-
-
- Centre de recherches en histoire et épistémologie comparée de la linguistique d'Europe centrale et orientale (CRECLECO) / Université de Lausanne // Научно-исследовательский центр по истории и сравнительной эпистемологии языкознания центральной и восточной Европы
-
-
-- Николай Севастьянович ДЕРЖАВИН : Происхождение русского народа, Москва: Советская наука, 1944.
СОДЕРЖАНИЕ
I. Дославянский период… 3
1. Население восточноевропейской части территории СССР в доисторические времена… 3
2. Этнография восточноевропейской части территория СССР к концу эпохи меди и бронзы… 10
3. Скифы и сарматы… 11
4. Ближайшие соседи скифов на севере: невры и будимы… 17
II. Древнейший период в истории славян… 20
1. Венеды… 20
2. Славяне, анты… 26
3. Готы и восточные славяне… 37
III. Восточные славяне во второй половине первого тысячелетия нашей эры… 46
1. Племенной состав… 47
2. Этруски-расены и русский язык… 52
3. Славяне—русь… 55
4. Норманская теория происхождения Киевской Руси акад. А. А. Шахматова… 66
5. Значение термина р у с ь… 77
6. Племенные группировки и основные культурные центры русского народа в IX в.…85
IV. Древне-русские племена и позднейшие народы — великорусский, украинский и белорусский… 89
V. Происхождение великорусского, украинского и белорусского народов… 95
II. ДРЕВНЕЙШИЙ ПЕРИОД В ИСТОРИИ СЛАВЯН
1. Венеды
Сравнительно с древнейшими европейскими народами, каковы, например, греки или римляне, славяне впервые выступают в истории довольно поздно, но не
[21]
позже, чем другие современные европейские народы - германцы, французы, англичане. Первые упоминания о славянах восходят к концу I и ко II вв. н. э. В этих известиях славяне выступают под именем народа венеды или венеты.
Известия эта мы находим, прежде всего, у знаменитого римского учёного и писателя Плиния Старшего (23-79 гг. н. э.). В его капитальном энциклопедическом труде «Естественная история» (Naturalis historiae), состоящем из 37 книг, мы читаем следующие строки (кн. IV): «Некоторые рассказывают, что здесь (у Каданского залива) живут до р. Вистулы сарматы, венеды, скифы, гирры. Называется Килипенским заливом, а в устье его остров Латрис. Вскоре другой залив, Лагнус, смежный с кимврами. Кимврийский мыс, выдаваясь в морс, образует полуостров, который называется Картрис». Каданский залив Плиния это Данцигский залив, куда впадает р. Висла. Название этого залива отложилось в имени города Данцига (польское Gdansk). Залив Килипенский - это Штеттинский залив, куда впадает р. Одра (нем. Одер). Остров Латрис, расположенный, по Плинию, в устье Килипенского залива, - это славянский остров Usedom-Wolin. Залив Лагнус Плиния - это Любекский залив. Восточнее Вислы, по Плинию, уже начиналась Азия, и вопрос о том, какие народы жили к востоку от Вислы, по-видимому, не интересовал автора.
После Плиния Старшего вскользь упоминает о венетах римский историк Тацит (P. Cornelius Tacitus, род. около 55 г. н. э., умер около 120 г.). В написанном в 98 г. классическом сочинении под заглавием «О происхождении, местоположении, нравах и народах германцев» (De origine, situ, moribus ас populis Germanorum), известном чаще под сокращённым названием «Германия», мы читаем следующие строки: «Здесь конец Свевии (т. е. Германии, у р. Вислы). Что касается певкинов, венетов и финнов, то я колеблюсь, причислить ли их мне к германцам или к сарматам... (Более похожи на сарматов) венеды: (они) сходятся с ними (до известной степени) и обычаями, ведя бродячую жизнь и живя грабежом. Тем не менее, я их также скорее отнёс бы к германцам, так как они умеют строить дома, знают употребление щитов и, будучи проворными пешеходами, охотно ходят пешком: всех
[22]
этих черт нет у сарматов, которые живут на телегах и на конях...».
Третью справку, из наиболее ранних показаний о славянах, мы находим у знаменитого греческого географа, астронома и физика, жившего во II в. н. э. (умер около 178 г.), Птолемея Клавдия в его восьмитомной географии, где имеются следующие два упоминания о венедах: 1) «Сарматию ограничивают великие племена: венеды по всему Венедскому заливу, а к северу от Дакии - певкины и бастерны и со всех сторон Меотиды (Азовского моря) - языги и роксоланы, и близко к ним - амазобии и аланы - скифы» (III, 5, 7); 2) «По р. Висле под венедами - гутоны, затем финны, затем сулоны» (III, 5, 8). Кроме того, этому же автору принадлежит упоминание о Венедских горах, в которых естественно видеть Карпатские горы.
По указаниям Птолемея (или Птоломея), относящимся ко II в. н. э., славяне - венеты, таким образом, занимали в это время пространство между Балтийским морем у Данцигского залива на севере и Карпатскими горами на юге; т. е. поречье р. Вислы от её верховьев в Карпатских горах до побережья Балтийского моря. По характеристике автора, венеды были великий народ – μέγιστον ἔθνος.
Случайные упоминания о венетах имеются и у более ранних греческих и римских авторов. Так, например, Геродот (V в. до н. э.) говорит о том, что янтарь приходит с р. Эридана от венетов. Венеты в древности славились разработкой янтаря и торговлей им. Специальные химические исследования установили, что оказавшийся в микенских могилах XIV-XII вв. до н. э., а также в египетских гробницах эпохи V династии (третье тысячелетие до н. э.) янтарь именно северного происхождения. Греческий поэт Софокл (497-406 гг. до н. э.) знал, что янтарь родится где-то далеко на севере, в какой-то реке у индов, живущих у северного океана. Софокловские инды представляют собою, по-видимому, отзвук рассказов финикийских купцов о виндах, т. е. вендах.
Наконец, имеется и ещё один древний картографический источник, упоминающий о вендах. Это - так называемые Пейтингеровы таблицы (Tabula Peutingeriana). Таблицы эти представляют собою переработку
[23]
карты мира, составленной при императоре Августе (63 г. до н. э. - 14 г. н. э.) его другом Випсанием Агриппой в начале нашей эры. Переработка названной карты была произведена в III в. н. э. неким Касторием с целью составить таблицы военных путей римской империи. Карта была издана впервые в 1591 г. по сохранившейся в библиотеке немецкого учёного-гуманиста Конрада Пейтингера или Певтингера (1465-1547) копии, относящейся к 1264 г. На этих таблицах в форме узкой ленты указаны географические пункты и помечены названия племён, через которые приходилось проезжать путнику, без указания, однако, границ расселения упоминаемых племён. На этих таблицах венеды показаны в соседстве с племенем бастарны.
