. Поэтому вопросы о словообразующей роли основного словарного фонда и об исторических закономерностях словообразования, о регулирующем значении основного словарного фонда для процессов лексических изменений, о его связи с грамматическим строем: языка, о внутренних законах его развития, в связи с историческими перемещениями
[47]    
в сфере производных и непроизводных основ слов, приобретают большое теоретическое значение. Широко развертывающаяся работа по изучению развития основного словарного фонда разных языков поможет точному разрешению и общей теоретической проблемы.
        С особенно большими затруднениями столкнулись советские лингвисты при решении вопроса о внутренних законах развития языка, изучение которых И. В. Сталин выдвинул как одну из главных задач языкознания. Вокруг этого вопроса сгрудилось много противоречивых суждений, много разноголосицы и путаницы. Большинство языковедов склонно различать общие закономерности развития языка (совершенствование языка, переход от одного качества к другому путем постепенного накопления элементов нового качества, неравномерность темпов изменений словарного состава языка и его основы и т. п.) и внутренние законы развития отдельного конкретного языка или семьи родственных языков. Но некоторые смешивают все это «месте.
        С другой стороны, некоторые лингвисты готовы отождествить внутренние законы развития языка с какими-то имманентными движущими силами языкового процесса и подвести под эти законы общеизвестные процессы исторических изменений звукового и грамматического строя разных языков. Иные же ищут концентрации внутренних законов преимущественно в развитии грамматического строя, как той структурной основы языка, которая оказывается наиболее защищенной, наиболее отгороженной от непосредственных внешних воздействий, чем другие его части. По мнению этих языковедов, внутренние законы суммируют и воплощают в себе особенности всей системы языка в целом, но применительно к каждой сфере языка они преломляются в соответствии со спецификой этой сферы. Следовательно, существуют отдельные и особые законы для словарной стороны и для грамматического строя каждого языка, но все они, вместе с тем, будут отражать особенности всей языковой системы в целом. Деятельность внутренних законов направлена на совершенствование существующей языковой системы, на приближение ее к наиболее адекватному выполнению общественных функций языка. Иные же видят во внутренних законах развития отдельного языка лишь индивидуальное воплощение и индивидуальную конкретизацию общих законов языка. У других, напротив, возникает стремление считать внутренние законы развития языка универсальными общими законами, органически вытекающими из
[48]    
функций языка. Сюда относятся, например, тенденция к типизации, к созданию устойчивых и обобщенных морфологических или синтаксических типов, тенденция к экспрессивности и т. п. Но все это скорее свойства системы языка, чем внутренние законы развития данного конкретного языка. У некоторых языковедов, в силу осознаваемой ими трудности отграничить внутренние законы развития языка от всех иных закономерностей его истории, растет желание связать общие законы развития языка, частные законы развития отдельных языков и все вообще более или менее регулярные языковые процессы в одну цепь, в один ряд. И тогда в этой широкой сфере оказываются вместе с открытыми И. В. Сталиным законами скрещивания и слияния языков в разные эпохи развития общества и отдельные грамматические обобщения вроде того, что в языке тем большую роль играет порядок слов в предложении, чем меньшую роль играют другие грамматические приемы (управление, согласование, флексия и т. д.).
        Много путаницы наблюдается в рассуждениях о «социально-исторической обусловленности» внутренних законов развития языка. Отдельные лингвисты ищут пружины, приводящие в действие внутренние законы развития языка, во внеязыковой области. По мнению одного из таких социологов языка, во внутренних законах развития языка осуществляется движущая роль развития способов производства в отношении развития языка. При этом законы развития всех языков на всех этапах их развития будто бы находятся в более близкой связи с социологическими законами развития общества, а законы, действующие в отдельных языках или группе ближайше родственных языков, находятся в более отдаленной связи с социологическими законами. Пережитки так называемого «нового учения» о языке в таких рассуждениях очевидны.
        Между тем указания И. В. Сталина на «внутренние законы развития языка», конечно, не дают никаких оснований для таких кривотолков. Здесь И. В. Сталин углубляет, уточняет и творчески развивает учение классиков марксизма о необходимости при исследовании тех или иных общественных явлений считаться с своеобразием их собственного движения, с самостоятельными законами, вытекающими из специфики этих явлений. Известно, что Н. Я. Марр, объявив язык «классовой» надстройкой, признавал лишь внешние законы развития языка. Он писал: «Яфетическая теория стремится ослабить значение внутренних законов развития языка, как такового, перенося центр тяжести не только в семантике, но и в
[49]    
морфологии на обусловленность языковых явлений социально-экономическими факторами: яфетическое языкознание вскрыло, что семантика вытекает, как и морфология речи, из общественного строя человечества, его хозяйственно-экономически сложившихся условий»[26].
        И. В. Сталин, раскрыв марксистское понимание общественной сущности языка, специфики языка как ненадстроечного явления, подчеркнул важность изучения внутренних законов развития языка. Это, прежде всего, законы постепенного развертывания и совершенствования основы языка — его грамматического строя и основного словарного фонда. Действие внутренних законов развития языка в сфере изменений общего словарного состава опосредствовано и обусловлено законами развития структурной основы языка. С понятием внутренних законов развития языка тесно связаны понятие самобытности языка и понятие «качества» языка. Классовые жаргоны не имеют внутренних законов развития. Внутренние законы развития проявляются в способах накопления языком элементов нового качества, новой структуры, в характере перехода языка от одного качества к другому. Утрата, потеря языком своего качества, означает утрату им своей структуры, развивавшейся по своим внутренним законам. Внутренними законами развития языка определяется периодизация его истории, разграничение основных ее этапов.
