Centre de recherches en histoire et épistémologie comparée de la linguistique d'Europe centrale et orientale (CRECLECO) / Université de Lausanne // Научно-исследовательский центр по истории и сравнительной эпистемологии языкознания центральной и восточной Европы
Происхождение человеческой речи и ее дальнейшее развитие прослеживается акад. Н. Я. Марром «в путях не только эволюционных, когда речь (идет) о постепенном развитии типа, но и мутационных, когда peчь о перевоплощении в очередной новейший тип». В истории языка, говорит Н. Я. Марр, «переворотные движения мутационного порядка и эволюция человеческой речи, т. е. как возникновение ее и ее различных типов и систем, так развитие каждого типа, воспроизводят или освещают соответственные движения в формах общественного строя и смены создавшего ее, эту общественность, хозяйственного уклада».(1) Изучение как эволюционного хода развития языковых форм, так и приводящего к коренным изменениям ложится в основу всего учения о языке, разработанного Н. Я. Марром, и осуществляется средствами палеонтологических исследований и стадиального анализа. Отрицание коренных в языке изменений мутационного характера снимает оба только что отмеченные приема исторических работ над языком. Наоборот, признание наличия в языке качественных изменений ведет к необходимости не только сохранения этих же двух приемов, но и к интенсивному их применению, к их углублению и усовершенствованию. Всякое изучение исторического хода развития языка во всех его моментах эволюционного и трансформационного движения, и в отдельных формах и в целых системах, может быть воспринято как палеонтологическое исследование. Тут данный термин выступает в широком его понимании. В более же узком и для нас обычном — это будет применение его для обозначения анализа хода развития отдельных явлений языка в их эволюции и сменах. Сюда подойдут, главным образом, семантика и построение слова и грамматические формы. Следовательно, в значительной степени сюда же войдут как лексика, так и морфология. Изменение же целой языковой системы с переходом ее на новый тип, то-есть коренные изменения в системах языка, относятся уже к области стадиальных исследований. Поскольку система языка характеризуется в значительной степени построением предложения и в нем оформляемых слов, постольку при стадиальном подходе к языку наибольшее внимание обращается на синтаксис и на им обусловленную морфологическую часть. Палеонтологический анализ и проблема стадиальности являются тем чем советское языкознание в наибольшей степени отличается от зарубежной лингвистики. Они же ложатся в основу всей концепции Н. Я. Марра. Ими прослеживаются внешние выявления единого процесса глоттогонии, обусловленного социальною сущностью языка и диалектическим единством языка и мышления, отражающим в языке ход развития общественных форм. Весь этот комплекс остается тесно связанным, резко выделяя ведущие устои созданного Н. Я. Марром советского языкознания: тема — язык и общество обусловливает тему о языке и мышлении, оправдывая [36]
положения единства глоттогонического процесса, выявляемого в языке рядом мутационных переходов, изучаемых стадиально. Все эти звенья взаимно тесно связаны и дополняют одно другое. Изъять какое-либо из этих звеньев без существенного ущерба для остальных невозможно. Они остаются органически соединенными и продолжают лежать в основе всей построенной Н. Я. Марром схемы. Палеонтологический подход к языку уже получил ряд значительных уточнений. Основанный Н. Я. Марром на анализе по четырем лингвистическим элементам, он существенно видоизменился в первые же годы после смерти Н. Я. Марра подчинением анализа по названным элементам стадиальной схеме. Выдвижение переходов с резкими структурными сдвигами должно было затронуть и эти элементы, понимаемые как изначальные в звуковой речи корнесловы. И они должны были в длительном ходе исторического процесса претерпеть коренные сдвиги в своем состоянии и перейти на новый тип. Таковым оказываются основы слов, выступающие в разросшемся словарном составе языков различных систем. С них и начинается палеонтологический анализ наличной лексики. Тем самым применение анализа по четырем элементам повсеместно во всех языках и во всех периодах их развития само собою отпадало. Такой вывод, в его окончательном итоге, не находится в противоречии с высказываниями самого же Н. Я. Марра, признавшего, что выделяемые им четыре лингвистических элементы «не остались без изменчивости не только в форме, но и в содержании... Изменилось функциональное развитие этих элементов в течение длительных многотысячных веков жизни человеческого коллектива. Это значит, что четыре лингвистических элемента изменили коренным образом свои функции на различных стадиях развития»(2). Таким изменениям в применении палеонтологического анализа должно