Имя реки Вислы впервые встречается у римского писателя Помпония Мела (I в. н. э.), автора географического пособия - De chronographia или De situ orbis, под названием Vistula. У других авторов древности эта река называется Vistla, Vistula, Visculus (Плиний), Visula и Viskla (Йордан, VI в.) [12].
Что касается вопроса о том, какому языку принадлежит название реки Вислы и каково исходное значение этого слова, то большинство учёных, останавливавшихся на этом вопросе, склонно считать имя реки Вислы словом славянского языка. Шафарик в своих «Славянских древностях» (I, 538) возводил его к корню is-, vis-, вода, и это объяснение остаётся доминирующим в науке и в настоящее время. Интересно отметить, что в некоторых польских говорах слова висла имеет нарицательное значение и употребляется в смысле большой, полноводной реки вообще. С другой стороны, отмечается широкое распространение этого названия рек в славянских странах в разнообразных вариантах: Вис, Ислочь, Свислочь, Иследзь, Вислица (в бассейне р. Припяти), Вислок, Вислока, Висляновка (в бассейне р. Вислы) [13].
Правильнее всё же в названии реки Вислы видеть, собственно, не славянское слово, а слово дославянского языка населения этой территории, т. е. яфетическое отложение в славянском языке.
Название народа венеды - венеты или венды - винды не кельтского происхождения, как некоторые склонны думать на том основании, что это
[24]
слово в форме vindo входит во множество географических наименований, приписываемых кельтскому языку: Vindobona (Вена), Vindomagos («белое поле»), Vindobriga и др., а также в той же форме vindo или vindona - во множество древних надписей, дошедших до нас из районов, населённых некогда кельтами (Верхняя Паннония, Норик, Реция), как собственное имя.
Кельтское слово vindos значит белый. Отсюда заключали, что кельты, будучи сами, как и германцы, красно-рыжими, называли русых славян белыми, и это имя осталось за ними (сравни Белая Русь, Белохорваты и пр.) и в устах германцев. К этому прибавляется, что первое арабское известие о славянах, восходящее к VII в., прямо отмечает их белокурость; впоследствии арабы вообще называли славянским (Siklab) тип белокурого европейца.
На этой точке зрения стоит проф. Л. Нидерле, обосновавший свою теорию на учёте огромного топонимического и ономастического материала [14].
Из более ранних попыток истолкования племенного наименования венед, венд отметим, между прочим, попытку увязать это название с древним северогерманским vand (латинское - unda) - «вода», откуда венды - «люди воды», «жители вод» или «морские жители»; или с немецким wenden, откуда Wanderer - странники, скитники; либо с готским vinja и немецким weiden, откуда weidenden - wenden - «пастухи» pi т. п. Пытались объяснить племенное название народа венеды и как славянское слово. Так, например, Гильфердинг связывал имя венет то с древнеиндусским названием народа vanita, то с названием древнерусского племени вятичей. Другие (Первольф) возводили то же имя вент к старославянскому корню vet - «великий», пережиточно сохранившемуся в форме старославянской сравнительной степени - вѧщии и в изменённом виде в форме вятичиант. С вятичами связывал вентов и проф. Ф. Л. Браун в своих «Разысканиях в области гото-славянских отношений» (СПб, 1899, стр. 334). Он считал, что венедами первоначально называли немцы только одно из славянских племён, а затем это название было распространено на весь народ.
Все эти толкования наименования народа венеды надуманы и не выдерживают критики. Подходя к
[25]
вопросу палеонтологически, мы должны в каждом племенном наименовании древности искать, прежде всего, значение «человек», «муж», «дети», «народ», «племя», как это мы имеем, например, в наименованиях народов скифы, мари, готы и др. [15].
С другой стороны, в каждом племенном наименовании, как и в каждом племени, мы должны видеть известную скрещённость, т. е. «слияние двух и более однозначных различных слов того же количества племён, образовывающих одну общественность и скрещивавшихся уже физически» [16].
Подходя с этой точки зрения к разъяснению племенного термина венеды - венеты, венды, венд, мы должны прежде всего подчеркнуть, что уже самый факт распространения этого термина на широком пространстве Центральной Европы и за её пределами, предположительно связанном в древнейшее время с кельтским населением, свидетельствует о том, что слово «вен-д» со всеми своими вариантами - не кельтского, не германского и не славянского, а доиндоевропейского, т. е. яфетического происхождения. Это окрещённый двух-племенный термин, первую часть которого составляет хорошо известная нам яфетическая основа ven - со всевозможными вариантами её озвончения и огласовки (ven - men, van - man, равно vat - mat и т. п.), как это мы имеем, например, в окрещённых наименованиях* Per-men - «Пермь», Ger-man, Slo-ven, Sar-mat и т. п. в значении «народ», «племя». Вторая часть названия народа вен-д, т. е. звук д или т, представляет собой пережиток того же, по-видимому, племенного наименования, которое присутствует во второй части названия народа скифы σκυ-ϑα где ϑα представляет собою ионское племенное название в усечённой форме вместо полного ϑαν.
Н. Я. Марр отметил, между прочим, слово vent как экающую, чисто фонетическую разновидность одного из трёх основных названий для одного и того же вотского племени: vat - «ватка», vot -«вотяк» и vent - вят - «вятка», «вятичи», и рядом с последним поставил и венедов [17].
То обстоятельство, что славяне под именем венедов впервые выступают в истории с конца I и во II вв. н. э., нельзя, конечно, истолковывать в том смысле, что до этого времени на территории Европы не
[26]
существовало вовсе данного народа, вернее славянского протонарода или дославянского субстрата позднейшего славянского народа венедов. Протославяне, т. е. славяне на стадии дославянского этнографического оформления, - такой же исконный с глубокой древности народ в Европе, как и их позднейшие соседи - германцы и кельты, первоначально - протогерманцы и протокельты на западе или протолитовцы и протофинны - на востоке. Но на доиндоевропейской, т. е. яфетической стадии, общей для всех европейских народов, они не выделялись как особый, окончательно сложившийся в процессе племенных скрещений этнографический тип среди прочих племён, населявших европейский материк. Об этом прекрасно свидетельствует, между прочим, характеристика народа вендов, данная Тацитом. С другой стороны, далёкие от культурных центров древности - Греции и Рима, расположенные за пределами Римской империи, венеды долгое время оставались или вне поля зрения древних историков и географов, или же, если и выступали у них, то под другими племенными наименованиями - киммерийцы, фракийцы, скифы, сарматы, готы и т. п. Эти же последние представляли собою чаще всего крупные межплеменные объединения или племенные союзы, имена которых заслоняли собою наименования частных племенных организаций, входивших в состав этих объединений. При этом коллективные племенные наименования - киммерийцы, скифы, фракийцы, сарматы, готы, гунны и пр. нередко переносилась я на отдельные племена, входившие в состав межплеменных объединений или племенных союзов, в том числе и на протославян, а позже - на славян.