        Подготавливаемая Институтом языкознания Академии Наук СССР дискуссия по вопросу о внутренних законах развития языка должна внести ясность и определенность в постановку и исследование этой проблемы.
        Примечательно, что понимание перехода языка от одного качества к другому тоже оказалось у разных лингвистов разным. Одни считают, что раз этот переход осуществляется путем постепенного накопления элементов нового качества и, соответственно, постепенного отмирания элементов старого качества, то, следовательно, развитие языка идет только эволюционным путем, без каких бы то ни было скачков, без «перерывов постепенности». Скачок в языке, постепенно происходящий или производимый в течение ряда эпох, этим лингвистам кажется непредставимым и непонятным. Другие, наоборот, защищая марксистское положение о двоякой форме движения вообще — эволюционной и революционной, считают скачком и постепенный переход языка от одного качества к другому. Они ссылаются на замечание Ф. Энгельса в «Анти-
[50]    
Дюринге»: «При всей постепенности, переход от одной формы движения к другой всегда остается скачком, решающим поворотом»[27].
        В. И. Ленин в «Философских тетрадях» писал: «Чем отличается диалектический переход от недиалектического? Скачком. Противоречивостью. Перерывом постепенности»[28].
        Ссылаясь на эти цитаты, дроф. Г. Д. Санжеев заключает: «Положение И. В. Сталина о постепенном характере элементов нового качества и отмирании элементов старого качества никак не дает нам права отрицать скачки в развитии языка, которые не следует только смешивать со взрывами»[29].
[51]              
        Этот вопрос тесно связан с вопросом о внутренних законах развития языка и нуждается в дальнейшем обсуждении. Возникает предположение: не существуют ли в разных сферах действительности и в разных категориях явлений три формы качественных изменений — путем «взрыва», путем скачка без взрыва и путем постепенного перехода от одного качества к другому, путем постепенного накопления элементов нового качества, без перерыва традиции, без перерыва постепенности, без скачка (если, конечно, не называть «скачком» безразлично всякое качественное изменение)?
        Можно указать и на некоторые другие участки языковедческой работы, где еще наблюдается заметное, иногда даже остро ощутимое отставание в выполнении задач современности.
        Советское языкознание в период засилья «нового учения» о языке стало наукой безродной. Оно, по требованию Марра и его «учеников», должно было отказаться от лингвистического наследства, между прочим и от отечественных достижений. И. В. Сталин вернул советскому языкознанию его историю.
        Он осудил голое и легкомысленное отрицание того, что было «ценного и поучительного» в лингвистической науке прошлого. Ленин, указывал, что: «Хранить наследство — вовсе не значит еще ограничиваться наследством...»[30].
        Критических работ, посвященных истории отечественного языкознания, за этот год у нас появилось мало. Между тем, правильное марксистское освещение значения и вместе с тем идеологической ограниченности научно-лингвистической традиции, во многих отношениях непригодности ее для удовлетворения задач и потребностей современного советского марксистского языкознания могло бы предостеречь некоторых наших лингвистов от опасности безоговорочного возврата к домарров-
[52]    
скому языкознанию. Сталинское учение о языке дает надежный и верный критерий отбора всего исторически денного и прогрессивного из лингвистических теорий русской и западноевропейской науки прошлого.
        Слабым участком как философской, так и языковедческой работы является также марксистская разработка проблем связи языка и мышления. Философский вопрос о взаимоотношении языка и мышления, о возникновении мыслей на базе языкового материала получил в трудах И. В. Сталина новое и глубокое освещение. Язык и мышление не только неразрывны, но и взаимно влияют друг на друга. В процессе развития языка обогащается сама мысль, само сознание. «Будучи непосредственно связан с мышлением, язык, — указывает И. В. Сталин,— регистрирует и закрепляет в словах и, в соединении слов в предложениях результаты работы мышления, успехи познавательной работы человека и, таким образом, делает возможным обмен мыслями в человеческом обществе»^[31]. «Реальность мысли проявляется в языке»^[32].
        Вопреки утверждениям Н. Я. Марра, у людей, владеющих звуковым языком, «оголённых мыслей, свободных от языкового материала, свободных от языковой «природной материи»— не существует».[33] Так как идеи и понятия являются отражением объективного материального мира, то, следовательно, и мысли глухонемых не могут быть оголенными, не связанными с «нормами природы». Не будучи связаны с языковым материалом, мысли глухонемых являются отражением образов, восприятий и представлений, складывающихся у них в быту благодаря чувствам зрения, осязания, вкуса и обоняния, о предметах внешнего мира и их отношениях между собой. Необходимо признать, что эти указания И. В. Сталина не были творчески развиты нашими философами и языковедами применительно к таким вопросам, как логика и грамматика, историческое развитие категорий мышления и категорий языка, образное и понятийное мышление, слово, значение и понятие, взаимосвязь между развитием мышления и совершенствованием грамматического строя языка, разграничение форм и законов мышления и содержания мышления и т. п. Между тем эти вопросы возбудили живой интерес в широких кругах советской общественности.
