[3]
        «Первая в мире социалистическая Республика имеет все основания для того, чтобы поставить на очередь дня вопрос о международном языке и приступить практически к его разрешению: она не только может, но и должна во имя идеалов, исповедуемых ею и движущих ее, взять на себя инициативу в  практическом    разрешении    вопроса о международном   языке,   обратившись  к другим народам с призывом последовать
в этом вопросе за нею ».
        Б. Керженцев.
        («Известия   ВЦИК»,   14/1—19 г., № 8)

1. Разноязычие

        75 лет тому назад Карл Маркс провозгласил лозунг : «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
        На каких же языках говорят пролетарии, которых К. Маркс призывает объединиться общностью своих интересов в борьбе против капитала?
        Ответ на этот вопрос дает нам следующая справка: на всем земном шаре насчитывается 800 различных языков. Следовательно, есть пролетарии, говорящие либо на русском, немецком, французском, китайском, турецком, персидском, польском, чешском, сербском, болгарском, греческом, литовском, латышском, эстонском, финском, шведском, норвежском, татарском, английском, испанском..., либо на 780 других языках, кроме перечисленных.
        Само собою разумеется, что пролетарии различных стран и народностей не понимают друг друга, напр., русские рабочие не понимают китайских, китайские не понимают русских, немецкие не понимают французских и наоборот.
        Только отдельные лица, получившие образование, случается, владеют одним или несколькими чужими языками.
        Старики по этому поводу говорят:
        — Разные народы, непонимающие друг друга, произошли по воле господа бога, который смешал их языки в наказание за дерзновенную попытку построить Вавилонскую башню «до небес» и сравняться с богом в могуществе и славе. Грешно итти наперекор воле божьей.
        А мы на это говорим:
        — Ведь по вашему грешно было итти и против царя и помещиков, ибо сказано в библии: «Несть власти, аще не от бога». Однако пролетариат, храня
[4]
заветы своего учителя Карла Маркса, не последовал заповедям вашим. Русский рабочий сшиб царя Романова и буржуазию, немецкий—прогнал Вильгельма. Все, что мешает пролетариям всех стран объединяться для борьбы с капиталом, беспощадно сметается с лица земли вихром рабочей революции.
        В отношении разноязычия пролетариат точно так же не намерен делать уступов выжившим из ума старикам, умирающим богам и лицемерным попам. Ибо паука нам говорит, что язык имеет своим корнем труд: язык вырос из этого корня, а раз это так, то язык — орудие, техническое средство, которое мы имеем право и можем прилаживать и совершенствовать так, как нам требуется. Как от ига капитала, так и от ига разноязычия

        Никто не даст нам избавленья:
        Ни бог, ни царь и не герой,—
        Добьемся мы освобожденья

        Своею собственной рукой.

        А добиваться устранения разноязычия нам необходимо прежде всего потому, что оно мешает нам полностью осуществить самое важное для нас дело объединения всемирного пролетариата в одну братскую рабочую семью.
        Мы не хотим сказать этим, что разноязычие является единственной причиной, мешающей осуществлению лозунга К. Маркса: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь», но мы говорим, что все технические препятствия, мешающие этому объединению, кроме разноязычия, уже устранены новейшими изобретениями. В самом деле: благодаря железным дорогам и пароходам в течение нескольких недель можно объехать кругом весь земной шар; благодаря радиотелеграфу всякого рода известия и сообщения можно передать с быстротою молнии из страны в страну, из одной части света в другую. С усовершенствованием летательных машин (аэропланов) и грядущим широким применением их в практической жизни, человек станет владыкою воздуха, стирающим все земные перегородки. Только одна перегородка, проклятое разноязычие, как будто остается нетронутой. Но и эта последняя перегородка в достаточной степени стала ветхой и при небольшом напоре на нее пролетариата может быть опрокинута. Нужно только в помощь к родному языку найти одни специальный, навсегда для всех установленный, легкий для изучения вспомогательный международный язык. Если пролетарии всех стран условятся изучать этот язык и пользоваться им для международных сношений, то победа над вековым разноязычием будет одержана.