2. Славяне, анты
После II в. славяне на целые четыре столетия сходят со страниц исторических источников и вновь появляются в них только в VI в. у ряда готских и византийских историков, из которых наибольший интерес для нас представляют готский историк Йорнанд, или Йордан, и византийский историк Прокопий Кессарийский.
Йордан в своём сочинении «О происхождении истории гетов или готов» (De Getorum sive Gothorum
[27]
origine et rebus gestis) говорит о славянах, между прочим, следующее: «За Дунаем лежит Дакия, ограждённая, как венцом, высокими [т. е. Карпатскими. - авт.] гора ми, по левой, к северу обращённой стороне которых, начиная от верховьев Вислы, живёт на неизмеримом пространстве многолюдный народ виниды (vinidarum natio populosa). Хотя имена их и изменяются теперь по различию родов (per varias familias) и жилищу однако они большею частью называются славинами и антами. Славины живут от города Новиетунум и озера, называемого Мурсианским, по самый Днестру а на север - по Вислу; у них болота и леса заменяют города. Анты же, самые сильные из них, живут в окрестностях Понта, от Днестра до Днепра, рек, отстоящих одна от другой на несколько дней пути». По Иордану, венеты (виниды), анты и славы ~ это три наименования одного и того же народа.
Второй из названных выше историков VI в., византиец Прокопий в своём сочинении «О готской войне» (Gothica sive bellum Gothicum) говорит о бесчисленных народах антов, которые занимают «дальнейшие края на север от Меотийского залива», т. е. нынешнего Азовского моря. «Перед тем, - говорит он, - славяне и анты имели одно имя, т. е. в старину они назывались спорами (Sporoi), потому, думаю, что жили рассеянно. От этого они занимают такие обширные земли; и точно, большая часть земель по ту сторону Истра (Дуная) принадлежит им».
Таким образом, судя по указаниям названных историков, к середине VI в. н. э. венеды делились на две основные группы: склавины, или склавы (Σκλαβηνοι, Σκλαυηνοι, Σκλαβοι) - западные славяне и бесчисленные анты (Ἄνται, Ἄντες) - восточные славяне, занимавшие обширные пространства от Причерноморья и Приазовья на юге и далее во внутрь страны на север и северо-запад в неопределённую беспредельность. Правда, имя народа анты сходит со страниц исторических документов уже в начале VII в., но его следы предположительно до сих пор сохраняются в наименованиях населённых мест на территории СССР в форме: Ут (село и река в Могилёвском районе), или Уты (село в Трубчевском районе Орловской области), или Утинка (в Смоленском районе) и другие.
Учитывая географические данные Йордана (город
[28]
Новиетунум, т. е. Новый город, или «Новгород», и Мурсианское озеро - по-видимому, озеро Мурсия на р. Драве, по Птоломею), территорию распространения западно-славянских племён можно определять границами древней Паннонии (территория бывшей Австро-Венгрии), Чехо-Словакии и Польши, а также на запад от р. Вислы с северной границей по побережью Балтийского моря, вплоть до р. Эльбы (Лаба), бассейна её притока р. Заалы и на юг к Дунаю между городами Регенсбург и Донауворт. В VIII - IX вв. западная граница этой территории была, по-видимому, этнографической границей, отделявшей славянские племена от залабских германских племён.
Таким образом исторически засвидетельствовано, что названная выше обширная территория была занята к середине первого тысячелетия нашей эры венедами, т. е. племенами славян и антов. На этой территории к VI в. уже сложился в процессе племенных скрещений, культурно и этнографически выделившийся из общей массы окружающих племён, славянский народ. На основании весьма веских исторических, этнографических и лингвистических данных можно предполагать, что тот же процесс этнографической консолидации протославянских племён переживало в это время и население Балканского полуострова.
По характеристике Прокопия, славяне и анты имели общий, весьма грубый язык, общий быт, общие верования и обычаи, общую внешность и общий духовный облик. Они сообща предпринимали набеги на римские владения и вместе участвовали в вспомогательных отрядах, двинутых византийцами против готов. Однако другие показания того же источника говорят о том, что славяне и анты представляют собою два отдельных объединения: каждое из них в своих международных отношениях живёт независимой друг от друга политической жизнью, и они не всегда поддерживали мирные, добрососедские отношения. Так, например, при императоре Иустине (518-627) анты одни, без славян, переходят Дунай и предпринимают набег на римские владения; анты одни, без славян, состоят на военной службе у византийского правительства и принимают участие в итальянской экспедиции; анты же самостоятельно, независимо от славян, заключают договоры с римлянами и т. д.
[29]
В антах акад. А. А. Шахматов видел предков русских славян [18]. Акад. М. С. Грушевский видел в антах предков только украинского народа [19]. «Решительно не могу согласиться с этим положением, - замечает А. А. Шахматов. - Распадение русского племени произошло позже появления антов в южной России; оно явилось результатом его расселения именно из тех территорий, которые были захвачены, согласно Йордану и Прокопию, антами; в последних вижу поэтому предков всего вообще русского племени». Акад. Н. И. Срезневский считал антов предками уличей и тиверцев, которых «Повесть временных лет» помещает в юго-западном Причерноморье, говоря о них: «...седяху по Бугу и по Днепру и приседяху к Дундеви; и бе множество их, седяху во по Бугу и по Днепру оли до моря». В пользу мнения, что уличи и тиверцы были потомками антову предположительно высказался в 1917 г. и проф. А. А. Спицын в учебном курсе «Русская историческая география» (Петроград, стр. 18).
Более определённо по этому вопросу тот же автор высказался в 1928 г. в статье «Древности антов», где он толкует показание Прокопия о том, что многочисленное племя антов обитает в районе Азовского моря и далее, в смысле «где-то за Азовским морем», и притом в полосе лесостепи, на чернозёме. Именно в такой полосе, говорит проф. Спицын, «начиная от низовьев Днестра и до верховьев Донау известны древности, принадлежащие к одной и той же культуре У1-У11 вв., которую и приходится признавать аптекою. Видимо, эта культура находится под сильным влиянием Византии, и вследствие мирового значения последней, если не все, то очень многие её вещи должны повторяться и у других соседних народностей как оседлых, так и кочевых...»