        Перед советскими языковедами и философами остро стоит
[53]    
задача разоблачения антиисторизма идеалистических и вульгарно-материалистических теорий современной буржуазной лингвистики в свете основных принципов сталинской концепции языкознания. Все возрастающая роль вопросов языка в развитии современного буржуазного философского и логического идеализма обнаруживается не только в названии одной из влиятельных на Западе и в Америке разновидностей идеалистической философии — семантики, но и в таких задачах, как создание «логического синтаксиса языка», как разработка «логического анализа языка» и т. п. Критика языка, метафизическая и софистическая трактовка его «условности», а также формализация и математизация языка, развиваемая современными позитивистами «венской школы», их английскими сторонниками и американскими семантиками, представляет собою одно из крайних проявлений идеализма. Этот идеализм в своих следствиях смыкается с реакционной идеологией современного американского империализма и американо-английского расизма. Долг советских языковедов — дать сокрушительную критику примыкающих к этой темной философии языковедческих течений буржуазной науки (так же, как и критику разных разветвлений буржуазного антиисторического структурализма). И этот долг пока тоже не выполнен.
        Требования широкой советской общественности к деятелям языкознания очень велики. Есть пожелания, чтобы советские языковеды не отходили от изучения таких вопросов, как происхождение языка, образование и история так называемого «языка жестов», возникновение и развитие письма.
        С другой стороны, идут предложения расширить сферу языкознания, теснее связать его с областью искусства, например театрального, в котором сценическая речь и выразительные средства мимики и жеста играют такую большую роль, или музыкального, в котором гармонический строй, интонации, носящие отпечаток национальной специфики, как будто имеют аналогию с явлениями разговорной речи.
        Поднимался даже вопрос об ограниченных возможностях звукового языка в точной и непосредственной передаче всех оттенков цвета, изгибов линии, всех своеобразий картины художника, всех пространственных свойств и физических особенностей предмета, деталей инженерно-технического сооружения и т. п. и предлагалось, в дополнение к общенародному языку, шире применять и культивировать так называемый «предметный язык», т. е. общение людей посредством чертежей, рисунков и т. п., иными словами: выдвигался вопрос
[54]    
об отношении между общенародным языком и разнообразными внеязыковыми «символическими» или знаковыми средствами общения или сообщения.
        Все это свидетельствует об огромном интересе широчайших кругов советской общественности к вопросам теории и истории языка, пробужденном! гениальными трудами И. В. Сталина по вопросам языкознания. За ростом, за развитием советского языкознания следят и в нем заинтересованы разнообразные слои советского общества. Никогда не были задачи советского языкознания так велики и ответственны, как теперь.
        Объединившись на базе сталинского учения о языке в дружную, сплоченную семью, советские лингвисты должны уверенно и неутомимо итти к осуществлению той великой цели, которая поставлена перед ними И. В. Сталиным,— превзойти своими достижениями зарубежных языковедов и выдвинуть советскую лингвистику на первое место в мировом языкознании.

         3

        Творческое развитие сталинского учения о языке было органически связано с разносторонней конкретной исследовательской работой в области изучения современного состояния и истории языков Советского Союза, с их говорами, и языков зарубежных стран. Лингвисты без языка, гадатели «на кофейной гуще вокруг пресловутых четырех элементов», идеологи стадиальности, искатели классовых языков должны были вернуться к природной звуковой материи реального общенародного языка, к его словарю и грамматическому строю и особенно — к его истории.
        Большая часть лингвистических исследований была направлена в сторону изучения грамматического строя и основного словарного фонда разных языков, главным образом языков народов Советского Союза. Сюда влекли языковедов и практические нужды культурного строительства, народного просвещения, острая нужда в учебниках и руководствах (особенно по национальным языкам), построенных на принципах сталинского учения о языке.
        Изучение основного словарного фонда было тесно связано, с одной стороны, с созданием национальных толковых словарей или словарей иноязычно-русских, а с другой стороны, с задачами сравнительно-исторического изучения родственных языков.
[55]              
        Труды И. В. Сталина, разъяснившие сущность специфики языка как продукта (ряда эпох, подчеркнули необходимость живого исторического подхода как к явлениям грамматики, так и к качественному составу основного словарного фонда — в их развитии.
        Кроме того, они дали глубокую методологическую базу для решения актуальных вопросов языкового строительства и речевой культуры.
        Достижения в области изучения русского языка довольно ощутительны. Авторы статей, посвященных разработке теоретических проблем советского языкознания, широко пользовались в качестве иллюстраций фактами истории русского языка.
        Сдан в печать первый том академической грамматики современного русского языка, содержащий описание звукового строя и правил изменений слов (морфологии). Вышел в свет сборник «Вопросы синтаксиса современного русского языка». Интенсивно велась работа по изучению закономерностей развития словарного состава и грамматического строя русского языка в советскую эпоху. Продолжалось издание словаря современного русского языка; близок к завершению первый том «Словаря языка Пушкина». Можно надеяться, что в 1952 году пойдет в печать первый том словаря древнерусского языка. Оживилась работа в области теории лексикографии, на которой также не могло не сказаться благотворное действие сталинских идей.