2. Буржуазия и международный язык

        Буржуазия, как известно, под шумок любит помечтать о хороших вещах. В рассказах и предсказаниях разных мудрецов, начиная с древнейших времен до настоящего века, всеобщий язык всегда сопутствует счастью и согласию людей. По этим рассказам когда-то был золотой век, когда все люди говорили на одном всемирном языке.
        Но от этой мечты до действительности—целая вечность. Когда доходит дело до практического разрешения вопроса, буржуазия старается самую идею о международном языке высмеять и не давать ей ходу. Если и находятся в бур-
[5]
жуазной среде последователи международного языка, то они своим интеллигентским подходом к делу сводят его до роли умственного спорта или интересной игры, которая, мол, может соперничать даже с шахматами или футболом. Недаром большинство интеллигентских и буржуазных приверженцев международного языка Эсперанто, о котором будет речь ниже, вербовались из среды собирателей марок (филателисты), любителей иллюстрированных открыток и редких монет, шахматистов и проч. И только изредка появлялись среди них „идейные“ приверженцы международного языка, да и то они большей частью оказывались либо пацифистами (буржуазными „миротворцами“), либо теософами (проповедниками буржуазной галиматьи о «сокровенном богопознании»). И когда, наконец, начали изучать Эсперанто рабочие, почувствовав своим классовым чутьем пользу международного языка, когда стали возникать пролетарские организации эсперантистов, тогда на смену безыдейным собирателям марок и монет, «идейным» пацифистам и теософам пришли... полицейские и жандармы, энергично принявшиеся за изучение международного языка. С ростом полицейских эсперантских организаций движение в пользу международного языка среди рабочих и низших служащих встречает сопротивление со стороны дворянских и буржуазных властей.
        Достаточно указать для примера на продолжавшееся в России десять лет (1894—1904) систематическое и упорное преследование Эсперанто царским правительством.
        Чем меньше самодеятельности проявляет масса, тем лучше чувствует себя буржуазия, которая терпит революционное по существу движение в пользу международного языка лишь до тех пор, пока это движение незначительно и не затрагивает ее грабительских интересов. Покоясь на обмане масс, на их усыплении, буржуазия широко пользуется незнанием языков для проведения своей линии но только в рабочей, но и в мелко-буржуазной, мещанской среде. Так, например, газета «Известия ВЦИК от 30-го декабря 1922 г. № 297 в большой статье о съезде буржуазных пацифистов в Гааге, сообщает:

 « Иногда какой-нибудь оратор случайно намекал на необходимость разрушения капиталистической системы и на неизбежное пришествие 
социализма. Но любопытно отметить что когда эти речи переводились на другие языки, то этот, умеренный радикализм затушевывался 
переводчиками » (курсив наш). 

        Подобных примеров можно было бы привести целое множество.
        Буржуазия присвоила себе исключительное право (монополию) на образование: кто богаче, тому и карты в руки. Далее школы в буржуазном государстве разделены на разряды: одни для черной кости, другие — для белой. В гимназиях, университетах, лицеях, институтах и т. п. заведениях белая кость училась иностранным языкам, а также искусству управлять и подчинять себе черную кость. Для черной кости имелись низшие школы, где только и обучали, что уменью терпеть и подчиняться безропотно белой кости. Простому народу в среднюю, а тем более в высшую школу доступа не было. Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели бедняку было « выбиться в люди ».
        Как Берлинские извозопромышленники по поводу появлений автомобилей объявили забастовку и презрительно называли автомобили „вонючими таратайками », так и нынешняя буржуазия ревниво оберегает свою монополию на зна-
[6]
ние и противится всякому революционному движению, всякой попытке ввести международный язык. Буржуазия знает, что с введением международного языка ее привилегия (преимущество) знания иностранных языков исчезнет, так как тогда каждый рабочий без труда будет иметь возможность говорить и быть понятым без посредства буржуазных специалистов-переводчиков. Для российской буржуазии, лишенной прежних прав и преимуществ, знание иностранных языков является единственной ее привилегией, за которую она крепко держится.
        Вообще говоря, международный язык буржуазии не нужен: ради некоторых преимуществ международного языка по сравнению с так называемыми «живыми» языками, играющими роль международных языков, ей незачем рисковать своим благополучием. Буржуазия имеет возможность широко пользоваться боннами и гувернантками, которые с детства обучают буржуйчиков французскому, английскому и немецкому языкам, знания одного из которых вполне достаточно для общения между собою буржуазных верхушек. Ведь в буржуазных государствах всегда господствует замкнутая кучка наиболее богатых управителей, подчиняющей себе всех. А для владеющих иностранными языками диктаторов наиболее сильных буржуазных государств: Америки, Англии, Франции и Германии международный язык так же нужен, как собаке пятая нога. Что касается буржуазных правителей более мелких государств с другими языками, то ведь эти государства находятся в подчинении или в угнетении у более сильных держав и с ними «большие господа» не считаются.
        Одним словом, буржуазный строй, основанный на единовластии господина капитала, строит свое благополучие на основе разноязычия народов, лжи и обмане. Международный язык, как революционная сила, помогающая раскрытию этого обмана, — враг буржуазии.

3.  Международный язык необходим трудящимся

        Рабочий класс у бонн и гувернанток не учился. Он своим потом и кровью давал возможность учиться буржуазии. Не удивительно поэтому, что трудящиеся не так образованы, как буржуи. Рабочие не то, что не знают иностранных языков, но подчас и на своем родном языке еле-еле читают, а то и вовсе неграмотны. В первую очередь таким рабочим нужно научиться грамоте. Обучаться иностранным языкам им будет не под силу. Ведь буржуазия обучалась иностранным языкам десятки лет: с детства у гувернанток и бонн года 4, да в гимназии лет 8, да в университете 4—5 лет, да за границу ездили на практику на всем готовом, не зная никаких забот, кроме учения. Значит изучение языков дается с большим трудом даже буржуям и требует больших денежных затрат.
        Одно время в наших рабочих клубах по неопытности открывали курсы иностранных языков, но, понятное дело, ничего путного из этого не выходило: после первых двух-трех уроков рабочие безнадежно махали руками и говорили:

- Это дело не для нас. Нам нужен язык полегче и сподручнее, да не два или три языка, а один, чтобы на нем нас понимали за границей.