соответствовать и понимание выдвигаемой проблемы о стадиальном развитии языков. Проблема стадиальности была выдвинута Н. Я. Марром еще в 1923 году в его докладе «Индоевропейские языки Средиземноморья»(3). Этому краткому на двух страницах сообщению суждено было лечь в основу всех его последующих работ. Он признал индоевропейские языки продуктом сложного скрещения языков, вызванного переворотом в экономике и общественности. Их предшествующее состояние рассматривается как определенная стадия, в которой находились местные языки. Впрочем, подход к последним оставался в тесной связи со старым, выработанным еще в предшествующие годы, расширенным пониманием яфетического субстрата (см. Яфетический Кавказ и третий этнический элемент в созидании Средиземноморской культуры, 1920 г.). Н. Я. Марр рассматривал индоевропейские языки, как «дальнейшее состояние тех же яфетических языков», но уже в новом сложившемся типе. Таким образом, устанавливая преемственную между ними связь, основанную на трансформационном переходе, он противопоставлял индоевропейские языки яфетическим, как находящиеся на разных стадиях своего развития. «Индоевропейская семья языков, — говорит Н. Я. Марр, — типологически есть создание новых хозяйственных условий, по материалам же, а пережиточно и по многим конструктивным частям, это дальнейшее состояние тех же яфетических языков, в Средиземноморьи — своих или местных, на определенной стадии их развития, в общем новая по строю формация». «И в самых совершенных индоевропейских языках, продолжает Н. Я. Марр, имеются менее тронутые, как бы реликтовые яфетические слои, не захваченные общим процессом переработки яфетических в индоевропейские»(4). [37]
Тут, во всех этих высказываниях, проблема стадиальности уже поставлена. Местные языки противопоставляются индоевропейским, как находящиеся на иной стадии. Отсюда сам собою следует и обратный вывод: индоевропейские языки находятся в другом стадиальном состоянии, чем яфетические. Тем самым, в данном примере, выступают две стадии. Одна, яфетическая, с выработанной в ней системою языков, оказывается субстратом. Другая представлена индоевропейскими языками. Это уже новый тип, тут же на месте образовавшийся и корнями уходящий в предыдущий. Индоевропейские языки — тоже местные языки, но уже нового типа. Во всей только что изложенной схеме выступают не только стадии, но и стадиальный переход, дающий в итоге трансформацию, движение к новому типу, переход на новую историческую ступень. Социальный фактор обусловил этот сдвиг, проведя в языках не эволюционную, а коренную смену. Те же высказывания, с небольшими уточнениями, повторяются и в более поздних работах Н. Я. Марра. Уточнения коснулись главным образом понимания субстрата и вышедшего из него нового языкового типа, а также отношений между ними. Яфетический субстрат выступает уже как языковая система, противопоставляемая таким же, но иного состояния, языковым системам: индоевропейской, семитической и т. д.(5). Преемственная между ними связь рассматривается как стадиальный переход. Таким образом, стадиальный переход ведет от одной системы к другой, от яфетической к индоевропейской, финской, тюркской и др.(6). При таком движении от одной системы к иной могли оказаться языки, оставшиеся в промежуточном состоянии. К их числу отнесен армянский (7) и даже немецкий. В своем сообщении о новом повороте в работе по яфетической теории (1931 г.) (8) Н. Я. Марр, только что вернувшийся из научной командировки в Германию, характеризует немецкий язык, как представляющий собою «своеобразную структуру переходной ступени стадиального развития от яфетической системы к прометеидской» (т. е. индоевропейской). Когда Н. Я. Марр в 1923 г. устанавливал состояние индоевропейских языков, он противополагал один языковый массив другому, как находящиеся на двух различных плоскостях исторического движения, на двух различных ступенях стадиального развития речи. Теперь, когда та же схема расширилась в своих границах, стала изменяться лишь верхняя ступень, в которой выступают различные системы языков. Здесь, на этой ступени, наряду с индоевропейскими, мы видим также семитические, тюркские, финские и т. д. Все они оказались в одной плоскости, стоящей над нижнею ступенью, которая сохраняется везде одною и тою же — яфетическою. Одна система (яфетическая) сменяется на другой ступени любою неяфетическою системою. В результате вся схема стадиального движения сводится к трансформации яфетических языков в другую языковую систему. Понятие стадиального перехода выступает с достаточною определенностью. Это — переход от одной системы к другой. Остается неясным, что же понимается под самою стадиею. Если переход является стадиальным, то-есть выражает движение с одной ступени на другую, то сами эти ступени уже выступают как стадии. Понимание стадии и системы сошлись и разграничения между ними продолжают оставаться неуточненными. Сам Н. Я. Марр приходит к отождествлению стадий и систем. Он говорит о «стадии яфетической системы» (Яфетические языки, 1931 г.), о том, что «индоевропейские языки представляют лишь новую стадию развития тех же яфетических языков» (Основные достижения яфетической теории, 1925 г.). Индоевропейские языки признаются им за позднейшую стадию [38]