        Остро встала проблема языка и стиля. Разграничение понятий языка и стиля послужило основой для новых исследований по истории русского литературного языка XVIII—XIX вв. Необходимо отметить расширение сферы изучения русского языка второй половины XIX в., хотя здесь и поныне остается много «белых пятен», неисследованных явлений.
        В свете сталинских указаний на язык Пушкина, как основу современного русского языка, велись наблюдения над словарным составом пушкинского языка и над изменениями русской литературной лексики в послепушкинскую эпоху.
        Обсуждались вопросы периодизации истории русского литературного языка. Общей областью ведения и историков русского литературного языка, и историков русской литературы была стилистика языка художественной литературы. Этот участок научной работы требует улучшения и теоретического углубления. Проблема — история языка и история народа — разрабатывалась главным образом на основе изучения развития словарного состава русского языка.
[56]              
        Глубже осознана необходимость быстрейшего создания исторической грамматики русского языка; осуществлялись подготовительные для нее исследования по истории русского глагола, по истории местоимений и разных разрядов имен. Интенсивно велось изучение исторического развития синтаксического строя русского языка, особенно в области сложного предложения.
        Близок к осуществлению «Атлас русских народных говоров к востоку от Москвы». Но обнаружилась почти полная непригодность подготовленного ленинградскими «марристами» материала для «Атласа северо-западных русских народных говоров (на территории древнего Новгорода и Пскова)». Продолжалась напряженная работа по исследованию русских говоров в их истории. Предпринято широкое и детальное описание современных курских и орловских говоров. Труды И. В. Сталина по языкознанию подчеркнули важность историко-диалектологических исследований для глубокого понимания всех процессов истории народного языка.
        Некоторые практические вопросы культуры языка нашли освещение в подготовленном исследовании по русскому правописанию и окончательно отредактированных «Правилах русской орфографии и пунктуации».
        Однако явно недостаточной, слабо организованной была работа по упорядочению и нормализации русской научной и технической терминологии, по изучению отклонений от норм устной и письменной речи в современной прессе, по вопросам культуры устного и письменного слова. Необходимо построение стилистики общелитературного современного русского языка. Недостаточно активно ведется также исследование языка советской художественной литературы. Здесь отставание особенно ощутительно.
        В области изучения украинского языка следует отметить подготовку грамматики современного украинского языка и украинско-русского словаря и в перспективе издание таких трудов-заданий Института языкознания им. А. А. Потебни, как «История украинского литературного языка», «Диалектологический атлас украинского языка», «История русско-украинских языковых связей», «История украинской лексикографии» и др.[34]
        Изучение белорусского языка состояло главным образом в исследованиях народных говоров, подготовке словарей и грам-
[57]    
матики белорусского языка. Выдвигается задача построения курса истории белорусского литературного языка.
        В связи с обзором изучения восточно-славянских языков, следует отметить также некоторое оживление работы в области исследования других славянских языков — болгарского, польского, чешского, а также создание монографии по славянской акцентологии.
        Необходимо в ближайшие же годы написать сравнительно- историческую грамматику славянских языков. Чтобы приблизить осуществление этой важнейшей задачи, выдвинутой И. В. Сталиным, следует немедленно и энергично взяться за собирание новых материалов, относящихся к исследованию истории грамматического строя отдельных славянских языков, прежде всего, русского. Для выполнения этой важной задачи, тесно связанной с изучением «языкового родства славянских наций», нужны организационные меры, необходимы объединенные усилия институтов языкознания Союзной и Украинской академий наук и Института славяноведения.
        Исследование близких к славянским балтийских языков — литовского и латышского — сводилось преимущественно к подготовке толковых словарей, к изучению топонимики, названий мест, к упорядочению и кодификации терминологии. Правда, не прерывались и диалектологические наблюдения. Желательно вовлечь лингвистов из академий наук Литовской и Латвийской союзных республик в работу по созданию сравнительно-исторической грамматики славянских, и шире индоевропейских языков.
        Не так продуктивно, как следовало бы, шла исследовательская работа в области романистики и германистики. Правда, и здесь вопросы изучения основного словарного фонда (французского, испанского, румынского, молдавского языков, с одной стороны, и английского, немецкого, скандинавских, с другой) и грамматического строя вызвали большой научный интерес и стали предметом нескольких статей или монографий. Обсуждалась также проблема внутренних законов развития языка на материале этих языков. Близится к завершению очерк истории скандинавских языков. Подготовлена работа по исторической морфологии французского языка, составляется краткий исторический словарь французского языка. Все это — новые достижения советской лингвистики, имеющие большое научно-теоретическое и практическое значение. Но задачи, возникшие перед советскими специалистами по романским и германским языкам после появления трудов
[58]    
И. В. Сталина по языкознанию, настолько велики и разнообразны, настолько ответственны, что сделанное кажется каплей в море. В самом деле, все прежние курсы по истории французского, немецкого и английского языков были основаны на принципе «классовости» языка и на смешении языка с идеологической надстройкой.