По характеристике проф. А. А. Спицына, антская культура выступает в виде многочисленных и богатых кладов, которые бывают более или менее значительны по количеству вещей, доходя иногда до многих фунтов веса. Таких кладов сейчас открыто свыше 30 - в бывших Херсонской, Киевской, Черниговской, Полтавской, Екатеринославской, Харьковской и в занимающей пока по этим кладам первое место Воронежской губерниях. На этой же территории, включая сюда и Курскую
[30]
губернию, обнаружено и восемь могильников, в которых найдены вещи, характерные для названных выше кладов. Очевидно, могильники эти принадлежат одному и тому же народу. Тому же народу, можно полагать, принадлежит и ряд обнаруженных городков Приднепровья и Донца в районах бывших Полтавской, Харьковской, Черниговской и Курской губерний. Проф. А. А. Спицын был склонен ставить антов в связь с тиверцами - северянами, но почти полное отсутствие здесь археологического материала заставило его воздержаться от решения этого вопроса [20].
Древнейшие источники, говорящие о лангобардах, начиная с I в. н. э., и отмечающие затем вплоть до V в. их продвижения с берегов Эльбы да юг в Моравию, Венгрию (490), Паннонию (526) и, наконец, в Италию (558), замечают, между прочим, что лангобарды в этом продвижении на юг достигли расположенной где-то на востоке страны по имени Anthab или Antaib, т. е. земли или области антов (Antorum pagus) [21].
Где лежала эта «страна антов», в точности неизвестно. Предположительно, исходя из показаний этих источников, которые говорят о востоке за землею бургундов, страну антов считали лежащей где-либо на Днестре (в западной части Полесья (Л. Нидерле), или же в верховьях Днестра и Сана в области лесистого Закарпатья (Ф. Вестберг). В. О. Ключевский в своём «Курсе русской истории» (т. I), исходя из представления о Прикарпатье как «общеславянском гнезде», откуда впоследствии славяне разошлись в разные стороны, учитывая также показания «Повести временных лет» о нашествии авар на дулебов и замечания арабского географа и историка Али-Абдул-Хасан Масуди (X в.), что одно из славянских племён, коренное между ними, некогда господствовало над прочими, и это господствовавшее славянское племя называлось валинана, т. е. волыняне, а волыняне те же дулебы, - высказался в том смысле, что дулебы господствовали в VI в. над всеми восточными славянами и покрывали их своим именем, как впоследствии все восточные славяне стали зваться русью по имени глазной области в русской земле, ибо Русью первоначально называлась только Киевская область [22]. Таким образом, Ключевский, говоря о существовании у восточных славян на Карпатах в VI в. «большого военного
[31]
союза под предводительством князя дулебов», тем самым разрешал проблему об антах в том смысле, что это были дулебы, а организующим центром антского племенного союза считал Волынь.
Новейшие исследования советских учёных, построенные на сравнительном изучении письменных источников и материалов археологических раскопок, дали весьма убедительные основания видеть область распространения «бесчисленных антских племён» на территории лесостепной полосы от устья Дуная (она опускается здесь почти до самого Чёрного моря) и далее на северо-восток в направлении на Киев, Чернигов, Полтаву, Курск и Воронеж, причём степь освоена антами лишь частично [23]. Это та самая территория, на которой ещё не так давно в прошлом мы видели скифские племена и на которой вскоре после антов увидим восточно-славянские племена уличей, тиверцев, отчасти древлян, полян, волынян, отчасти радимичей, северян и отчасти вятичей.
Таким образом, как в территориальном, так и в культурно-этнографическом отношениях анты представляют собою связующее звено между скифами и позднейшими восточными или русскими славянами. О славянщине языка антов, помимо прямых показаний источников, говорят также и называемые этими источниками собственные имена антов - Доброгаст, Всегорд, Бож, Межамир, Келагаст и т. п. «Открытие изумительной преемственности культовых изображений между скифо-сарматским миром и позднейшим славянским, - замечает В. А. Рыбаков, - позволяет предполагать, что анты были неизбежным промежуточным звеном, восприявшим часть скифо-сарматских религиозных представлений и передавшим их Киевской Русиу а через неё и далее».
У Йордана имеются и некоторые исторические подробности, касающиеся антов IV в. Он рассказывает о том, что тотчас после вторжения в 376 г. гуннов, готский король Винитар напал на антов и, хотя вначале был разбит антами, однако же потом осилил их и распял короля их Божа вместе с его сыновьями и С именем антского короля Божа акад. А. А. Шахматов связывал известное место в «Слове о полку Игореве»: «Се бо готьскыя красныя девы въспеша на брезе синему морю, звонячи руским златом: поють
[32]
время Бусово, лелеють месть Шароканю», видя в нём отклик старого готского предания, ведущего начало со времени, когда Винитар победил Божа [24].
Впервые имя ант Ἄντας встречается в относящихся к III в. н. э. греческих надписях из Керчи.
Решительный удар по могуществу антов был нанесён уйгурским племенем аваров. Когда в половине VI в. н. э. авары впервые явились на территорию нынешней Украины, они столкнулись здесь в Причерноморье с антами. Анты отправили к аварам послом своего знатного сородича Межамира (сына Идаризия и брата Келагаста) [25]. Посол Межамир гордо держал себя перед аварами, и они убили его. Этого убийства анты не сумели отомстить аварам. Поэтому авары стали ещё свободнее нападать на страну актов и в середине VI в. покорили её. Когда после этого авары ушли на запад и заняли Сирмию (впоследствии сербская область Срем), а в 568 г. всю славянскую Паннонию, анты, ставши вновь свободными, отдали себя на службу восточно-римскому императору Маврикию (582-602) для борьбы против авар и славян. Ввиду этого аварский хакан в 602 г. отправил против антов карательную экспедицию под начальством Апсиха с поручением разгромить и уничтожить этот народ.
Чем закончилась эта экспедиция, неизвестно, но имя антов - народа, который ещё так недавно характеризовался Прокопием как народ бесчисленных племён, совершенно исчезло со страниц истории. О нём уже больше не упоминает ни один ни римский, ни византийский источник.
Этот факт исчезновения антов представляется старый историкам своего рода загадкой. Одни из них предполагают, что аварская экспедиция Апсиха действительно совершенно уничтожила антов. Другие считают, что анты в качестве союзников римлян перешли на Балканский полуостров, были водворены здесь на жительство, а затем растворились среди болгар. Наконец, Шафарик, а вслед за ним и многие другие полагали, что под нажимом авар анты отошли в глубь России и здесь стали основою всего русского или только украинского народа, либо, по крайней мере, племени русских вятичей, которое позже выступает на верхней и средней Оке.