Тем не  менее оставить положение таким, каким  оно есть, нельзя. Ведь пролетарии не эксплуататоры. Они сами собственным трудом куют свое счастье. В пролетарском государстве власть принадлежит не кучке управителей, а самим трудящимся, которые выдвигают из своей  среды товарищей на самые ответственные посты и должности. То, что умела делать кучка управителей в буржу-
[7]
азном государстве, должны уметь все рабочие, ибо не тогда же собак кормить, когда на охоту итти. Надо готовиться ко всякой работе не только в государственном, но и в международном, всемирном масштабе.
        — «Наша родина — весь мир» гласит надпись у входа в Народный Комиссариат Просвещения в Москве. А без очков международного языка этот мир нам будет не виден и в нем мы будем блуждать и спотыкаться.
        В недалеком времени мы можем оказаться свидетелями и участниками всемирной пролетарской революции. Но для того, чтобы восставший пролетариат смог окончательно и с наименьшими жертвами обезвредить мировую буржуазию, которая сразу не сдастся, необходимо, чтобы он был крепко спаян не только единством цели, но и единством языка в международных сношениях. Иначе рабочий класс легко может подпасть под влияние слуг буржуазии, так как эти мелко-буржуазные выходцы являются более образованными и обладают большими знаниями в области иностранных языков, нежели малообразованный, забитый пролетариат всего мира. С другой стороны, мировое рабочее движение не должно быть руководимо одними только вождями, хотя бы и преданными рабочему классу, без тесного сотрудничества в общем деле самого пролетариата. Пример деятельности покойного социал-интеллигента Плеханова, который в качестве вождя русской социал-демократии призывал рабочий класс в 1914 году к поддержке империалистической войны, ясно говорит за то, что пролетариат должен сам направлять своих вождей на путь своих классовых заданий, а не плестись слепо за ними. А для этого пролетариям всего мира нужен вспомогательный, второй после родного, легкий для изучения международный язык. Без такого языка рабочий класс принужден будет и в дальнейшем вручать свою судьбу тем счастливчикам, которые, не являясь иной раз истинными представителями пролетариата, владеют иностранными языками (Каутский, Шейдеман, Вандервельде, Мартов и др.).
        Рабочий класс ставит своей задачей не только освобождение мирового пролетариата, но и освобождение всех маленьких угнетенных стран и народов, так как « для победы рабочей революции по всему фронту необходимо полное взаимное доверие различных частей пролетариата друг к другу. Нужно показать и доказать на деле, что в пролетариате той нации, которая угнетала, пролетариат других наций имеет беззаветного союзника» (Н. Бухарин).
        Это означает, что рабочий класс признает не только право трудящихся на обособление, самостоятельность, но и право пользования любым языком на равных основаниях с языками, господствовавшими при буржуазии (английский, немецкий, французский и отчасти итальянский языки), А при таком положении дела, когда с одной стороны, пролетарии всех стран должны соединиться, а с другой стороны, когда они делятся по национальным языкам, следовательно, разъединяются,—интересы рабочего класса в целом требуют немедленного практического разрешения вопроса о международном языке.
        Пролетарская революция в России совершила не только политический переворот, не только изменила характер и образ правления страной, но произвела коренные перемены во всех областях общественной и культурной жизни людей, в особенности в области школы и образования.
        В пролетарском государстве школа призвана не затемнять сознание пролетариата, а, наоборот, просвещать его с целью подготовки к общественной, общеполезной деятельности.  При существовании  единой трудовой школы изучение
[8]
иностранных языков не может быть  преимуществом буржуазных сынков.  Это  право должно быть дано детям всех трудящихся. Но с другой стороны, мы   не можем  отделываться  одними бумажными  пожеланиями.  Мы не можем  вместо существенной   помощи,  указания практического выхода из положения, сказать учащемуся кратко:
        — Изучай языки.
        Ибо с завоеванием рабочим классом власти, с раскрепощением народов, не 
3-4 языка, а все иностранные языки одинаково важно знать будущему гражданину пролетарской республики.
        Так как невозможно изучить все языки, то мы говорим: вместо этого пусть всякий знает кроме своего родного языка еще один, навсегда для всех определенный — международный язык. Это выведет нас из тупика, в котором могла блуждать буржуазия и не может блуждать пролетариат.
        От рабочего класса мы ждем не препятствия, а всемерной помощи распространению международного языка.        