        Характерны такие формулировки М. В. Сергиевского в «Истории французского языка»: «Развитие языка в XIX и XX вв. в полной мере соответствует общему ходу исторических и социально-экономических условий развития французского народа. Реакция эпохи Реставрации сопровождается^- реакцией в области языка, и окончательная победа буржуазии после 1830 года приносит такую же победу обновленному литературному языку, который с тех пор развивается быстрыми темпами» ^[35]. Этого рода формулировки вытекают из понимания языка как классового образования и решительно противоречат указаниям И. В. Сталина.
        Точно так же и проф. В. М. Жирмунский в своей «Истории немецкого языка» стремился доказать связь «поворотных пунктов» в развитии языка с «ломкой общественных отношений и существенной перестройкой в области идеологии»^[36].
        Необходимы обобщающие труды учебного характера и монографические исследования по истории германских и романских языков, созданные на основе сталинского учения о языке. Нуждаются также в решительной и коренной перестройке теоретические курсы иностранных языков.
        Следует отметить как положительное явление возникший интерес к исследованию морфологических систем иностранных языков, а также^-к вопросам словообразования.
        К системе индоевропейских языков относятся также языки иранские. Институтом языкознания Академии Наук СССР публикуются новые материалы по памирским языкам, печатается исследование по талышскому языку, осуществлены работы по фонетике иранских языков, подготовлены очерки по таджикской диалектологии.
        Собираются материалы для сравнительно-исторической грамматики иранских языков, выдвигается проблема их классификации; подготавливается этимологический словарь иранских языков. Для всего этого необходимо расширить обследо-
[59]    
вание и научное описание мало исследованных и даже вовсе не исследованных живых иранских языков, бытующих в Советском Союзе, а также за его пределами, усилить изучение отдельных вопросов их грамматики, организовать планомерную исследовательскую деятельность в области истории и диалектологии иранских языков. Оживилась работа по составлению словарей курдско-русского, таджикско-русского, близится к завершению исторический словарь осетинского языка.
        На иранистов, работающих в Институте языкознания и в Институте востоковедения Академии Наук СССР, а также на недавно организованную Академию наук Таджикской ССР ложатся большие и ответственные задачи в области иранского языкознания. Следует отдельно сказать об изучении таджикского языка. Необходимо создать труды по истории таджикского языка, разработать курс научной грамматики этого языка, упорядочить терминологию и орфографию, составить диалектологическую карту или диалектологический атлас таджикских народных говоров^[37]. Ведь «изучение истории таджикского народа и его языка, изучение археологии и этнографии таджиков, создание научной грамматики таджикского языка, составление различных словарей тесно связаны с изучением многочисленных таджикских диалектов и говоров, отразивших и отражающих в себе прошлое и настоящее таджикского народа»^[38].
        Одним из последствий временного засилья марризма был упадок исследований в области истории классических языков — греческого и латинского. В Институте языкознания Академии Наук СССР начинается возрождение этой отрасли лингвистической науки, тесно связанной с сравнительно-историческим методом. Подготавливаются работы по истории развития грамматического строя не только древнегреческого, но и среднегреческого и новогреческого языка (что делается впервые в СССР), по истории развития греческой лексики. Ведется исследование египетских элементов в древнегреческом словаре. Оно обогащает и развивает теорию заимствований указаниями на характер и способы действия внутренних законов развития языка в этой области. Заканчивается исследование по истории латинского языка; на основе сталинского понимания социальных закономерностей скрещивания языков
[60]    
выдвинута новая концепция исторического развития латинского языка; уделяется большое внимание внутренним законам развития латинского языка; поставлен вопрос о закономерностях развития племенных языков в условиях рабовладельческого общества — на начатках становления народности в период распада Римской империи.
        Необходимо упомянуть также о попытке создать словарь санскритского языка (в 60—80 тыс. слов).
        Все эти факты говорят об активном стремлении советских языковедов к конкретной, живой и плодотворной работе в области изучения индоевропейских языков.
        Активно перестраивается научно-исследовательская работа в области тюркологии, особенно в Москве и Ленинграде. Это отчасти объясняется тем, что основные руководящие кадры специалистов по тюркским языкам в центре, в отличие от научных работников тюркоязычных союзных республик и областей, были мало заражены марризмом. Коллектив сотрудников Института языкознания Академии Наук СССР под руководством члена-корр. Н. К. Дмитриева уже подготовил сравнительную грамматику тюркских языков.
        Башкирскими языковедами написана сравнительная грамматика башкирского и русского языков; в Туркмении составляется сравнительная грамматика. туркменского и русского языков; в Баку — азербайджанского и русского; пишется исследование, посвященное сравнительной характеристике некоторых особенностей строя русского и киргизского языков.
        Такие важные проблемы, как задачи советской тюркологии в свете трудов И. В. Сталина по языкознанию, задачи сравнительно-исторического изучения тюркских языков Средней Азии, классификация тюркских языков, закономерности их внутреннего развития, отношения территориальных диалектов и разных литературных тюркских языков, вопросы нормализации национальных языков, роль русского языка в процессах обогащения их словарного состава и другие,— стали предметом острого научного интереса и определили содержание предпринятых монографических исследований.
        Много работ посвящено изучению основного словарного фонда отдельных тюркских языков, а также их грамматического строя, особенно в области синтаксиса простого и сложного предложения.
        Следует отметить также исследования по истории чувашского литературного языка, по истории формирования и развития тувинского литературного языка.