Конечно, не может быть и речи о поголовном
[33]
уничтожении антов аварами. Как мы уже знаем, анты были известны в Византии как самая сильная группа славянских племён, и если бы в 602 г. они действительно были уничтожены аварами, то об этом византийские историки никоим образом не могли бы умолчать. Между тем о каком-либо поражении антов аварами или, тем более, о полном их уничтожении византийские источники ничего не говорят. Гораздо естественнее предположить, что молчание византийцев об антах после смерти Маврикия было вызвано новым сложившимся здесь положением вещей. Дело в том, что до тех пор византийское правительство вело упорную борьбу за Дунай, как естественную границу, предохраняющую Восточно-римскую империю от вторжения северных варваров. В связи с этим отношения, складывавшиеся на Дунае и на его левом побережье, были предметом исключительных забот римского правительства и поэтому находили своё отражение у историков. При ближайших же преемниках Маврикия, императорах Фоке (602-610) и Ираклии (610-641), охрана дунайской границы вынужденно была снята ввиду чрезвычайных внутренних и внешних осложнений, переживавшихся в это время империей - социальной революции при Фоке и напряжённой войны с персами и арабами при Фоке и Ираклии. В это время дунайская граница не могла интересовать правительство, да в его распоряжении не было ни сил, ни средств для надлежащей её охраны. Вскоре после этого на северо-востоке византийской территории (в Добрудже, Делиормане и Герилове) возникла первая славянская держава болгар, официально признанная византийским правительством на основании договора, заключённого с болгарами в 679 г. В связи с этим сфера византийских интересов и северная граница империи отодвинулись к югу, сначала к предгорьям Старой Планины (главный Балканский хребет), а затем и далее, почти к самым стенам столицы. Поэтому анты, которые раньше сидели за Дунаем, в ближайшем соседстве с империей, перестали иметь непосредственное с нею соприкосновение, перестали существовать для неё как опасный противник, а вместе с этим прекратились и упоминания о них у византийских историков.
Начиная со второй половины VII в., на полуострове сложилось первое славянское государство - Болгария,
[34]
возникшее вначале в целях самообороны придунайских славянских племён против аварских вторжений. Несколько ранее, но в том же веке, в среде западных славян возникает племенной союз во главе с Само (627-662) для отпора хищническим насилиям тех же авар. В это время восточные славяне, объединённые в мощный антский союз племён, продолжают жить на своих прежних местах. В своём хозяйственном, культурном и общественно-политическом развитии они уже к VII в. достигают таких высот, которые дают основание историку характеризовать общий уровень их развития как высшую ступень варварства, т. е. ту ступень, которой норманны достигли, по Энгельсу, только к IX в. Тем самым антский союз племён смог заложить прочные основы для образования из своих социальных недр в IX в. первого восточно-славянского государства - Киевской Руси.
Многие явления киевской жизни Х-Х1 вв. уходят корнями в ант-скую культуру: земледелие, скотоводство, рабство, сожжение рабынь на могиле князя, накопление сокровищ и т. п. Киевские князья X в. говорили на том же языке, что и анты в VI в., верили в того же Перуна, плавали на тех же «моноксилах» по тем же антским путям.
Анты - не только предки восточных славян, но и создатели всей их культуры. Предшественниками Олега и Игоря были Межамир Идарич, Хвилибуд и неизвестные нам по именам владельцы приднепровских кладов.
Начало в IX в. грабительских набегов норманнов, привлечённых богатством Киева и его окружения, норманнов, только что вступивших в ту стадию развития, которую приднепровские славяне уже изживали, никакой эпохи не составило и не могло составить. Варяги не могли составить никакой новой культуры, не могли повлиять на способ производства, на социальные отношения: горсточка искателей приключений попала в старую, устойчивую приднепровскую культурную среду и очень быстро совершенно растворилась в ней. «Варяжская закваска» - это недоброкачественный миф, созданный Норманистами. Предпосылки для создания государства Ярослава Мудрого начали накапливаться не в IX в., а за триста дат до варягов, в силу чего в историю Киевской Руси надо начинать не с Рюрика и Олега,
[35]
а с Божа и Межамира, с первых походов на Византию в VI в. [26]. ч
Что касается этимологии слова ант, то она до сих пор не выяснена. Некоторые толковали это слово как модификацию слова vend, vent; другие связывали его с немецким enz, английским enf - «великан». Хорватский историк Рачки видел в нём славянское слово atinь - vir gigas, т. е. «гигант, великан». Ламбин видел в нём греческую изменённую форму славянского ulec, unlic из anlic. Другие, как Куник и Wirth, видели в антах черкесскую династию, либо черкесское племя, владевшее славянами.
Если принять эту точку зрения, то в антских именах Доброгаст, Всегорд, Бож, Мечимир, Идарич и т. п. мы, очевидно, должны будем видеть тоже черкесские имена. Известный Peiskep, который вообще рассматривает славян как пассивное быдло, способное только покорно подчиняться, но не жить самостоятельной и независимой культурной и политической жизнью, видел в антах вообще чужеземцев, господствовавших над славянами.
Можно отметить, кстати, что в числе знатных русов, отправленных князем Игорем в 945 г. в Царьград в составе посольства к византийскому императору, мы встречаем также и имя У тин, которое для X в., как предполагают, указывало бы на старшую форму Antinь. Но проф. Л. Нидерле, исходя из совершенно ошибочных представлений о племенном составе Киевской Руси в X в., не допускает возможности, чтобы среди игоревых бояр, исключительно, как он полагает, не славян по национальности, присутствовал потомок княжеского рода антов [27].
Акад. А. А. Шахматов, склонный считать имя антов вообще не славянским, отверг, по фонетическим соображениям, возможность увязки его с именем «вятичи» и видел в нём кельтское слово [28]. Однако, говоря об известном имени славянского города Van tit, встречающемся у арабско-персидского географа Гардизи (Гурдези) и у других, видит в нём имя «вятичи» и говорит: «появление ан, т. с. естественной передачи носового “q”, в этом имени, объясняю себе тем, что вятичи, как ляшское племя, называли сами себя wętic, между тем как соседние с ними восточные славяне
[36]
произносили wjatic: носовой звук воспринят как а (или ен?) хазарами, откуда vantit Джейхани и пр.».
Таким образом фонетической связи между вент - ант и вятичи не исключает и Шахматов.
В 1926 г. этимология племенного названия ант была предметом специального рассмотрения германиста В. Брима (см. выше). Исходя из предложенного ещё Шафариком в его «Славянских древностях» (1837) толкования этого слова, Брим устанавливает ряд соответствий в индоевропейских языках для слова анту начиная с русского ут-к-а, и из сравнительно-лексикологического анализа этого слова приходит к заключению, что оно не индоевропейское, а заимствовано из другой языковой группы, и действительно находит его в языке этрусков в значении «орёл».