4. Выбор международного языка 

        После провозглашения рабочим классом права самоопределения народов 
любой из 800 существующих языков имеет право быть принятым в качестве международного.
        Представим себе, что для выбора международного языка созван съезд 
  представителей всех народов. Какой из существующих языков был бы избран? 
Англичане заявили бы, что их язык — самый распространенный и является родным 
языком не только Англии, но и Америки. Французы сказали бы, что их родной 
язык распространен по всему миру, что  им пользуются  все дипломаты. Немцы сказали бы, что на их языке написаны наиболее ценные  научные  книги, что ученые всех стран предпочитают печатать свои труды на немецком языке. 
Итальянцы заявили бы, что красивее, благозвучнее и  художественнее итальянского 
языка нет во всем мире. Русские стали бы утверждать, что  их язык является носителем пролетарской культуры. Японцы бы заявили, что их язык родственен 
всем  азиатским   народам,  имеет глубокую культурную ценность  для  народов Востока и проч. Поляки заявили бы, что  их  язык соединяет  в себе элементы славянских и западно-европейских языков...
        Одним словом, оказалось бы, что плохих, недостойных быть 
международными, языков не существует. Каждый считает, что его язык—самый лучший. 
Следовательно, наш съезд попал бы в тупик: как быть? Оставалось бы выбирать 
по жребию: какой попадется. Положим, жребий пал на английский язык. Что 
получилось бы из этого? Прежде всего этим выбором остались бы довольны одни только англичане, да американцы. 779 представителей других языков остались 
бы недовольны и, возможно даже, демонстративно ушли бы со съезда.
        Допустим, однако, что члены съезда оказались настолько сознательными и дисциплинированными, что решили, хотя и с болью в сердце, подчиниться выпавшему жребию. Пролетариат всех стран принялся бы за изучение чертовски трудного английского языка. Учителя английского языка оказались бы в большом спросе. Английская литература, английские газеты раскупались бы нарасхват. Английские писатели и поэты из национальных сразу стали бы  международными, всемирными. Английская нация в очень короткое время оказалась бы
[9]
самой сильной и могущественной нацией во всем мире. Наука, торговля, промышленность Англии не знала бы себе соперников. В то время, как пролетарии других стран тратили бы массу средств, времени и энергии на изучение английского языка, англичане и американцы, не нуждаясь в изучении международного языка, все свободное время, остающиеся средства и энергию употребили бы на углубление своих практических знаний, необходимых для улучшения своей жизни. Другие народы по сравнению с англичанами и американцами оказались бы отсталыми не только в экономическом, но и в культурном отношении. Принятие английского языка означало бы самоуничтожение национальной независимости всех других народов, кроме английского и американского. Иначе говоря, провозглашенное самоопределение народов тут же было бы отменено и равенство сменилось бы неравенством; Но мало этого: ведь всякий национальный язык тесно связан со своей нацией, со своей культурой, обычаями, наконец, климатом и экономическим состоянием страны. Будучи перенесен в другие экономические, культурные и бытовые условия, всякий национальный язык неизбежно разобьется па местные наречия (диалекты) и перестанет быть общепонятным языком. К тому же, как я указывал выше, национальные языки трудны для изучения. Трудность изучения английского языка усугубляется еще тем обстоятельством, что правописание этого языка в большей даже степени, чем во французском языке, не соответствует произношению.
        Так, например, слово «сайки» — зеркало, по-английски пишется: «психе», слово « сайкайатри » — психиатрия пишется: « психиатри »[1].
        А. П. Андреев в своей книжке « Международный язык Эсперанто » в виде шутки говорит, что по-английски слово « Константинополь » читается « Иерусалим ». Эта шутка, как видно из предыдущего, не далека от истины.
        Если бы вместо английского был принят другой язык, например, французский или немецкий, то повторилась бы та же история. Все национальные языки весьма трудны для изучения и грешат неисчислимыми недостатками. Ведь всякий национальный язык носит на себе особый, чуждый для других народов отпечаток своей нации. Ясно, что такой язык совершенно не приспособлен к роли международного языка.
        В таком случае, скажут нам, почему не воспользоваться латинским или  древне-греческим языками в качестве международных? Ведь эти языки не носят на себе национального отпечатка, так как народы, создавшие эти языки, римляне и древние греки, уже давным давно не существуют. Сторонники латинского и греческого языков, ставших уже мертвыми, забывают, однако, что эти языки еще труднее для изучения, чем существующие национальные. К тому же языки эти носят на себе отпечаток давно минувшей старины. В них нет ни новых названий предметов, существующих теперь, но не существовавших во времена Рима, ни новых, присущих нынешним языкам форм выражения и передачи мыслей и понятий. Переделывать же, вводить массу новых слов в классический латинский и древне-греческий языки так же целесообразно, как вколачивать в деревянный дом кирпичи, с тем, чтобы сделать его каменным.
        Существует единственный правильный и возможный выход из положения: создать новый искусственный язык специально для международных сношений,
[10]
отвечающий нижеследующим требованиям, выработанным в  результате совершенно независимых друг от друга самостоятельных исследований самых различных лиц и обществ в самых различных местах земного шара: 1) Международный язык должен иметь орфографию (правописание),   строго соответствующую фонетике (произношению).   2) Грамматика его должна  быть  самая простая и естественная без всяких исключений из общих грамматических правил.   3) Международный язык должен иметь приятную для слуха звучность. 4) Словарь должен состоять из общих национальным языкам корней,  от которых можно   было бы создавать бесчисленное множество слов для выражения  столь же  бесчисленных понятий и идей. 5) По легкости своего изучения международный язык должен быть доступен всем людям.
        По подсчету тов. Э. Дрезен (« Проблема международного языка », Москва, 1922) в течение последних трехсот лет проектов искусственного международного языка было представлено свыше 240. Все эти проекты оказались мертворожденными, так как они или совсем не отвечали перечисленным выше требованиям: или отвечали им только частично, как, например, «Волапюк» («всемирный язык»). Единственным проектом, отвечающим всем выше приведенным требованиям, оказался Эсперанто, ставший в настоящее время живым языком сотен тысяч его приверженцев во всем мире.