[61]              
        Возрастает интерес к изучению истории тюркских языков в тесной связи с историей народов. Показательны темы: «Очерки по истории формирования кумыков и кумыкского языка», «Изменение словарного состава татарского языка в советскую эпоху», «Вопросы истории тюркских языков» и др.
        И все-таки следует подчеркнуть медленность темпов перестройки и недостаточный уровень научно-теоретической работы в казахских, узбекских, туркменских и других тюркоязычных лингвистических центрах.
        В связи с возросшим интересом к истории языка шире развернулась работа по изучению диалектов разных тюркских языков, например татарского, башкирского, якутского. Однако в некоторых периферийных научных центрах, например в Туркмении, пришлось заново доказывать — с помощью сталинского учения о языке — важность изучения народных диалектов для истории языка.[39]
        Начинает также активизироваться в тюркоязычных республиках лексикографическая деятельность, направленная на создание как двуязычных, так и толковых словарей большого состава.
        Признаки оздоровления замечаются и в других пострадавших от марризма областях языкознания. Так, до появления трудов И. В. Сталина изучение угро-финских языков сводке лось почти исключительно к описательной работе. Вместо исторического исследования их преподносилось «гадание на кофейной гуще вокруг пресловутых четырех элементов» Н. Я. Марра. Попытки проф. Д. В. Бубриха воспользоваться сравнительно-историческим методом для решения основных проблем советского угро-финноведения встретили ожесточенный отпор со стороны «аракчеевцев» и были ими ликвидированы.
        Труды И. В. Сталина вызвали коренную перестройку всей обширной,, охватывающей до полутора десятка языков, работы финно-угорской лингвистики, направив ее в русло советского марксистского языкознания. Началось широкое сравнительно-историческое исследование угро-финских языков, развернулась работа по изучению звукового и грамматического строя отдельных угро-финских языков в свете сталинского учения о языке. Подготавливается издание пятиязычного (мордовского, марийского, удмуртского, татарского, чувашского и русского) словаря XVIII в. Дамаскина. Пишется
[62]    
грамматика современного венгерского языка — она будет первой советской грамматикой этого языка.
        Классические труды И. В. Сталина по вопросам языкознания выдвинули ряд новых неотложных задач, как теоретических, так и практических, перед нашими специалистами но многочисленным языкам народов советского Севера. Развитие таких младописьменных языков как эвенкийский, эвенский, хантыйский, мансийский, ненецкий, чукотский, корякский, в свете сталинского учения о языке получило иной смысл, иное объяснение.
        Северные языки, наряду с кавказскими, привлекали к себе особенное внимание последователей так называемого «нового учения» о языке. Своеобразие и известного рода архаичность (нередко мнимая) северных языков побуждали рассматривать их как удобный материал для иллюстрации и «подтверждения» надуманных схем стадиального развития речи вообще.
        Марристский палеонтологический подход к северным языкам исключал подлинно-научное историческое проникновение в своеобразие структуры этих языков.
        После появления трудов И. В. Сталина по языкознанию наши языковеды-северники, хотя и с некоторым опозданием, выступили с критическим и самокритическим разбором теоретических ошибок, допущенных ими в предыдущие годы.
        На очереди — создание новых работ, призванных, на основе сталинского учения о языке, осветить вопросы лексикологии, грамматики, фонетики, диалектологии, истории северных языков. Работа эта начата и уже дает свои положительные результаты.
        Особенно остро стоит сейчас вопрос о перспективах и путях развития литературных языков народов Севера.
        Наряду с бесспорными успехами в этой области, выразившимися в том, что для всех основных народностей Севера создана на их родных языках школьная учебная литература, изданы переводы отдельных произведений И. В. Сталина, а также переводы произведений классиков русской дореволюционной и советской художественной литературы,— работа по развитию новосозданных литературных языков имеет серьезные недостатки.
        Наиболее существенными и практически пока не решенными были и продолжают оставаться следующие вопросы:
        1. Вопрос о взаимоотношении литературного языка с местными диалектами и говорами.
        2. Вопрос о взаимоотношении родного языка с языком
[63]    
русским, овладение которым является одним из важнейших средств приобщения к передовой социалистической культуре отсталых в прошлом и различных этнических групп нашего Севера.
        Ошибки марровского толка в решении первой проблемы выразились в том, что особенности местных диалектов в конкретных условиях народностей Севера, имеющие исключительное значение, игнорировались при так называемом «строительстве» литературного языка. Это приводило к тому, что изданная литература на том или ином литературном языке, например эвенском или эвенкийском, очень часто для значительной части народа оказывалась мало понятной или вовсе непонятной и не получала поэтому надлежащего использования. Попытки найти выход из этого положения приводили к созданию искусственного («кабинетного») литературного языка — чего-то наддиалектного, «среднего» и фактически непонятного или мало понятного даже для той группы населения, диалект которой официально считался положенным в основу литературного языка.
        Хантыйский литературный язык строился на основе среднеобского диалекта, носители которого, как правило, хорошо владеют русским языком. В то же время для большинства ханты, слабо владеющего или вовсе не владеющего русским языком, для которых письменность на родном языке особенно необходима (северные группы ханты), хантыйский литературный язык, вследствие больших диалектных расхождений, оказался мало понятным.