Формулируя своё предположение, В. Брим пишет: «Существовала в Европе какая-то яфетическая народность, тотемом которой была птица. На основании этрусского слова antas (орёл) мы заключаем, что название птицы по звукам подходило к форме anta, а отсюда выводим племенное название antai, antes... О существовании этого имени свидетельствует позднее название страны Anthaib у Павла Диакона. От этого яфетического племени унаследовала название и та часть славян, которая выступает в истории под именем ἄνται, ἄντες, antai». «Конечно, - замечает автор, - трудно указать, какие исторические факты обусловили этот переход названия. Но вообще нельзя считать подобные случаи редкими явлениями. От кельтского “Nemeti” произошло “немцы”, от “Volcae” - “Волохи”, “Волынь” и т. д. Таким образом одна часть славянского племени, жившая когда-то в стране яфетических актов, получила по стране своё имя».
Сходное название кельтского имени Antobroges, означающее «жители Антии», первоначальное поселение которых обнимало южную Германию до Дуная, наличие у венгров собственных имён Antus, Ont, Onthus и факты топонимики, производные от *Ant, дают основание Бриму «искать страну антов где-нибудь в бассейне Дуная, может быть в южной Германии, скорее всего в Баварии»,
Изложенные выше соображения В. Брима заслуживают внимания, однако не разрешают проблемы этногенеза интересующего нас народа антов, живших
[37]
далеко на восток от южной Германии. Сложившееся к VI в. лонгобардское предание, как видели мы выше, помещает «страну антов» на востоке за землею бургундов, принадлежавших к вандальской группе германских племён и занимавших некогда территорию восточной Померании, т. е. Привислянский район, заселённый впоследствии, к концу V в. н. э., славянскими племенами лехитской группы (хижане, лютичи, поморяне - кашубы). Если исходить из этого совершенно определённого показания источников, то в поисках «страны антов» нам незачем обращаться к южной Германии уже потому, что это будет не восток от бургундов, а юг или юго-запад.
Начиная с 40-х годов VII в., анты подвергаются нападениям хазар, подчинивших себе сначала славянские (антские) племена на восток от Днепра, а позже и полян на правом его берегу [29]. По теории А. А. Шахматова, усвоенной и проф. Л. Нидерле, анты под нажимом авар и хазар отступили во внутрь России на Дон и Оку, в район, где в X-XII вв. сидело сильное славянское племя вятичей.
Так представляла себе исторические судьбы антов старая наука, исходившая из представления об антах как об одном командном племени, игравшем господствующую роль в ряду соседних восточнославянских племён. Мы же рассматриваем антов этнографически как целый комплекс восточно-славянских племён, конкретный племенной состав которого обрисовался несколько позже, предположительно с VIII в., в том виде, как о нём говорит киевский летописец. Этот комплекс племён целиком или частично входил в антский военно-демократический союз племён, имевший во главе мощную военно-дружинную организацию, возглавлявшуюся вождём, вроде уже известного нам Божа, погибшего в 376 г., или Межамира, убитого аварами в 558 г., или, наконец, Маджака, он же Μουσωκος византийских источников («Мужик»?), упоминаемого арабским историком Масуди, убитого византийскими войсками на Дунае в 593 г.
3. Готы и восточные славяне
Согласно приведённым выше данным, воспроизведённым Йорданом на основании имевшихся в его руках источников, ныне утраченных, анты уже в IV в. н. э.
[38]
подверглись нападению готов, или, как они сами себя называли, гутов.
Кто такие были готы, откуда и как они появились на территории антов, какова их подлинная роль в истории восточного славянства и т. п. - все это до последнего времени оставалось неясным ввиду отсутствия достаточно надёжных источников. Имеющиеся в нашем распоряжении показания Йордана требуют сугубо критического отношения. Они зачастую основаны на легендах, на явном вымысле, смешивают готов с гетами и относят к готам все, что древние писатели говорят о «скифах». Из истории готов, как она дана у Йордана, следует отбросить всю легендарную часть, которая говорит о Скандинавии (остров Скандзия) как о прародине готов, и затем о их ми-фации в III в. из Прибалтики на юго-восток в славянское Причерноморье. Ни один из древних писателей, знающих здесь готов в III и IV вв., ничего не говорит о приходе их с севера. Не говорят об этом и археологические данные. Поэтому готов в Причерноморье следует рассматривать так, как их рассматривали древние, т. е. как местное варварское население. С этой точки зрения (выступление готов в Причерноморье (нападение готского короля Винитара на антов), приурочиваемое Йорданом к IV в. н. э., следует рассматривать лишь как выступление одного из местных племён в роли хозяйственно и политически окрепшего, командующего племени или социального слоя в союзе племён. «Появление готов в северном Причерноморье, - говорят историк, - отнюдь не означает полную смену населения этой территории, а только выдвижение на первый план какого-то нового этнического элемента, занявшего ведущее положение в местном причерноморском обществе...» Писатели III и IV вв. называют варваров, живущих за Дунаем к северу и далее до Танаиса, скифами или сарматами, или же говорят о них как о тех, кого «мы называли скифами и которые теперь именуются готами». Оба эти термина - скифы и готы - выступают как собирательные, относящиеся к объединению племён, а не к отдельному племени» [30]. Интересно отметить, что имя завоевателя антов, остготского короля Винитара, некоторые исследователи сближают с племенным наименованием венетов (Маркварт).
Говоря о движении готов с северо-запада на
[39]
юго-восток, Йордан показывает, что они пришли в богатый, но изобилующий болотами край Ойум, вдоль которого протекала какая-то бурная река. Эту реку некоторые принимают за Днепр или Припять, в связи с чем загадочную страну Ойум объясняют как Волынь или Киевскую область или же левобережье среднего Днепра на юг от впадения в него Десны. Проф. Браун и акад. Грушевский отождествляли Ойум с Волынью, а акад. Шахматов - с Припятским краем. Проф. Нидерле склонен принимать за страну Ойум край по обе стороны среднего Днепра.
Согласно показаниям источников, восточные приднепровские готы, грейтунги (остроготы) в своём продвижении на юг достигли Черноморского побережья, откуда предпринимали набеги на Кавказское и Малоазиатское побережья и подчинили себе Боспорское царство в Крыму. Административным же центром готов оставался какой-то город на Днепре. Имя этого города, по дошедшим до нас источникам, было Danaprstadir. Некоторые склонны считать, что это был Киев или какое-либо другое укрепление на Днепре, поблизости от Киева, вроде Княжей горы у Канева, Жарища у Черкас и т. п. Основанием для этого служат богатейшие следы так называемой «готской» культуры, открытые в названных выше районах на Днепре, но главным образом в Пантикапее в Крыму.