 5. Эсперанто

а) Возникновение Эсперанто.

        Основоположник международною языка Эсперанто, глазной врач Людвиг Заменгоф, родился в 1859 году в городе Белостоке и умер 14 апреля 1917 года в городе Варшаве на заре новой жизни освобожденной России. Город Белосток, как известно, населен русскими, поляками, немцами и евреями. При старом режиме в этом городе, как и в других западных городах, производилась постоянная травля русскими черносотенцами инородцев и в особенности евреев.
        По происхождению еврей, Заменгоф, будучи еще мальчиком, стал задумываться над вопросом, почему люди враждуют между собою и делятся на враждебные партии. Ему казалось, что люди враждуют вледствие разноязычия, вследствие того, что они не могут объясниться друг с другом, чтобы рассеять возникшие между собою недоразумения. Если бы существовал всеобщий язык, думал Заменгоф, люди перестали бы грызть друг другу горло, как шакалы. Эта мысль побудила Заменгофа создать международный язык.
        В первоначальной форме проект языка Эсперанто был готов уже в 1878 г., но Заменгоф, серьезно относившийся к задаче создания международного языка, в течение восьми лет подвергал свой проект всестороннему практическому 
испытанию с целью усовершенствования его и исправления могущих оказаться в 
нем технических недочетов. Наконец, в 1887 году вышло из печати первое издание основного учебника на русском языке под заглавием: «Д-р Эсперанто. Международный язык. Предисловие и полный учебник». В том же году учебник Эсперанто вышел на польском, французском и немецком языках.
        Слово „Эсперанто », бывшее раньше псевдонимом Заменгофа, в буквальном переводе означает «Надеющийся», «Уповающий ». Гораздо позже этим именем стал называться созданный Заменгофом международный язык.
[11]

б) Легкость изучения Эсперанто
        Эсперанто, созданный искусственно, конечно, совершеннее любого национального языка. Последние создавались в течение тысячелетий без всякого плана и системы и поэтому в них мы встречаем множество идиотизмов (свойственных тому или другому языку неправильностей) и много путаницы. Выше я говорил уже, что правописание и произношение во всех языках не соответствует одно другому. Даже по-русски мы пишем « хорошо », а читаем « харашо »; пишем « второго », а читаем « втарова ».
        « Баба » и « девочка » — существа женского рода, а вот в немецком языке эти слова („дас Вейб », дас Медхен »)—среднего рода.
        Слово « голова » по-русски — женского рода, по-немецки это же слово (« дер Kопф »)—мужского рода, а по-латински « голова » (« капут ») — среднего рода! Почему у русских — женская голова, у немцев — мужская, а у древних римлян ни та ни другая, а средняя,—неизвестно.
        Одно и то же понятие во всех языках сплошь и рядом обозначается двумя-тремя словами (синонимами), например, по-русски слова «путь» и «дорога» означают одно и то же, « кушать » и « есть »—тоже. Недаром один немец в доказательство трудности изучения русского языка привел следующий пример спряжения глагола « есть »:
       

