[205]

      Вопросы терминологии в науке не являются самыми главными — дело не в названии, — но и не такими, чтобы ими можно было вовсе пренебречь. В интересах каждой науки, чтобы термины, которыми она оперирует 1) не вводили в заблуждение, не рождали ошибочных ассоциаций, 2) были едиными для всего цивилизованного мира. Единство и устойчивость терминологии служат косвенным свидетельством в пользу зрелости данной научной дисциплины. Обращаясь с этой точки зрения к лингвистической терминологии, мы видим, что с основными терминами этнолингвистической классификации  дело не  всегда обстоит благополучно. Рядом  с такими прочными и долговечными терминами, как «семитический», «хамитический», «иранский», «славянский» и др., мы встречаем такие обреченные конструкции, как «урало-алтайский» или «индо-европейский». Как оно ни странно, всего запутаннее и плачевнее  обстоит дело с названием для той семьи языков и народов, которая наилучше изучена и методологически послужила базой для всей лингвистической науки, семьи так наз. «индо-европейской». Сколько различных терминов употреблялось и употребляется для обозначения этой семьи! «Яфетический», «арийский»,  «индо-европейский», «арио-европейский», «индо-германский». И ни один из них не имеет шансов стать общепринятым.  Термин  «яфетический» давно оставлен для обозначения  данной семьи и в настоящее время получил новое и — надо думать — окончательное применение.
[206]
        Термин «арийский», с легкой руки М. Мюллера получивший в одно время  широкое распространение и до сих пор употребляющийся в значении «индо-европейский» разными дилетантами и беллетристами, ныне прочно закрепился в науке за индо-иранской группой языков. Однако явившиеся им на смену и употребляющиеся в настоящее время термины совершенно не удовлетворяют элементарным требованиям, которые следует предъявлять к научному термину. Термин «индо-европейский», претендующий быть не только условным обозначением, как два предыдущие, но настоящим определением в логическом смысле, выражающим объем (географическое распространение) понятия, оказывается в этом смысле неверным  и, следовательно, негодным, так как 1) «индо-европейцы»  жили и живут не только в Индии и Европе, 2) в Индии и Европе жили и живут не только «индо-европейцы». Термин «арио-европейский», коего первая часть есть понятие этническое, а вторая —  географическое, мог бы  с успехом быть  помещен в школьный учебник логики, как образец того, как нельзя составлять определения. Что  касается столь любезного сердцу немецких патриотов термина «индо-германский», то по своей крайней бессмысленности он не заслуживает даже рассмотрения. В такой науке, как языкознание, где содержание многих понятий  неизбежно изменяется с ходом научного  прогресса, надо быть особенно осторожным в выборе терминов и избегать слишком поспешных и претенциозных определений. Лучше держаться условных терминов, которые, будучи лишь символами, ни к чему не обязывают  и позволяют вложить в них  любое содержание.  Таковы, напр., взятые из библейской мифологии термины  «семитический», «хамитический», «яфетический». В этом их  удобство и залог  их  прочности и устойчивости. Если бы подобный  же  условный термин  был  введен для обозначения «индо-европейской» семьи, на  нем легко могли бы  сойтись все те, кто называет  ее теперь «арийской»,  «арио-европейской»,
[207]
«индо-европейской» или  «индо-германской». Это  в особенности своевременно сделать теперь, когда данную  семью  приходится рассматривать уже не как обособленную расу, явившуюся ни весть откуда на пустую территорию  Индии и Европы,  а как мешанный  человеческий аггрегат, ставший в результате сложных этно-социальных  процессов носителем определенного типа человеческой речи. Условный термин в данном случае представлял бы то неоспоримое преимущество, что  1) не вводил бы в заблуждение,  чего нельзя сказать о терминах «индо-германский» или «индо-европейский», 2) был бы приемлем для всех и привел бы к единообразию  научной  терминологии, что во всяком случае крайне желательно. Можно  было бы  для этой цели, по аналогии с терминами «семитический»,  «яфетический»,  воспользоваться каким-либо мифологическим  именем, как символом. Наиболее популярной, на ряду с библейской мифологией,  является мифология греков (народа, как раз, «индо-европейского»). Родоначальником людей, по этой мифологии,  является титан Прометей — яркое воплощение  того творческого духа, энергии и инициативы, который отличает именно «индо-европейские» народы. Это в высшей степени популярное имя  может  быть с успехом использовано, как символ, для  обозначения  так  наз. «индо-европейской» семьи. (1) На нем  легко  могут сойтись лингвисты  всех наций и направлений. Короче, мы предлагаем, принимая  во внимание пестроту и неудобство существующей  терминологии, называть «индо-европейскую» семью языков —  прометической (2), «индо-европейцев» — прометидами,   науку об  «индо-европейских» языках и народах — прометидологией.

                                              В. Абаев.

18 II 1926.

СНОСКИ


(1) То обстоятельство, что Прометей был сыном Япета, rеsр. Яфета, придает этому символу еще большую ценность в глазах яфетидолога, полагающего, что «индо-европейские» языки вышли  из яфетических. Но  такая «символика», конечно, ни для кого не обязательна.

(2) Ср. « Орфей» — «орфический».

Retour au sommaire // назад к каталогу