развития яфетических, их трансформацию, причем тут же указывается, что в том же положении находятся и другие системы языков, как-то семитическая, турецкая, угрофинская и т. д. (Предисловие к классифицированному перечню, 1926 г.). Таким образом, системы индоевропейских языков, тюркских, финских и др. оказались стадиями. Все они — позднейшее стадиальное развитие тех же яфетических языков, которые сами выступают как «стадия яфетической системы». Все языковые системы сводятся, таким образом, к одной, как к их предшествующему состоянию. Такою общею для них подосновою оказываются яфетические языки. Здесь вновь выступают положения, изложенные еще в работе 1920 г. о яфетическом Кавказе и третьем этническом элементе в созидании средиземноморской культуры. Изменения коснулись только частностей, общая же концепция повсеместного наличия яфетического элемента сохранилась. Тогда, в 1920 г., прослеживалось расселение яфетидов, сейчас же в 1923 и последующих годах, устанавливается не расселение племен, а стадиальное состояние. Упор делается не столько на яфетические племена, сколько на «стадию языков яфетической системы». Взамен яфетических племен выступают народы, говорящие на яфетических языках, и весь трансформационный переход рассматривается как происходящий на месте в самом наличном материале. Такой же процесс прослеживается не только в областях распространения средиземноморской культуры. Он признается происходящим повсеместно. Везде яфетические языки трансформировались в другие системы. В нетронутом виде они сохранились лишь в отдельных районах на Кавказе, на Памире, в Пиренеях. В остальных местах яфетические языки перешли на новый тип. Последний, в зависимости от различных социальных условий, получал свои особенности, различаясь один от другого и давая тем самым многообразие систем, распадаясь на отдельные группы языков. Единство глоттогонического процесса при таком понимании стадиального хода развития речи сводится к движению от яфетической системы языков к разнообразию других систем. Система яфетических языков оказывается универсальною. Она выступает как особая система, пережитая языками всех других систем. С такой ее характеристики начинается статья Н. Я. Марра в БСЭ «Яфетические языки» (1931 г.). Казалось бы, что при таком понимании роли яфетических языков в общем процессе глоттогонии выступает не столько стадия, сколько субстрат. Но это — повсеместный субстрат, определенная ступень, через которую надлежало пройти всем языкам мира. Можно полагать, что сам же Н. Я. Марр видел ряд существенных противоречий в этих им же высказываемых утверждениях, повторяющих смешение понятий системы и стадии и в значительной степени продолжающих опираться на прежние концепции еще 1920 года(9). Н. Я. Марр устраняет эти противоречия признанием, что каждая языковая система с тем или иным своеобразием передает определенную стадию развития речи. Таких стадий много. Яфетические же языки оказываются полистадиальными. Они представляют «ряд древних стадий языкотворческого процесса, а тем самым и ту стадию, которую в том или ином виде прошел всякий язык до сложения формально-логического мышления» (БСЭ, Яфетические языки, 1931 г.). Каждая система языков выявляет «с большим своеобразием определенную стадию». Все же число стадий и число систем не совпадает. И если яфетические языки рассматриваются Н. Я. Марром как полистадиальные и только поэтому лежат в основе всех других языков, то и другие вовсе не строго выдержаны в своей стадиальной характеристике, в особенности такие, как армянский, албанский и даже немецкий, относимые Н. Я. Мар- [39]
ром к числу межстадиальных. Даже индоевропейские языки выделяются как носители многих конструктивных черт, сохранившихся от предшествующего стадиального состояния. Следовательно, все системы в той или иной степени выступают носителями признаков различных пережитых периодов развития речи. Сам Н. Я. Марр в своих исследованиях идет «от отдельных конкретных языков и в них слоями отложившихся древнейших систем» (Языковая политика яфетической теории и удмуртский язык, 1931 r.). Признание яфетических языков полистадиальными оказалось, при этих условиях, неизбежным. Только будучи полистадиальными, они могли быть носителями ряда признаков, наличных во всех других системах языков мира. Здесь сказалась еще незаконченность отхода от старого понимания яфетического субстрата. Универсальными были яфетические племена; теперь их место заняли