        Различать по родам неодушевленные предметы так же несуразно, как различать деревья по птичьему полету. Поэтому в Эсперанто неодушевленные предметы по родам не различаются. Точно так же в Эсперанто нет идиотизмов и прочей путаницы, присущей национальным  языкам.
        Достаточно сказать, что вся грамматика Эсперанто состоит из 16 коротеньких правил. Причем, вопреки существующей пословице, в Эсперанто нет правил с исключениями.
        Словарь Эсперанто состоит из 4-5 тысяч корней-слов, в число которых входят слова, общие всем языкам, в том числе и русскому, как например: пролетарио, комунисто, революцио, адресо, редакцио, республико, лампо, и т. д. От указанного числа корней образуется благодаря системе префиксов (приставок) и суффиксов (окончаний) десятки тысяч производных слов, которые в национальных языках имеет самостоятельные корни. Так, например, в русском языке слова мать и отец имеют самостоятельные корни и каждое из них иностранцу приходится заучивать отдельно. В Эсперанто же для обоих этих слов существует один корень «патр». Слово отец образуется путем присоединения к этому корню окончания имени существительного (названия предмета)—« o », а мать путем присоединения к корню суффикса « ин », обозначающего женский пол. Таким образом, отец по-эсперантски будет « патро », а мать—« патрино ». Из слова « бово »—бык образуется слово— « бовино »—корова, из « виро »—мужчина, образуется « вирино » - женщина и т. д. Префикс « маль » означает полную противоположность, поэтому слово « бона » означает «добрый», а « мальбона »—«злой», « люмо » — свет, « мальлюмо »—темнота, « вэро »—правда, « мальвэро »— ложь.
        Мы привели здесь для примера 12 русских коренных (т. е. непроизводных) слов и передали их на Эсперанто при помощи 6-ти корней. Это значит, что
[12]
мы благодаря Эсперанто сократили па 50 проц. число слов, которые нужно  знать изучающему язык. В действительности же, если мы возьмем словарь любого национального языка в целом[2] и переведем все слова на Эсперанто, то окажется, что мы сократили число слов не менее, чем на 90 проц. Одно это служит очевидным доказательством необычайной легкости изучения и простоты языка. И действительно, рабочий со средними способностями может изучить Эсперанто в 3-4 месяца при 2-3 часах занятий в неделю. Дальнейшее совершенствование в знании языка приобретается постепенно путем чтения эсперантской литературы, переписки с иностранными эсперантистами и т. п.

В) Литература на Эсперанто

        В довоенное время около 200 газет и журналов выходило на Эсперанто в разных уголках земного шара, в настоящее время издательское дело начинает возрождаться после периода войны и мы уже имеем 50—60 хороших газет. Нужно особо отметить появление нескольких революционных журналов, свидетельствующее о росте рабочего эсперантского движения. Так, в Париже издается журнал « Вненациональное Обозрение », официальный орган Вненациональной Всемирной Ассоциации (САТ), ставящей своей задачей практическое использование международного языка Эсперанто в интересах рабочего класса, а в Москве преследующий те же цели литературный эсперантский журнал « Новая Эпоха ».
        Что касается эсперантской литературы, художественной и научной, то на Эсперанто имеется несколько, тысяч названий переводной и оригинальной литературы, ценность которой по свидетельству многих знатоков иностранной литературы, весьма велика. Так например, Кремлев, известный знаток произведений Шекспира, изучавший произведения гениальнейшего английского писателя в переводах чуть ли не на всех языках, нашел, что эсперантский перевод «Гамлета» в смысле точности передачи оригинала и красоты стиля превосходит все существующие переводы этого произведения. Необходимо отметить, что благодаря Эсперанто получается возможность читать литературные произведения мелких народов, недоступные нам вследствие отсутствия переводов на национальном языке. Но еще важнее то обстоятельство, что произведения национальных писателей и поэтов переводятся на Эсперанто соотечественниками авторов, вследствие чего эти переводы точно воспроизводят оригинал, не искажая его, как это часто бывает в переводах на другие языки.
        О росте эсперантской литературы может свидетельствовать тот факт, что в течение одного 1913 года редакция Московского журнала « Волна Эсперанто » получила для отзыва 208 новых эсперантских книг. 

г) Практическое применение Эсперанто

        Практически Эсперанто может быть применено тотчас же после его изучения. Прежде всего можно начать  интересную переписку с рабочими эсперантистами других стран: в каждом номере журнала «Вненациональное Обозрение» и других  газетах  печатается  70—80 адресов эсперантистов живущих, в разных уголках земного шара, которые желают переписываться на Эсперанто по разным
[13]
вопросам.   При   желании  за  очень  маленькую   плату  можно  напечатать   и свой адрес.
        В случае поездки за границу через посредство эсперантских организаций, разбросанных по всему миру, можно получить все необходимые справки, указания и содействие. Рабочие могут обращаться в местные отделения и ячейки «Вненациональной Ассоциации», имеющиеся во всех более — менее значительных центрах. Можно обратиться также к содействию У. Э. А. (Универсальная Эсперантская Ассоциация), имеющей своих уполномоченных делегатов почти во всех городах земного шара.
        Эсперантская литература, особенно научная, также имеет немаловажное практическое применение. Во Франции издается «Научная газета», дающая своим читателям массу новостей о научных достижениях за границы. Работники связи, медицины, педагогии, авиации и прочие знакомятся с состоянием своего профессионального движения, с новыми достижениями в области своей специальности через посредство существующих профессиональных международных эсперантских организаций и газет на Эсперанто. Громадное значение имеет Эсперанто для слепых, для которых печатается специальный эсперантский журнал с выпуклыми буквами по системе Брайля. Русский слепой т. Ерошенко в 1912 году с помощью Эсперанто успешно совершил кругосветное путешествие. Летом 1922 года он приехал в Москву из Пекина (Китай) по пути на 14-й Всемирный Съезд Эсперантистов.
        Одним словом во всех областях жизни: политической, профессиональной, научной и проч. Эсперанто может оказать и оказывает в действительности серьезную существенную помощь. 