        Устранение этих недостатков, в разной мере свойственных большей части литературных языков народов Севера, является неотложной задачей и может быть осуществлено только на основе серьезно поставленных диалектологических исследований.
        Сталинское учение об этапах развития языков — от языков родовых к языкам племенным, от языков племенных к языкам народностей и от языков народностей к языкам национальным —- внесло полную теоретическую ясность в решение этой основной проблемы истории языка. Исключительная языковая пестрота, диалектная раздробленность, наблюдающаяся среди большинства северных языков, является наследием исторического прошлого носителей этих языков. Консолидация отдельных групп эвенков, эвенов, ханты, манси и других в народности социалистического типа — процесс сложный, требующий всестороннего изучения.
[64]              
        Подход к языку отдельных групп той или иной еще не сформировавшейся народности должен быть конкретным и дифференцированным.
        В творческом содружестве с языковедами-методистами и специалистами по русскому языку должна итти работа по усовершенствованию методов обучения русскому языку в нерусских школах крайнего Севера, по изысканию наиболее эффективных приемов использования знаний и навыков учащихся, полученных на родных языках.
        Языковеды-северники должны, чутко прислушиваясь к голосу опыта, практики, теоретически освещать путь практической деятельности, как учит этому товарищ Сталин.
        В языковедческих научных учреждениях нашей страны плодотворно идет исследование языков Кавказа.
        Кавказ является единственным районом Советского Союза (а также Европы), на сравнительно незначительной по масштабу территории которого находятся несколько десятков древнеписьменных, младописьменных и бесписьменных языков. Исследование этих языков чрезвычайно важно не только для развития национальных культур, не только для практических нужд языкового строительства, но и для разработки основных вопросов общего и исторического языкознания.
        Специалистами по кавказскому языкознанию в Тбилиси успешно изучается грамматическая структура картвельских языков — грузинского, занского, или мегрелочанского, сванского — их диалектов в историческом аспекте.
        Исследуются взаимоотношения между картвельскими и горскими кавказскими языками и языками Ближнего Востока. Большая работа ведется по унификации норм современного литературного грузинского языка.
        Интенсивно развивается также изучение грамматической структуры других кавказских языков и диалектов (абхазского, адыгейского, кабардино-черкесского, аварского, бацбийского, лакского, удинского, даргинского с кубачинским, андийского, дидойского, ботлихского, тиндийского, годоберийского, капучинского, будухского, хиналугского и др.), которые представляют большой теоретический интерес как с точки зрения истории так называемой иберийско-кавказской языковой семьи, так и для выяснения некоторых важных вопросов общего языкознания (например, таких, как происхождение склонения и спряжения, сущность категории грамматического рода, генезис и развитие эргативной конструкции и т. п.).
        При исторических изысканиях в этой области широко при-
[65]    
меняются принципы сравнительно-исторического языкознания.
        Необходимо особенно отметить «Толковый словарь современного литературного грузинского языка». Вышли в свет два тома. Словарь рассчитан на восемь томов, в которых должно содержаться объяснение 125 тысяч слов. Охватывая основной лексический фонд современного грузинского языка, этот словарь в то же время дает ясное представление об интенсивном росте словарного состава грузинского языка в советскую эпоху, связанном с могучим подъемом экономики и культуры Советской Грузии, а также вообще о лексических богатствах грузинского литературного языка. Объяснение значений слов иллюстрируется примерами их фразеологического употребления из произведений классиков грузинской литературы, советских писателей, классиков марксизма-ленинизма.
        Исследование армянского языка в его современном состоянии и истории, исследование диалектов армянского языка перестраивается в свете сталинских указаний в Институте языка Академии наук Армянской ССР. Этот крупный научный центр играет руководящую роль в развитии советской науки об армянском языке. Составляется большой русско- армянский словарь.
        Изучение кавказских языков ведется также в Институте языкознания Академии Наук СССР.
        В план научно-исследовательской работы сектора кавказских и иранских языков этого Института включены и разработаны темы:
        а) об устойчивости основного словарного фонда армянского языка;
        б) категория падежа в дагестанских языках в свете сталинского учения о грамматике;
        в) о взаимодействии древнеписьменных, младописьменных и бесписьменных языков Кавказа.
        К сожалению, составленная проф. Н. Ф. Яковлевым грамматика абхазского языка и написанные проф. Л. И. Жирковым очерки пяти литературных горских языков Дагестана оказались неудовлетворительными.
        Подготавливается очерк исторического синтаксиса армянского языка.
        Институт языкознания Академии Наук СССР оказывает научную помощь Дагестанскому филиалу.
        В результате ликвидации аракчеевского режима, искусственно сужавшего проблематику исследовательской работы, лингвистическая работа в Дагестане значительно оживилась.
[66]              
        Шире развертывается работа по сравнительно-историческому изучению родственных языков и диалектов. Характерно признание дагестанских языковедов: «Несмотря на родственную близость дагестанских языков, до сих пор мы, изучая отдельные языки, не решались ставить проблему родства и общности происхождения их. Даже в тех случаях, когда это диктовалось разрабатываемой темой и фактами языка, слово «родственный» бралось в кавычки. Ведь учение Марра не допускало генетического (по происхождению) родства языков, объясняя лексическую и грамматическую близость их скрещиванием» ^[40]. Только после появления трудов И. В. Сталина была осознана необходимость исследовать дагестанские языки в сравнительно-историческом плане, сопоставляя их с другими, родственными горскими языками, и проследить пути развития дагестанских языков в тесной связи с историей народов Дагестана. Сталинские определения грамматики, указания на «злоупотребления семантикой» и на необходимость учета формальной стороны дали возможность по-новому рассматривать ряд специфических вопросов грамматического строя дагестанских языков (падеж, придаточное предложение). Ряд работников занялся вопросами лексикологии.