яфетические языки, ставшие, тем самым, универсальными. К этому их положению присоединилась также и полистадиальность. Но полистадиальность плохо согласуется с понятием стадии. Кроме того, яфетические языки полистадиальны, так как «представляют ряд древних стадий языкотворческого процесса» (БСЭ, 65, стр. 833). Следовательно, яфетические языки не стадия, а конгломерат ряда древних стадий, которые отмечаются, но не уточняются и не выделяются. Если же они и не подлежат выделению, оставаясь поглощенными «стадиею языков яфетической системы», то схема стадиальных переходов получается иная. В ее основе останется полистадиальное состояние, то-есть отсутствие стадии. Стоя на такой позиции, придется признать, что стадии выступают позднее, что из полистадиального состояния в ходе трансформационного процесса образуются стадии, характеризуемые своими ведущими особенностями, выделяющими языковые системы. Такая схема входит в конфликт с вырабатываемым и все более углубляемым пониманием яфетических языков как системы, выделяемой свойственными ей особенностями синтаксиса. Последние уже выдвигаются как характерные признаки яфетической системы, противопоставляя ее другим системам, но в то же время включая и ее в общее их число в качестве одной из разновидностей систем. Такой вывод меняет всю изложенную концепцию. Вопрос о том, что собой представляют стадии, остается попрежнему открытым, стадиальный же переход продолжает восприниматься как переход от одной системы в другую. Значительный материал для уточнения вставшего вопроса о том, что такое представляет собою стадия и каково содержание стадиальных переходов, дает Н. Я. Марр в ряде работ последних лет жизни. Изучая разросшийся материал уже в период усиления внимания на связь языка с мышлением, Н. Я. Марр говорит о предложении — мысли, об идеологической установке и формальных выявлениях (Яфетические языки, ВСЭ, 65, стр. 833). В языковой форме устанавливается ее содержание, отражающее действующие нормы сознания. Последние, равным образом, не стабильны. Коренные сдвиги прослеживаются в языке потому, что они выступают и в мышлении. «Язык, — говорит Н. Я. Марр, — такое же создание человека, как все прочие части, входящие в состав культуры, с тем отличием, что язык в то же время отражает в себе все этапы творчества и эволюции в развитии человечества» (Значение и роль изучения нацменьшинства в краеведении, 1927 г.). Этим высказываниям Н. Я. Марра соответствуют его же утверждения о том, что языки переживают ряд стадий, уходящих в глубь истории, включая и ту, в которой нет еще норм формально-логического мышления. Такие стадии пережили и полистадиальные яфетические языки. При таком положении легко придти к выводу, что определенной ступенью в стадиальном движении выступают не яфетические языки, сами по себе, а языки, сформировавшиеся. до сложения формально-логического мышления. К таким выводам приближается Н. Я. Марр в после- [40]
довательной серии своих работ последних лет жизни, подходя к той же теме уже в другом разрезе. Можно во всех деталях проследить ход мысли Н. Я. Марра. Изменения в строе языка он обосновывает экономическими и социальными сдвигами в общественной жизни. Эти сдвиги отражаются в языке через действующие нормы сознания. Язык рассматривается в неразрывной связи, в диалектическом единстве с этими нормами сознания. Все явления языка исследуются с этой точки зрения (Язык и мышление, 1931 г., Язык и современность, 1931 г.). Следовательно, и стадиальные переходы и стадиальные состояния не могут замыкаться в рамки своего собственного только формального изучения. К форме нельзя подходить обособленно, без учета ее содержания. Тем самым проблема стадиальности не может разрешаться в отрыве языка от мышления. Сопоставляя работы Н. Я. Марра последних лет с его же предыдущими, можно и в последних проследить ту же.ведущую мысль. Действительно, если индоевропейские языки оформились в результате определенного сдвига в хозяйстве и общественном строе и тем самым перешли на другое стадиальное состояние, и если они в процессе перестройки отошли от той стадии, «которую в том или ином виде прошел всякий язык до сложения формально-логического мышления», то сам собой напрашивается вывод о том, что и тут стадиальные переходы связаны с изменениями в нормах сознания. В том же положении должна была находиться и стадия, пережитая индоевропейскими языками, то-есть та, из которой они вышли, и которая характеризуется иной языковой системой. Последняя равным образом обоснована своими сдвигами в экономике и обществе и им соответствующим мировоззрением. Такими путями идет глоттогонический процесс с одной ступени на другую в стадиальном движении речи. Здесь и находит свое оправдание высказанное Н. Я. Марром положение об отражении в языке Язык и мышление, 1931 г. Тот или иной склад мышления не связан с зарождением