Другая часть готов, так называемые западные, приднепровские готы, тервинги (везиготы) двинулись в юго-западном направлении вдоль Днестра к Дунаю, в районы римской Дакии, Мезии, Балканского полуострова и далее на юг, на острова Эгейского моря и Мало-азийское побережье. В этих «готских походах» принимали участие не только дружины собственно готского союза, но и другие варвары северного Причерноморья и северных придунайских районов (фракийцы - карпы и геты, певкины, бастарны и др.).
Во главе восточных готов в середине IV в. стоял король Германарик, или Эрманарик (умер в 376 г.). Мы называем это имя потому, что Йордан, заведомо преувеличивая действительное положение вещей, говорит, что Германарику были подчинены не только готы и приазовские герулы, но и ряд финских племён - весь, меря, чудь, мордва и другие, а также эсты и славяне («венеты, анты и склавены»).
[40]
Как бы то ни было, во всяком случае не подлежит сомнению, что в конце Ши в начале IV в. русские славяне в течение приблизительно 150 лет не только входили в состав обширного готского союза, но составляли основное ядро его населения. Надо полагать, что они в значительной мере пополняли и рядовой состав «готского» войска, потому что видеть в готах какой-то неиссякаемый в походах и боях вооружённый народ мы не имеем никаких оснований. «Готы» - это была, прежде всего, дружина, т. е. военный отряд во главе с военачальником-королём типа тех военно-дружинных объединений, содействовавших возникновению королевской власти, о которых говорит Энгельс [31]. Нет никакой надобности предполагать в готах каких-то, выражаясь языком Н. Я. Марра, «пришлых молодцов», наложивших свою властную руку на русских славян. Военные дружины - это характерное явление для всякого родового строя, в том числе и для славян, на известном этапе развития этого строя. В эпоху Цезаря «эти частные объединения у германцев, - говорит Энгельс, - стали уже постоянными союзами. Военный вождь, приобретший славу, собирал вокруг себя толпу жаждущих добычи молодых людей, обязанных ему личной верностью, как и он им. Вождь содержал и одаривал их, устанавливал известную иерархию между ними; для незначительных походов служили отряд телохранителей и всегда готовое к бою войско; для более крупных существовал готовый кадр офицеров. Как ни слабы должны были быть эти дружины и как ни слабы они действительно оказываются, например, позже у Одоакра [32] б Италии, всё же они послужили зародышем упадка старинной народной свободы и такую именно роль сыграли во время и после переселения народов. Ибо, во-первых, они содействовали появлению королевской власти; во-вторых, как уже замечает Тацит, они могли держаться только путём постоянных войн и разбойных набегов. Грабеж стал целью. Если вождю дружины нечего было делать в ближайших окрестностях, он направлялся со своим отрядом к другим народам, у которых происходила война и можно было рассчитывать на добычу; германские народы, которые большими массами сражалась под римским знаменем даже против германцев, состояли отчасти из таких дружин. Система военного наемничества, позор
[41]
и проклятие германцев, имелась уже здесь налицо в своих первых проявлениях. После завоевания Римской империи эти дружинники королей образовали, наряду с несвободными и римскими придворными, вторую из главных составных частей позднейшего дворянства» [33].
Приведённые слова Энгельса прекрасно вскрывают, в частности, и подлинную сущность так называемых готов и их историческую роль в судьбах восточного славянства. Это была дружина с военачальником во главе, выдвинувшаяся из среды местного населения, разбившая своих предшественников - антский союз и его верховное правительство и подчинившая себе группу окрестных племён. Вероятно, готы первоначально не составляли даже особого племени в ряду окружавших их варварских племён, а представляли собой межплеменное военно-дружинное объединение, складывавшееся постепенно в недрах племенных и межплеменных отношений.
Затем это объединение путём насильственного подчинения и добровольного включения окрестных племенных образований выросло в мощный союз племён, имевший своею восточной границей р. Дон. Однако, начиная с 370 г., этот союз стал подвергаться ударам надвигавшихся с востока гуннов и вскоре прекратил своё существование. Король восточных готов, Эрманарик покончил жизнь самоубийством, а его преемник, Витимир, пал в битве. Готские вожди со своими дружинами бежали на запад, а народ, остроготы, попал под власть гуннов.
Вслед за остроготами были разбиты на Днестре и везиготы, нашедшие затем себе в 376 г. приют за Дунаем, в Мезии. Там они попали в обстановку разлагавшейся рабовладельческой Римской империи и вынуждены были, объединившись с рабами и колонами, бороться за своё существование. Временами Риму удавалось привести варваров в подчинение, наладить с ними добрососедские отношения и даже использовать их с успехом в своих военных предприятиях. Но в 395 г., после смерти Феодосия, везиготы под предводительством Аларика вновь подняли восстание против восточно-римского правительства и безнаказанно грабили Балканский полуостров. Путём уступок готам Аркадий, сын Феодосия, сумел привести Аларика к повиновению,
[42]
ликвидировать восстание везиготов и поселить их в Иллирике. Вскоре приближение наступавших к Дунаю гуннов заставило Аларика двинуться в Италию. В 410 г. при поддержке огромной массы восставших рабов готы занимают Рим и предают его разграблению. После смерти Аларика везиготы под предводительством его преемника, Атаульфа, проникают в южную Галлию, где в 419 г. и оседают в Аквитании на правах федератов империи.
Что представляет собою готский язык, об огромном вкладе которого в славянские языки так любят говорить обычно все буржуазные лингвисты? «Готский вопрос, - замечает Н. Я. Марр, - один из основных в истории Восточной Европы. Без его разрешения или хотя бы правильной постановки его решения, думается, этнологическая проблема народов европейского Востока едва ли сдвинется с места, на котором она застряла. Положение с готским вопросом хуже, чем то было и остаётся с русским. Касательно русских возникло сомнение, правда ли они явились с севера; кое-кто отстаивал и югу как так называемую «прародину» русов... Касательно же готов и таких вопросов не видим, ни у кого не возникает никаких сомнений, что они изначально германцы, и на этом зиждется полное спокойствие. Готы - германцы и только. Одно время предполагалось даже, что их речь - германский «праязык», но от этого отказались...» [34].
Цитируемая выше работа Н. Я. Марра, посвящённая изучению готского языка, окончательно вскрыла вздорную сказочность легенды о северном происхождении готов и одновременно с максимальной убедительностью разрушила вторую легенду о том, что готы - германцы. Огромный материал, использованный Марром при исследовании готской проблемы, помог разрешить её в совершенно новой плоскости. Он показал, что племенное название готов, «известное за ними с момента их появления на северном Черноморье», тотемистически связано с ними, готами же, притом вовсе не на германской, а на догерманской почве. Тем же своим племенным названием готы, и прежде всего черноморские готы, через скифов, двойниками которых они оказались, увязаны с архаическими насельниками Кавказа и с более молодыми, средневековыми народностями, в том числе грузинами, у которых в народной,
[43]
более древней речи удостоверена общность слова для термина «бог» с германцами.