        В настоящее время вышли русско-даргинский и русско-лезгинский словари. Закончен печатанием русско-аварский словарь. Близится к концу составление словарей русско-лакского и русско-кумыкского. Подготовлен большой сборник «Языки Дагестана».
        Общественное внимание к вопросам языкознания сказалось и на постановке ряда практических вопросов, вытекающих из работ товарища Сталина. В многоязычном Дагестане большое значение получил вопрос о консолидации мелких бесписьменных языков с основными литературными языками, о развитии литературных языков, об их нормализации и обогащении. Огромна тяга к русскому языку, который в условиях многоязычия приобретает роль второго родного языка для народов,: Дагестана. Общественность ставит вопрос о переводе обучения в школах некоторых бесписьменных народностей (рутулов, цахуров, агулов) на русский язык. Утвержден новый учебный план со значительным увеличением числа часов на изучение русского языка.
        Основной недостаток — незначительное число работников- языковедов в области дагестанских языков. По некоторым
[67]    
литературным языкам совсем не ведется исследовательская работа (табасаранский, отчасти кумыкский, по которому нет работника в Дагестанском филиале Академии Наук СССР), Почти не изучаются языки бесписьменных народностей Дагестана (около 20). Многие темы, актуальные с практической или теоретической точки зрения, никем не разрабатываются. Теоретическая работа и методологическая перестройка языковедов Дагестана заставляют желать лучшего.
        Для полноты картины необходимо указать, что в Институте востоковедения Академии Наук СССР развертывается изучение монгольских языков, маньчжурского, корейского, китайского и японского языков, языков Индии, развертывается и соответствующая лексикографическая деятельность.
        Труды И. В. Сталина способствуют глубокому и правильному решению вопроса о способах и принципах освоения разными национальными языками Советского Союза интернациональной терминологии в русском обличье, а также русской общественно-политической лексики, в особенности лексики социалистической. Тенденция к замене интернациональных терминов искусственными новообразованиями из собственного языкового материала или к переводу их неравнозначными, далекими по значению выражениями, была очень распространена среди деятелей советского языкознания в разных национальных республиках. В 1947 г. в решении ЦК КП (б) Казахстана («О грубых политических ошибках в работе Института языка и литературы АН КССР») подчеркивалось, что «среди некоторых языковедов все еще существует неправильная точка зрения, направленная фактически против внедрения в современный казахский язык интернациональных терминов вообще, русских в частности... В результате ряд социально-экономических терминов, имеющих строго определенное интернациональное значение, был переведен на казахский язык с грубым извращением их общепринятого смысла».
        Практические вопросы языкового строительства, вопросы упорядочения орфографии разных национальных языков, например туркменского, бурят-монгольского, вопросы нормализации языка, развития национальной терминологии, вопросы перевода и т. п. во многих национальных республиках и областях, являются очень острыми, сложными. Они требуют пристального внимания и действенной помощи со стороны таких центральных языковедческих научных учреждений, как Институт языкознания Академии Наук СССР. К сожалению, работа Института языкознания в этом направлении недоста-
[68]    
точно активизирована. Между тем тут много язв, порожденных так называемым «новым учением» о языке,— следует вылечить без замедления.
        «Теория» Н. Я. Марра отрицала национальную самобытность языка и языковое родство наций. Язык рассматривался лишь как представитель какой-нибудь стадии развития языка или как межстадиальный (иначе полистадиальный) конгломерат разных явлений. Все это не могло не отражаться даже при составлении грамматик младописьменных и бесписьменных языков. Необходимо создание новых грамматик этих языков в свете сталинского определения сущности языка и содержания грамматики.
        Кроме того, необходимо углубить исследования по истории и диалектологии разных языков, привить навыки сравнительно-исторического исследования, чуждые большей части лингвистов среднего и нового поколения, необходимо разработать принципы изучения языка и стиля советской художественной литературы, поставить на широкую марксистскую базу вопросы культуры языка, исправить или создать новые учебники и учебные пособия по всем основным национальным языкам Советского Союза.
        Советские языковеды должны еще напряженнее, дружнее, быстрее и основательнее возводить здание советского языкознания, фундамент которого заложен великим зодчим марксистской науки И. В. Сталиным.
        Задача внедрения марксизма в языкознание призывает всех нас к глубокому овладению творческим марксизмом, к непрестанному повышению уровня нашего марксистско-ленинского образования.
        Гениальный труд товарища Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» свидетельствует о бессмертной творческой силе марксизма, который непрерывно развивается и совершенствуется. Творческий марксизм — основа всякой живой науки. Освобожденное гением И. В. Сталина от застоя, рутины и догматизма и начавшее жить напряженной творческой жизнью, советское языкознание в ближайшие годы должно добиться еще более значительных результатов. .