третьего этнического элемента, то есть яфетических племен, а может быть свойственен им, как пережившим определенный период культурной жизни человечества. Впрочем, речь идет уже не о племенах. В работе 1931 года (Яфетические языки, БСЭ) Н. Я. Марр говорит не о яфетических племенах, а о народах с языками яфетической системы. Мы имеем дело не с этническим элементом, а с яфетической системой языков, такой же, как индоевропейская, семитическая, тюркская, финская и др. (там же). «Яфетические языки, по словам Н. Я. Марра, дают вообще богатейший материал по истории развития мышления». Они «составляют единую систему по качеству идеологической установки; в то же время по оформлению и по количеству языков... они столь многообразны, что эти количественные особенности переходят в качественные» (там же). Отсюда один шаг к признанию яфетических языков, или точнее, языков яфетической системы, лишь за одно из наименований языковых систем. К этому близок и сам Н. Я. Марр, ставящий яфетическую систему языков в параллель с другими. При таких условиях единая для всех языков яфетическая стадия, казалось бы, отпадает. Сам термин «яфетический» уже смущает. Он, по словам Н. Я. Марра, «в применении к теории в целом получил настолько общее, выходящее за пределы каких-либо территориальных или природных ограничений значение... что в настоящее время становится, отвлеченно говоря, излишним» (Яфетические языки, БСЭ, 1931 г.). Тем самым яфетическая теория переходит в новое учение о языке. Яфетический институт переименовывается в Институт языка и мышления, Яфетический сборник имеет своим продолжением серию Язык и мышление. Возможно, что происшедшие перемены получат свое отражение и в наименовании стадии. Название тем самым сохранится только за языковой системой. Система и стадия уже получат свое разграничение. Впрочем,
[41]
если и отпадет яфетическая стадия, повсеместная и универсальная, то тем самым вовсе не снимается вопрос о стадиальных состояниях и стадиальных переходах. Проблема стадиальности, поставленная Н. Я. Марром и детально им изучавшаяся, играет решающую роль во всей постановке его учения о языке и ложится в основу развивающегося советского языкознания. Выдвижение этой проблемы и опыты ее разрешения, шедшие различными путями, привели в окончательном итоге к укреплению основного положения о связи языка с мышлением. К этому же приводит и устанавливаемая Н. Я. Марром во всех его работах связь между формой и содержанием. Она прослеживается в лексике, в функциональной значимости словообразующих аффиксов и, наконец, в построении предложения. Тем самым Н. Я. Марр приближался к рассмотрению с той же точки зрения ведущих особенностей синтаксических построений. Синтаксису уделяется им особое внимание и при установлении стадий. «Стадию яфетической системы, утверждает Н. Я. Марр, прежде всего отличает синтаксис, строй речи как мысли в выявляющей ее сигнализации» (Яфетические языки, БСЭ, 65, стр. 833). Указание Н. Я. Марра на синтаксис остается равным образом ведущим для всей последующей работы, направленной на уточнение выдвинутой проблемы о стадиальном развитии языков. Эта проблема, еще нуждающаяся в ряде уточнений, местами весьма существенных, отнюдь не снимается. Наоборот, именно она ложится в основу всей ведущей концепции Н. Я. Марра, подтверждая и оттеняя колоссальное значение творческих идей ученого и его неоспоримые заслуги перед обществоведческой наукой в области языковедения. Стадиальностью устанавливается сущность прогрессивных моментов в движении языков, как в разрезе сравнительных сопоставлений, идущих по линии общей глоттогонии, так и при изучении свойств отдельных языковых систем (семей) в историческом освещении их современного состояния и даже в конкретных работах над отдельными языками в том же историческом аспекте. Резко выделяя на первый план положения диалектики в их выявлении на материалах языков самых разнообразных систем, проблемы стадиальности, основательно разработанные, послужат мощным фактором в продолжающемся творческом труде языковеда.
СНОСКИ
(1) H. Я. Марр. Значение и роль изучения нацменьшинства в краеведении, 1927 г., Избранные работы, 1, стр. 236. (назад) (2) Н. Я. Марр. Яфетидология в Ленинградском государственном университете, 1930 г., Избранные работы, 1, стр. 261.(назад) (3) Доклад Н. Я. Марра «Индоевроейские языки Средиземноморья» был зачитан в ноябре 1923 г. Опубликован в Докл. Ак. Наук, серия В, 1924 г., стр. 6—7.(назад) (4) Там же.(назад) (5) См. Яфетические языки, БСЭ, 65, 1931 г., стр. 827—833.(назад) (6) Предисловие к классифицированному перечню печатных работ по яфетидологии, 1926 г.(назад) (7) См. Индоевропейские языки Средиземноморья, 1924 г.(назад) (8) Избранные работы, 1, стр. 312, 316.(назад) (9) См. Яфетический Кавказ и третий этнический элемент в созицании Средиземноморской культуры. (назад)