При этом оказалось, что фонетически именно готская разновидность слова «бог» - guϑ), а не немецкая или английская «почти тождественна с основой грузинского народного слова ǧu - ϑa (родительный падеж ǧuϑ-is) «бог».
Племенное название готов gu-ϑ ↔ go-t имеет, по Марру, своим двойником go-g, геяр. gu-g, которое сохранилось на Кавказе с окончанием множественного числа - аr: армянское gu + g = аr + q, по-гречески go + g - аr + еn - е. Это - гоги с магогами библейских текстов доассирийских источников, отождествляемые обыкновенно со скифами; это - гугары, гогары, т. е. гуги или гоги - «этническая среда выработки грузинской социальной формации, грузинской национальности, древнейший этап в этом исторически важнейшем для Кавказа процессе, породившем картов, или картвелов, с их древнейшим национальным героем Gorg’ом, или Gurg’ом, переработанным иранизованной общественностью в персидский Gorgasar».
Этим мы здесь и ограничимся. Огромный материал, использованный Н. Я. Марром не для разрешения во всём объёме, а лишь для предварительной наметки разрешения готской проблемы, привёл исследователя к заключению о наличии «связи готского с звуковою речью населения Кавказа яфетической системы, особенно с языками шипящей группы с оканием, именно мегрельским и чанским, но также грузинским»... Родство причерноморских готов со «скифоидными сородичами», такими же причерноморскими, как сами готы, ведёт нас к скифам-сколотам (skot ↔ skuϑ). В связи с этим, в частности, стоит грузинское kolt - «стадо», первично тот или иной животный вид - «лошадь», «свинья»; армянское koyt ↔ kuyt, древне-северное go-ti - «конь». «Собственно его, - говорит Марр, - должны бы найти прежде всего у готов или скифов». И совершенно правильно, замечает Марр, некоторые «сопоставляют готов с (этим) древне-северным словом, причём напоминают о рассказе Йордана, что готы были когда-то выкуплены ценой одной лошади». Тот же «скиф» sku-ϑa и skol-ot продолжает жить в русском «золото» и во всех его разновидностях, как-то: суоми - kulta, немецкое gold ← kolt, чувашское ǝ ltan из *ultan, турецкое altun,
[44]
и в значении «скота», «стада» - грузинское kolt - «стадо»; армянское koyt -«стадо», «куча»; чувашское ketii«стадо»; русское «скот», означающее не только «скот», как грузинское kolt и армянское koyt - «стадо», но и «имущество», «деньги» [35].
Несомненная связь языка причерноморских готов с яфетическими языками скифоидов - кавказцев, мегрелов и чанов, а также с грузинским и скифским языками ведёт нас к готам-скифам, т. е. в ту же социальную среду, с которой органически связаны в частности и яфетиды-протославяне. В названии готов gu-ϑ ↔ go-t и его двойника go-g, resp. gu-g (см. выше) Н. Я. Марр видит «разновидность скифа». В другом месте Марр говорит: «Готы - превращение скифов и связаны теснейшим родством с исконным населением Кавказа, его древнейшими и древними и даже средневековыми народами и народностями, так называемыми яфетическими».
Известно, что у днестровских везиготов было распространено христианство, и что некий епископ Ульфила, или Вульфила, в IV в. н. э. перевёл культовые книги на готский язык, который до последнего времени некоторые склонны были считать чуть ли не прагерманским языком. Сейчас мы знаем, что Ульфила (Вульфила, 311-383 гг.) был выходцем из Капподокии, т. е. не готом по национальности. И другие пионеры христианства у готов, как, например, Евтих, также не были готами. Имя Ульфилы («волчонок», «волк») не представляет собою ничего специфически готского, но есть обычное название у всех народов, в частности у грузин, мегрелов и других. Марр замечает, что «христианство при своём первом появлении застаёт массовое население и Капподокии, и Армении, и Иберии-Грузии, увязанное тотемически с предшественниками хетитами и халдами, причём «конкретное слово vol-f ↔ готское vul-f с его русским двойником «вол-к» догерманского, как и дославянского происхождения». Наконец, язык переводов Ульфилы, дошедших до нас в рукописях V-VI вв., изготовленных в Италии, не представляет собою готского языка III—IV вв. По определению специалистов, это - «типичный литературно-письменный язык феода-лизирующейся остроготской знати, сложившийся в результате её сращивания с господствующими слоями Византии и Италии и существенно
[45]
отличный от того «междуплеменного» готского языка, который бытовал в готском и гуннском союзе».
После всего сказанного для нас становится ясным, что мы должны совершенно иначе поставить и вопрос о так называемых готских заимствованиях в славянских языках. Их нужно рассматривать не как заимствования, а как яфетический вклад, общий для так называемого «готского» и славянских языков.
Так же точно мы разрешаем и вопрос о так называемой «готской культуре» и «готском стиле», которым характеризуется довольно значительная полоса в истории материальной культуры нашего Поднепровья и Причерноморья. На основании обширного археологического материала можно заключить, что так называемая «готская культура» вовсе не есть нечто принесённое извне на территорию восточного славянства. Наоборот, это есть продукция творчества местного населения, известная не только здесь, но и далеко за пределами Поднепровья и Причерноморья - на Алтае, в Казахстане, в Поволжье, на Северном Кавказе, в Сибири и пр. ещё до образования готского союза племён. Расцвет же её относится ко времени уже после распада готского союза, т. е. ко времени образования гуннского союза. «Но и тут, - замечает историк, - нужно говорить не о роли гуннов или готов, как таковых, а о длительном процессе, происходившем в местном обществе благодаря постоянному и несомненно плодотворному соприкосновению и взаимодействию мира варваров с миром античного рабовладельческого общества причерноморских колоний.
Носителями этой культуры были племена, входившие в состав как сарматского, так и аланского союза, затем готских племенных союзов и, наконец, гуннского племенного союза. Создание последнего крупного межплеменного объединения несомненно способствовало укреплению тех элементов культуры, которые уже ранее здесь сформировались, и распространению этой культуры далеко за пределы припонтийских степей» [36].
Характеризуя так называемую «готскую культуру» в целом, специалист-историк приходит к заключению, что «появление готов в северном Причерноморье никакого отражения в археологических памятниках не получило и никаких коренных изменений в культуре населения Причерноморья не произвело. Элементы сходства
[46]
культуры Поднепровья и Средней Европы, какие со всею очевидностью выступают в первые века нашей эры, говорят не о влиянии германцев-бастарнов или готов, а о сложении этнографической общности у населения всей этой обширной территории, в связи с чем здесь и возникает новое этническое образование - славяне».