д) Эсперанто за границей

        Это свидетельствует прежде всего о значительной распространенности Эсперанто во всем мире. И действительно, за границей, в особенности во Франции и Германии чуть ли не на каждом шагу можно встретить эсперантиста. Во многих магазинах, ресторанах и гостиницах говорят по-эсперантски, существует множество эсперантских обществ, кружков, курсов и пр. Начиная с 1905 года из года в год эсперантисты всего мира собирались на свои международные конгрессы. Первый конгресс состоялся во Франции в городе Булони-на-Море. На этот конгресс впервые съехались представители самых различных наций, не знавшие других национальных языков, кроме своего родного и Эсперанто. Благодаря Эсперанто они сразу стали понимать друг друга и уехали с конгресса окончательно убедившись в практической полезности знания международного языка.
        « Это был незабвенный конгресс. Все кто принимали в нем участие, сохранили о нем самое приятное, самое восторженное воспоминание на всю жизнь... Все почувствовали, что начинается падение стен между народами» — говорил на Женевском конгрессе в 1906 году покойный Заменгоф.
        До империалистической войны 1914 года эсперантисты вербовались главным образом   из среды мелкой буржуазии и интеллигенции, хотя и в то время существовали рабочие эсперантские организации и газеты. В годы войны эсперантское движение вообще замерло, но зато после войны наметился сдвиг в отношении проявления со стороны рабочих большего, чем раньше интереса к Эсперанто и оживления рабочих эсперантских организаций. В данный момент
[14]
рабочие организации эсперантистов до такой степени стали мощными, что могут конкурировать с буржуазными, так называемыми «нейтральными», «внеполитичными» организациями. К числу последних относится упомянутая нами выше У. Э. А. (Универсальная Эсперантская Ассоциация), против которой ведет 
медленную, но упорную борьбу революционная «Вненациональная Всемирная Ассоциация» (САТ). 
 
На последнем (14-м) международном конгрессе эсперантистов в Гельсингфорсе (Финляндия) наметился окончательный раскол между буржуазными и рабочими эсперантистами. Таким образом, эсперантское движение во всем мире находит правильный путь к привлечению широких пролетарских масс в сторону Эсперанто.

е) Эсперанто в России

        Россия в отношении распространения Эсперанто стоит на последнем месте так как невыносимо тяжелые условия старого режима замедлили эсперантское движение у нас на много лет.
        Эсперантских рабочих организаций в России раньше не было совсем. Годы 
революции существенно изменили внутреннее содержание придушенного царским 
режимом эсперантского движения в России. До октября 1917 года общества эсперантистов  существовали на основе  «нейтральности»,   «безполитичности».  За 
одним столом  с царским офицером, буржуа  и чиновниками  сидели, и рабочие 
эсперантисты, так как и у тех и других была одна задача: пропаганда языка 
Эсперанто, который рассматривался не как средство общения, а как самоцель, 
Нужно заметить, что  это  не совсем естественное  объединение  представителей   
разных классов для дореволюционной эпохи являлось единственно возможной и 
целесообразной формой эсперантских коллективов. Других путей даже наиболее 
революционно-настроенные эсперантисты не находили.
        После октября 1917 года произошла катастрофа.
        Мелкобуржуазная идея эсперантизма, идея осуществления братства людей на основе нейтрального вненационального языка, была опровергнута суровыми фактами действительности. Когда русские восстали против русских, отец против сына и сын против отца, тогда каждому стало ясно, что люди враждуют между собою не вследствие разноязычия, а вследствие причин экономического характера.
        Эсперантская единая семья раскололась. Офицеры ушли к офицерам, рабочие к рабочим. Эсперантисты лишились своих организаций.
        Всякие сношения с внешним миром были прерваны. Кругом блокода. Международный язык оказался заключенным в национальные рамки, что  для международного языка чревато многими опасностями. Эсперантисты лишились международной связи.
        И в результате Эсперанто осталось тем, чем оно было в действительности: 
наиболее совершенным техническим средством взаимопонимания. То, что между
народный язык оказался временно без употребления, не умаляло его значения, 
так как, лишившись буржуазных прикрас, Эсперанто окрасилось революционной идеей борьбы за счастье трудящихся и приобрело этим новую небывалую моральную силу.
        Несмотря на то, что большинство революционных эсперантистов естественно  находились на многочисленных в то время фронтах борьбы за существование  республики и совершенно не могли заняться в критический для Эсперанто мо-
[15]
мент эсперантскими делами, сама мысль о возможности осуществления международного языка до тазой степени стала привлекательной интересной и революционной, что столь известные пролетарские публицисты-литераторы, как Луначарский, Горький, Керженцев и др. открыто высказали свои симпатии к Эсперанто и этим укрепили дух и придали бодрости оставшимся одиночкам-пионерам нового эсперантского движения.
        В настоящее время благодаря им мы имеем уже сильную революционную организацию в лице нашего Союза Эсперантистов Советских Стран (СЭСС), в состав которого входят до сотни эсперантских обществ, групп и клубов, разбросанных по всей Советской России. В дальнейшем, с присоединением к СЭСС 
эсперантских организаций Украины, Белоруссии, Кавказа, Сибири и др. частей
 С. С. С. Р., наша организация станет одной из самых мощных революционных рабочих эсперантских организаций, которой  в недалеком будущем может быть придется приняться за еще более грандиозную созидательную работу во все мирном масштабе.

ж) Не языки, а ребяческие проекты

        Существует рассказ о том, как один окружной попечитель посетил приготовительный класс гимназии и задал вопрос ученику, показывая на висевшую в классе картину «Кошка ест мышь».
        — Скажи, что это такое?
        — Это кошка,—ответил ученик.
        — Нет, не правда: это не кошка, а изображение кошки,—поправил попечитель.
        — Ну, а это что такое? — задал вопрос попечитель, указывая на мышь.
        — Это — мышь, — просто ответил ученик.
        — Нет, не правда: это не мышь, а изображение мыши,—опять поправил попечитель.
        — Ну, а скажи-ка мне, что изображает вся картина? — спросил, наконец, попечитель.
        — Вся картина изображает, как изображение кошки ест изображение мыши — ответил научившийся «точто» выражаться ученик.
        Есть люди, которые подобно нашему гимназисту приготовительного класса, стараясь угодить черезчур требовательному и одностороннему какому-нибудь ученому авторитету, переносят его научную, может быть, но не имеющую практического значения, теорию на практику, вследствие чего получается, конечно, страшная чепуха. В каждом национальном. языке есть масса идиотизмов и неправильностей. Искусственный международный язык все идиотизмы и неправильности, мешающие ясному пониманию речи, конечно, устраняет. Нельзя, например, перевести дословно на Эсперанто такую русскую фразу: «Гости танцевали под фортепиано», так как иностранцы могут подумать, что гости, о которых идет речь,— не обыкновенные люди, а карлики, так как они могут уместиться под фортепиано. Но с другой стороны есть такие слова и выражения, которые с точки зрения науки считаются неправильными и неточными, но практически вполне приемлемы, так как никакой путаницы вызвать не могут. Есть ли смысл сейчас исправлять эти общие всем языкам маленькие недостатки, раз это исправление может усложнить систему искусственного языка и сделать его более трудным
[16]
для изучения? Эсперантисты, заботящиеся главным образом (…)

кости изучения своего языка для широких масс, а не о теоретич (…)

к кабинетных ученых, отвечают на этот  вопрос отрицательно (…)    

своих трудах пусть ученые пользуются  теми специальными  научными (…)

нами которые способны с необходимой точностью  передать любую (…)

представление. Но эти термины не должно вводить   в язык  (…)

который должен быть легким и гибким. Часы, которые  показывают  не только дни и часы, но и недели, фазы луны, праздники и високосные годы, конечно,— вещь интересная и хорошая, но эти часы стоят очень дорого и очень легко ломаются; для надобностей повседневной жизни всякий предпочтет простые часы.
        С этой точкой зрения эсперантистов несогласны немногочисленные последователи так называемого проекта «Идо» («усовершенствованного»  Эсперанто). Эти приготовишки международного языка сумели до невероятности усложнить систему  своего  проекта  по сравнению  с простой   системой  Эсперанто,  но  не  сумели, конечно, сделать   его  отвечающим,   хотя   бы  основным  требованиям  практической науки, так что в сущности проект их и выеденного яйца не стоит. Вообще, соперничать с Эсперанто, распространенность  которого  во  много  раз превосходит распространенность «Идо» и других еще менее удачных  проектов, как «Ао», «Вива»  и пр., так же безнадежно, как безнадежно луне стать солнцем.
        Мы не останавливались бы на этом мелком факте, если бы в последнее время приверженцы «Идо» («идисты»), пользуясь неосведомленностью некоторых т.т., не вели бы, основанной на искажении фактов пропаганды, умаляющей в глазах неосведомленной публики значение международного языка Эсперанто.
        Рабочие, сочувствующие международному языку, будучи предупреждены не должны позволять обманывать себя волкам в овечьей шкуре.

        ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЕДИНЕНИЕ МИРОВОГО ПРОЛЕТАРИАТА!

        ДА ЗДРАВСТВУЕТ МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЯЗЫК ЭСПЕРАНТО, МОГУЩЕСТВЕННОЕ ОРУДИЕ В РУКАХ ПРОЛЕТАРИАТА!